Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не все, но я буду думать об этом. Что же со мной будет, если другие вожди узнают, что я их выдал?
— Ты не выдавал ничего и никого, я это все знал раньше. Ведь я лежал возле костра совета, когда Вупа-Умуги со старейшими воинами обсуждали план нападения на Кровавого Лиса, и я был там в то время, когда прибыли два гонца от Нале Масиуфа, и часовые принимали их сообщение. Кроме того, я подслушал лазутчика, которого Вупа-Умуги посылал в Маленький лес. Да к тому же и Виннету давно знал, что вы готовите нападение на Кровавого Лиса, и побыстрее поехал в Льяно, чтобы заступиться за него.
— Уфф, уфф, Виннету! Поэтому-то он здесь с большой ватагой своих апачей!
— И, чтобы ты никого не упрекал, хочу тебя также предупредить, что мы знаем и то, что вы хотели завлечь белых солдат в пустыню Льяно и по шестам, которые вы сегодня воткнули, довести их до смерти от жажды и жары в пустыне. Ты эти столбы устанавливал; потом прибудет Вупа-Умуги со своими ста пятьюдесятью воинами; затем по их следам пройдут солдаты, и, наконец, должен будет появиться Нале Масиуф, которому из его вигвамов послали еще сто воинов.
— Уфф, уфф! Наверное, вы все же значительно умнее, чем мы, или Маниту любит вас больше, чем нас, и идет вместе с вами против нас!
— Маниту любит одинаково всех людей, как краснокожих, так и белокожих; но кто его слушается и поступает по его воле, того он оберегает от всех опасностей и наделяет пониманием и мудростью, чтобы он смог побороть всех своих врагов. Вот почему мы и возьмем в плен всех воинов команчей.
— Я в это верю; я верю; я слушаюсь тебя!
— Но мы постараемся уговорить их на добро, а потом отпустим.
— Несмотря на то, что они ваши враги?
— Христианин может иметь врагов, это неизбежно, но сам никогда не станет врагом. Его месть состоит только в прощении.
Он покачивал головой от внутренних, душевных переживаний и старался сообразить, тяжело и глубоко вздыхая, а потом сказал:
— Так могут поступать только бледнолицые; индейцы, краснокожие воины, так сделать не смогут!
— Ты ошибаешься. Как раз один из самых храбрых и известных краснокожих воинов поступает совсем так же, как я тебе рассказал.
— Кого это ты имеешь в виду?
— Кого же, как не Виннету?
— Вождя наших злейших врагов, апачей!
— А почему вы их считаете врагами? Разве они на вас нападали, или они те, кто выкопал топор войны? Вы почти всегда нападали первыми, и все-таки Виннету еще вчера вечером говорил, что надо стараться по возможности не проливать кровь команчей! Краснокожие народы погибнут, если не прекратят сами друг друга терзать; ваш Маниту является Маниту крови и мести и хочет для вас не мирной счастливой жизни, а вечных сражений и войн без конца. А наш Маниту дал нам заповеди, в которых говорит, что все, кто в него верит, будут уже на земле счастливы, а после смерти получат вечное блаженство.
— Не скажет ли Олд Шеттерхэнд мне хотя бы одну такую заповедь?
— Мы должны верить только в него единственного и любить всех людей, как самих себя, друзья они нам или враги.
— И своих врагов? — спросил он, посмотрев на меня широко раскрытыми удивленными глазами.
— Да, и врагов.
— Как самих себя?
— Как самих себя.
— Значит, я должен любить какого-нибудь апача, который стремится лишить меня жизни, любить так же, как своего отца и самого себя?
— Да. Есть только одна большая, настоящая любовь, которую нельзя делить на большие и маленькие части.
— Такую любовь могут иметь только бледнолицые; для краснокожего воина немыслимо любить своего врага.
— Вспомни Виннету! Мы с ним были смертельными врагами, а стали братьями, всегда готовыми отдать свою жизнь друг за друга. Вы ведь его враги, а он вас прощает, несмотря на то, что вы хотите лишить его и его воинов жизни. Он отпускает вас, своих безжалостных врагов, на свободу, хотя и знает, что вы будете его за это ничуть не меньше ненавидеть. Как часто мне доводилось присутствовать при его победах над врагами, стремившимися его убить; их жизни были в его руках; но он дарил им жизнь, хотя мог лишить их ее. Поэтому он в почете и знаменит везде, где знают его имя, и поэтому я могу утверждать, что краснокожему воину совсем не так уж трудно прощать своих врагов, доказывая этим свое благородство. Я думаю, что мой молодой брат тоже сможет быть таким же, как Виннету!
