Агент чужой планеты - Валерий Нечипоренко

-- Да знаете ли вы, -- заорал я, -- что еще секунда, и я был бы распилен пополам! Зубья уже захватили мою одежду!

-- Благодарите за это своего Саныча! -- отрезала она. -- Он налетел на нас со своими головорезами, сбил с ног и связал, не дав слова вымолвить. Иначе мы давно отключили бы пилу.

-- Ага, значит, виноват Саныч?

-- Он и вас погубит, -- убежденно произнесла она. -- Разве можно верить предателю? Ее серые глаза метали молнии.

-- Оставим Саныча в покое и вернемся к нашим баранам. Значит, вы утверждаете, что намеревались отключить пилу?

-- Клянусь вам!

-- Минутку! Если я правильно понял, ваш план был таков: попугать меня этой вертушкой и выманить энную сумму?

-- Папа говорил, что вы владеете гипнозом, но не можете влиять на тех, кто находится вне подвала. Сам он остался внизу, чтобы поставить наши условия. Он сказал, что как только начнет вас громко хвалить, значит, вы пустили в ход гипноз.

-- Какие ловкачи! Пилу-то откуда притащили?

-- На нее мы истратили последние сбережения.

-- Поумнее не могли придумать?

-- Могли. Но не было денег. -- Это было сказано с такой непосредственностью, что я содрогнулся.

-- И на что же вы рассчитывали?

-- На ваш инстинкт самосохранения. Вы поймете, что проиграли, и согласитесь вернуть нам то, что в свое время отобрали у отца. Просто мы не могли предположить, что Саныч работает на вас.

-- Мудрый план, что и говорить! Но вот какая загвоздка: ваш папаша почему-то забыл спросить меня о деньгах. У него было одно желание: увидеть мою смерть.

-- Это невозможно! Тем более что ход пилы контролировали мы.

Она говорила с такой категоричностью, что поневоле я засомневался.

Может, и так. Им не было смысла распиливать меня пополам, по крайней мере до получения выкупа. А Китель попросту сумасшедший. Но теперь получается, что именно Саныч едва не погубил меня, пускай и невольно. Любопытный расклад...

-- Допустим, все так и обстояло, -- сощурился я. -- Но откуда эта патологическая ненависть ко мне? Я имею в виду лично вас.

-- Вы сломали нашу жизнь... -- тихо и вместе с тем грустно ответила она.

-- А вот это -- абсолютное заблуждение, -- возразил я. -- У вашего дорогого родителя, извините за резкость, сдвиг по фазе. Смешались в кучу кони, люди... Он меня с кем-то спутал.

-- У папы ясная голова, -- упрямилась она.

-- Инна, вы же умная девушка. Ну, перепроверьте информацию. Расспросите старых знакомых отца, друзей семьи, тех, кто помнит суд. Какое предъявлялось обвинение? Что утверждали свидетели? Нет, совсем другие люди сделали из вашего отца стрелочника.

-- Но все началось с вас...

-- С меня? Ну нет! Напротив -- именно ваш родитель уже пытался однажды шантажировать меня. В том же подвале он держал меня заложником. Стоило огромных усилий и нервов вырваться из западни. Но я сумел и тем самым расстроил его планы. Вот почему он зол на меня. В остальном же... Не я отдавал вашего отца под суд. Не я приложил руку к его злоключениям. Пусть он получше пороется в памяти. А вообще, не в его положении вынашивать планы мести. Пока он тосковал за колючей проволокой, многое изменилось. Другие люди держат сейчас рычаги. Надо это понять. И принять как должное. Прежнего влияния ему уже не обрести. Его деловая песенка спета.

Она задумчиво опустила голову. Кажется, мои стрелы угодили в яблочко.

-- Сколько вам лет? -- спросил я.

-- Двадцать один...

-- Вы замужем?

-- Нет.

-- Любимый человек у вас есть?

-- Нет.

-- Кто этот тип, который изображал вашего жениха?

-- Я его презираю.

-- Чем вы занимаетесь?

-- Уже ничем...

-- Как я понял, средств у вас нет?

-- Вы не ошиблись.

-- И что же вы собираетесь делать?

-- Что-нибудь придумаем. Есть люди, которые могут дать отцу в долг. Начнем свое дело, а там посмотрим.

-- Не обманывайте себя. Если вашему отцу и дадут денег, то только в качестве милостыни. Он -- отработанный пар, поймите это.

Она склонилась над столом еще ниже.

Возникла долгая пауза.

Наконец я прервал ее:

-- Инна, у меня есть предложение. Вы -- умная И отважная женщина. Но поставили не на ту лошадку. Переходите в мою команду. Вашему папаше тоже кое-что перепадет. Разумеется, при условии, что он угомонится. Вам же гарантирую хороший дом, автомобиль, средства...

Она вскинула тонко очерченные брови:

-- То есть я должна стать вашей наложницей?

-- Я не ставил вопрос так.

-- Но подразумевали.

-- Отнюдь.

-- Чего же вы потребуете от меня?

-- Довольно деликатной работы, которую можно окрестить, ну, предположим, финансовой разведкой. У вас получится. Дело интересное, живое, в меру рискованное и оплачивается по высшей шкале.

Она пристально посмотрела на меня:

-- Папа рассказывал, что вы владеете гипнозом, это правда?

-- В некотором смысле да.

-- Значит, вы можете подчинить своей воле и меня?

-- Могу, но не стану этого делать.

-- Почему?

-- Потому что мне надоело общаться с зомби. Я хочу, чтобы вы сами, по доброй воле переменили свое отношение ко мне.

-- Я должна посоветоваться с папой.

-- А по-моему, вы не нуждаетесь ни в чьих советах.

-- Может быть... Но сейчас я действительно не готова ответить на ваше предложение.

-- Понимаю и не тороплю. Давайте все-таки приступим к обеду. Хотя его правильнее назвать ужином.

Она кивнула и, будто преодолев в себе некую преграду, набросилась на закуски. Да и у меня пробудился зверский аппетит.

Некоторое время в гостиной слышался лишь стук столовых приборов.

Перед горячим я налил ей еще шампанского и продолжил расспросы:

-- Вы единственная дочь в семье?

-- Есть еще старший брат. Он -- ученый-физик. Но... ему всегда было стыдно, что отец работает в торговле. А когда случилось это несчастье, то переехал в другой город и даже ни разу не написал. Вообще, нас предали все. Раньше был хлебосольный, гостеприимный дом. Веселье, музыка, интересные люди... Сейчас это кажется сказкой.

Поведение моей собеседницы заметно изменилось. Она более не походила на взъерошенную кошку. В голосе начали проскальзывать доверительные нотки. Но ее улыбки я не видел по-прежнему. Даже грустной.

-- Ваш дом и имущество были конфискованы. Где же вы жили? И как?

-- У отца хватило дальновидности в благополучные времена приобрести небольшую квартиру на имя дальнего родственника. В нее мы и переселились с мамой. Мама не выдержала позора и нужды и через пять лет умерла. Мне тогда было четырнадцать... Если бы не папина двоюродная сестра... -- Она замолчала.

Вот старый козел, подумал я про Кителя. Наверняка держал квартиру для любовных утех.

-- Значит, сейчас ваш отец находится именно там?

-- По-видимому.

-- Адрес?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});