Благословение небес - Джудит Макнот

– – Ну разумеется, – ответила Элизабет, но улыбка уже слетела с ее губ.

Глядя на Элизабет, Ян почему-то поверил, что она дождалась бы сигнала. Несмотря на все, что он знал о леди Кэмерон, находясь рядом с ней, он видел только пылкую, мужественную девушку. Она отдала ему пистолет, и он передал ей другой, уже заряженный.

– Ну что ж, выстрел был не так уж плох, – сказал Торнтон, оставив без продолжения разговор о дуэли. – Однако целью является ветка, а не листья. Кончик ветки, – уточнил он.

– По ветке вы, должно быть, и сами промазали, – сказала она, поднимая пистолет и тщательно прицеливаясь, – раз она до сих пор на месте.

– Верно, но, когда я начинал стрелять, она была длиннее. Элизабет мгновенно забыла о цели и, не веря своим ушам, уставилась на него.

– Вы хотите сказать, что отстреливали ее по кусочку?

– Совершенно верно.

Она снова прицелилась и отстрелила еще один лист.

– Неплохо, – похвалил он.

Она была прекрасным стрелком, и, когда он вручал ей заряженный пистолет, его улыбка говорила о том, что он признает это.

Элизабет покачала головой.

– Нет, я бы хотела посмотреть, как это делаете вы.

– Вы мне не верите?

– Ну, скажем, я просто немного скептически настроена.

Взяв пистолет, Ян быстро поднял его и, не прицеливаясь, выстрелил. Двухдюймовый кусочек ветки отвалился и упал на землю. На Элизабет это произвело такое сильное впечатление, что она засмеялась и захлопала в ладоши.

– А знаете, – воскликнула она с восхищенной улыбкой, – до этого момента я не верила, что вы в самом деле целились в шнурок на ботинке Роберта!

Ян улыбнулся и передал ей пистолет.

– Вообще-то меня страшно подмывало выбрать целью более уязвимое место.

– Я не верю, что вы говорите это серьезно, – сказала она, принимая пистолет и поворачиваясь к ветке.

– Отчего вы так в этом уверены?

– Вы сами говорили, что не считаете возможным убивать людей только за то, что они в чем-то не согласны с вами. – Она подняла пистолет, прицелилась, выстрелила и вообще не попала в цель. – У меня очень хорошая память.

Ян подобрал второй пистолет.

– Мне странно это слышать, – медленно проговорил он, поворачиваясь к цели, – особенно после того, как вы забыли о собственной помолвке. Кстати, а кто был тот пижон, с которым вы были обручены? – безразличным тоном спросил он. Потом прицелился, выстрелил и попал точно в цель.

Элизабет в это время перезаряжала пистолет и потому немного задержалась с ответом. Его вопрос, заданный невзначай, только подтвердил ее мысль, что флирт не воспринимается в свете серьезно, и люди, которые ранее состояли в связи, потом могут спокойно вспоминать о ней и даже поддразнивать друг друга. Пока Ян заряжал остальные пистолеты, Элизабет стояла и думала, насколько же приятнее говорить об этом в легком шутливом тоне, чем лежать по ночам без сна, изнывая от тоски и горечи. Какой же она была глупой. И как же глупо она будет выглядеть сейчас, если не сможет говорить об этом легко и спокойно. Есть даже что-то забавное в том, чтобы говорить на эту тему, перемежая вопросы и ответы грохотом выстрелов.

– Виконт Мондвэйл был кем угодно, только не пижоном, – наконец ответила она, улыбаясь.

Он был явно удивлен, однако голосом этого не выдал.

– Это был Мондвэйл?

– М-м-м. – Элизабет отстрелила кончик ветки и засмеялась от удовольствия. – Я попала! Три – один, в вашу пользу.

– Шесть – один, – поправил он.

– Все равно – я попала, так что берегитесь!

Он передал ей пистолет, и она опять прицелилась.

– Почему вы так и не вышли за него?

Элизабет на мгновение напряженно застыла, потом постаралась расслабиться и ответить в том же легком тоне:

– Виконту Мондвэйлу показалось немного странным, что его невеста проводит свободное время, уединяясь с Яном Торнтоном в коттеджах и оранжереях.

– И сколько претендентов в этом сезоне? – поинтересовался он, протирая пистолет.

Она знала, что он имеет в виду претендентов на ее руку, и гордость не позволила ей ответить, что в этом сезоне у нее нет ни одного претендента, так же, как и в прошлом, и в позапрошлом.

– Ну… – протянула она, стараясь не выдать выражением лица своего отношения к пожилому любителю херувимов. Полагая, что Ян вряд ли бывает в высших кругах, она решила, что он не должен его знать.

– Ну, например, сэр Фрэнсис Белховен.

На этот раз он задержался с выстрелом и долго прицеливался. – Белховен – старик. – Ян выстрелил, и ветка стала короче еще на один дюйм.

Когда Торнтон взглянул на нее, Элизабет показалось, что взгляд его стал более прохладным, словно его мнение о ней изменилось к худшему. Она сказала себе, что это ей только показалось, и решила не отходить от установившегося между ними шутливого тона. Подошла ее очередь стрелять, и она подняла пистолет.

– Кто еще?

Радуясь, что он не сможет придраться к возрасту ее спортсмена-отшельника, Элизабет несколько вызывающе и свысока улыбнулась ему.

– Лорд Джон Марчмэн, – сказала она и выстрелила.

Смех Яна потонул в грохоте выстрела.

– Марчмэн! – воскликнул он, когда она сердито взгляну на него и ткнула ему в грудь пистолет. – Вы, должно быть, шутите!

– Вы испортили мне выстрел, – строго сказала она.

– Попробуйте еще раз, – сказал он, глядя на нее насмешливо, недоверчиво и удивленно.

– Нет, я не могу стрелять, когда вы смеетесь. Я буду вам очень признательна, если вы прекратите этот дурацкий смех. Лорд Марчмэн очень хороший человек.

– Я это знаю и сам, – сказал Ян, помрачнев. – И вам чертовски повезло, что вы так любите стрельбу, поскольку он спит с ружьем и удочкой под подушкой. Выйдя за него, вы проведете всю оставшуюся жизнь, таскаясь по лесам и рекам.

– А я люблю рыбалку, – заявила Элизабет, с трудом владея собой. – Что касается сэра Френсиса, то, возможно, он и старше меня, но зато старые мужья бывают более добры и терпимы к своим женам, чем молодые.

– О-о, полагаю, вашему мужу нужно быть либо очень терпимым, либо чертовски хорошим стрелком, – грубовато бросил Ян, снова переключая внимание на цель.

Элизабет рассердила его внезапная атака на нее именно тогда, когда она решила не принимать всерьез того, что было между ними в прошлом.

– Ну, знаете, я бы не назвала вас очень последовательным! Ян нахмурился, чувствуя, что их краткое перемирие подходит к концу.

– Как, черт возьми, это понимать?

Элизабет сдержалась и посмотрела на него так, как и полагалось смотреть настоящей аристократке, – пренебрежительно и надменно.

– Это надо понимать так, – спокойно и холодно пояснила она, – что у вас нет морального права вести себя таким образом, словно я причинила вам какое-то зло, раз уж вы называете случившееся между нами случайным развлечением. Это ваши собственные слова, и не пытайтесь отрицать этого!