Агент чужой планеты - Валерий Нечипоренко

-- Саныч! -- Я отвел его в сторонку. -- Хорошо бы взорвать все это хозяйство к чертовой матери! Чтобы осталась одна огромная груда щебня. И чтобы в этот подвал не осталось лазейки даже для мыши. Ты понял?

-- Все сделаем, Федорыч!

-- Но чтобы лес не пострадал.

-- Не волнуйся. Сработаем ювелирно.

-- Проследи, чтобы парни уехали сегодня же. Если надо, купи им билеты куда-нибудь до Магадана и дай на дорогу денег.

-- Ладно, -- вздохнул он.

-- Кителя отвези в его берлогу. Позже скажешь мне адрес.

-- Считай, что он уже у тебя в кармане.

-- Ну, действуй!

Я подошел к девушке:

-- Пойдемте!

Она молча повиновалась.

"Москвич" Саныча стоял у ворот. Я усадил ее на переднее сиденье, сам сел за руль и включил зажигание.

Машина помчалась к городу.

Инна смотрела прямо перед собой, ее губы были упрямо сжаты. Девушка с характером!

Я надеялся, что Инна начнет задавать мне вопросы или оправдываться, но ничуть не бывало. А напрасно она молчит! Она даже не подозревала, какая неслыханная щедрость пробудилась во мне. Я охотно выполнил бы любую ее просьбу. Собственно, Китель и оба его подручных были обязаны жизнью именно ей. Не будь ее, я предоставил бы Санычу полную свободу действий. Жаль, что она этого не понимает. А могла бы оценить мое великодушие. И поблагодарить за него.

Но почему, черт побери, Китель вспомнил обо мне? Загадка! Может, заскочить к Мамалыгину и расспросить его без всяких экивоков? Но знает ли он ответ? А если знает, то скажет ли? Я же чувствую, с каким неудовольствием и даже раздражением он взирает на меня после того случая с бусинками. Как скульптор на неудачное творение. Или автор на бездарный рассказ...

Постой-ка! А зачем мне Мамалыгин? Я ведь могу раскрутить Кителя. Я мог давно это сделать, если бы излишнее волнение не помутило мой разум. Китель признается, когда и при каких обстоятельствах он впервые вспомнил обо мне, а уж выводы я обмозгую сам.

Искушение было столь велико, что я совсем уж собрался развернуть машину, но передумал. Никуда он от меня не уйдет.

* * *

Пока мы добрались до Жердяевки, начало светать.

Я не сомневался, что по двору вышагивает дед Пономарец в своем военном картузе, что при нашем появлении он гаркнет "Здравия желаим", а после подмигнет мне: "У тебя губа не дура, хозяин! Ишь, какую дамочку привез! Одно слово -- персик!"

К моему удивлению, во дворе на лавочке сидел неизвестный мне мужчина средних лет. Когда мы с Инной вышли из "Москвича", он поднялся: кряжистый, большерукий, с простецкой физиономией.

Я вопросительно посмотрел на него.

Меня ожидало новое потрясение.

Оказывается, пока я ездил хоронить матушку, скончался Иван Васильевич, а следом за ним -- через два Дня -- преставилась и Фекла Матвеевна.

Незнакомец, поджидавший меня, был их сыном по имени Степан.

-- Мы с моей хозяйкой Анной живем на Севере, -- рассказывал он, заметно окая. -- Вдруг получаем телеграмму: папаша помер. Прилетели вдвоем, только успели похоронить, тут и мамаша померла. Такие вот пирожки. Значит, родительский дом теперь наш. Погоревали мы с Аннушкой, а после решили перебираться сюда. На вечное жительство. До конца своих дней, значит. Она поехала дом продавать вместе с обстановкой, не везти же сюда всякое барахло самолетом. Ничего, она баба хваткая, управится, а я, значит, остался хозяйство в порядок привести... -- В его голосе нет-нет да и проскальзывали нечаянные нотки радости. Вот, дескать, как повезло, можно спокойно перебраться в теплые края на все готовое. -- Мамаша успела рассказать, что они с отцом вроде как вели ваше хозяйство. Если вы не против, мы их заменим. Сам я человек мастеровой -- и плотником могу, и по столярной части, и подмазать, и подкрасить, а моя Аннушка готовит так, что пальчики оближешь, особенно по рыбным блюдам мастерица, а уж такая чистюля -- равных нет. Не прогадаете, хозяин.