Он долгое время молчал, прижав свои сплетенные ладони ко лбу, а потом предложил мне:
— Пусть Олд Шеттерхэнд уйдет и оставит меня одного! Я хочу поговорить сам с собой; я хочу спросить себя, смогу ли я быть таким, как Виннету — великий вождь апачей.
Я выполнил его просьбу и отошел, хорошо представляя себе, какие душевные муки ему предстоят. Почему я сослался только на Виннету? Разве нет более ярких примеров? Почему я не упомянул о самых великих и назидательных случаях из Священной истории? Да потому, что вообще все, что излагалось достаточно пространно, казалось ему непонятным и неубедительным. Другое дело пример Виннету. Его авторитет среди индейцев многих племен был непререкаемым.
Кроме того, с людьми малопросвещенными вообще надо быть осторожным в беседах на отвлеченные темы. Во всяком случае, мне удалось извлечь поврежденное «маисовое зерно» из закоулков его души, а будущее покажет, пустит ли оно вновь ростки.
Я увидел Виннету беседующим с Энчар-Ро и белым, и подошел к нему. При этом я с удовольствием заметил, что Виннету замолчал, потому что, видимо, когда я к нему приблизился, он, не желая похваляться своими взаимоотношениями с другими людьми, решил проявить скромность.
— Хорошо, что вы подошли к нам, мистер Шеттерхэнд, — произнес Олд Уоббл. — Мы должны решить, что делать дальше.
— Разве вы уже это не обсудили, сэр? — спросил я.
— Мы, к сожалению, много говорили, но не смогли прийти к единому мнению.
— Это довольно странно! После всего, что мы теперь знаем, не может быть никаких сомнений, что нам делать.
— Ах так! Удивительно, как это у вас не возникает никаких сомнений. А Виннету с вами согласен?
И тут апач пояснил в своей обычной манере:
— План моего брата Шеттерхэнда хорош. Мы его будем выполнять.
— Well! Но сначала мы должны его выслушать, потому что чего не знаешь, того не знаешь, this is clear! Поэтому прошу вас рассказать о нем подробнее, мистер Шеттерхэнд! Когда мы выступаем?
— Сейчас, — отвечал я.
— Куда? В оазис?
— Да, но не все; мы разделимся.
— Ах вот что! Почему?
— Нужно только что установленные фальшивые вехи-колья как можно быстрее удалить и установить в направлении на то место в песках, о котором говорил Кровавый Лис.
— Кто это будет делать? Я могу пойти с ними.
— Нет, так не получится; это должны сделать только индейцы.
— Почему? Я не вижу никаких оснований для этого.
— Да это и не нужно, сэр, потому что только я один знаю этот путь. Те, кто будут выполнять это задание, оставят после себя следы, и эти следы должны быть индейскими, чтобы Вупа-Умуги принял их за следы команчей, если он по ним будет ехать.
— Это здорово придумано!
— Людей должно быть не больше и не меньше, чем команчей, которых мы здесь захватили. Поэтому Виннету с полестней апачей сразу отправится отсюда в Гутеснонтин-кай, захватив с собой оставшиеся еще в запасе шесты, чтобы закончить работу по их установке.
Как только я это сказал, вождь поднялся и спросил меня:
— У меня одно пожелание: поскольку ты не знаешь кактусового поля, в которое мы хотим заманить команчей, колья ставь в юго-восточном направлении. Я пошлю к тебе Кровавого Лиса, он поможет тебе выбрать правильное направление. Вот и все, что я хотел сказать.
Уже через пять минут Виннету со своими апачами галопом мчался из ложбины в направлении Ста деревьев.
— Вот это человек! — удивился Уоббл. — Ему не нужно было многочасового инструктажа, чтобы усвоить, что следует сделать! Какие указания последуют нам, мистер Шеттерхэнд?
— Никаких. Мы сейчас же поскачем прямо в оазис.
- Золото Виннету - Карл Май - Приключения про индейцев
- Харка — сын вождя (Художник И. Кусков) - Вельскопф-Генрих Лизелотта - Приключения про индейцев
- Завещание Инки - Карл Май - Приключения про индейцев
- Копи царя Соломона. Английский язык с Г. Р. Хаггардом. - H. Haggard - Приключения про индейцев
- Паровой человек в прериях - Эдвард Эллис - Приключения про индейцев
- Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Купер - Приключения про индейцев
- Кожаный Чулок. Большой сборник - Фенимор Купер - Приключения про индейцев
- Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами - Джеймс Купер - Приключения про индейцев
- Косталь-индеец - Ферри Габриэль - Приключения про индейцев
- Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Купер - Приключения про индейцев