Я глянул на него внимательнее, и аж мороз продрал по коже: на меня смотрели глаза Пономарца-старшего. Но наваждение тут же рассеялось. Все правильно: это же его сын!

-- Степан, -- сказал я. -- Прими мои соболезнования. То, что случилось, ужасно. Мне будет их не хватать. После покажешь, где их могилы. Памятники, ограду -- это я беру на себя. Что же касается твоего предложения, вернемся к нему позже. Сейчас я занят.

-- Понятно, -- хмыкнул он, бросив взгляд на Инну, и, черт побери, я готов был поклясться, что сейчас услышу: "Одно слово -- персик!" Но более он ничего не сказал и двинулся к калитке.

-- Постой-ка! -- остановил я его. -- Возможно, ты мне и понадобишься сегодня. Будь дома.

-- Само собой, -- кивнул он. -- Дел невпроворот. Веранду хочу перестроить. Вот справим девять дней -- и начну.

-- Рюмочку выпьешь?

-- Непьющий! -- с гордостью заявил он. -- Правда, на поминках пришлось пригубить, да тут уж грех отказываться. Что люди скажут? Вот еще девять дней будем справлять -- опять глотну немного этой отравы. А так -- ни-ни.

-- Ну хорошо, ступай.

Он ушел, а я повел Инну в дом, размышляя, говорил ли когда-нибудь дед Пономарец о своем сынке с Севера. Нет, не помню. Может, и говорил, да я не обратил внимания. Впрочем, хватит об этом.

Я провел девушку по всем комнатам первого этажа.

-- Инна, я полагаю, мы вдоволь наигрались в молчанку? Давайте побеседуем.

-- О чем?

-- Как вам эта хижина?

-- Дом как дом.

-- Однако же он несколько уютнее того подвала, куда вы меня затащили, согласны?

-- Какая разница, где быть пленником?

-- О, разница огромная, и вскоре вы убедитесь в этом. Я провел ее на веранду и открыл дверцу бара.

-- Выпьете что-нибудь? А я тем временем приготовлю закуску.

-- Можно, я лучше посплю?

-- О, извините! Конечно! -- Только сейчас до меня дошло, что, несмотря на все свое мужество, она едва держится на ногах. -- Пойдемте, я покажу вам комнату.

Она зарделась:

-- Нельзя ли сначала принять душ? И переодеться во что-нибудь, если можно...

Я проводил ее к бассейну, который, кажется, произвел на нее впечатление.

-- Пожалуйста, плещитесь сколько душе угодно. Из одежды могу предложить только махровый халат. В ее взгляде была настороженность.

-- Не волнуйтесь, я не собираюсь за вами подглядывать. Не имею такой склонности. Я вообще уйду из дома. Полчаса вам хватит?

-- Вполне.

-- Надеюсь, вы помните о нашем уговоре и не станете удирать.

-- Я всегда держу слово.

-- Рад слышать! Значит, сделаем так. Когда освежитесь, напишите на бумажке свои размеры, я попрошу знакомую даму купить вам все необходимое. Тем временем Степан вас посторожит. На всякий случай.

-- Я -- пленница... -- прошептала она.

-- Послушайте, милая пленница! -- усмехнулся я. -- Перестаньте играть в кукольный театр. Весь дом в вашем распоряжении, кроме подвала и башенки. Можете пользоваться телефоном, но честно предупреждаю, что разговор записывается и в случае каких-либо двусмысленностей пострадает ваш горячо любимый папаша. Расположиться можете наверху. Выбирайте любую комнату. Встретимся после того, как вы отдохнете. Тогда и потолкуем. У меня есть несколько интересных вопросов. Хотелось бы услышать ваш ответ. Ну, счастливо!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});