Лучший киноактер в Голливуде - Номер 13 Белый

Северному Голливуду, долине Сан-Фернандо и центру Бербанка, а до центра Лос-Анджелеса можно доехать максимум за двадцать минут».

Александра слегка кивнула.

«Цена аренды…». — Сказал Мэтью непринужденно, не зная об изменениях на рынке недвижимости за последние два года: «По обычной рыночной ставке».

«Я очень бедна». — Александра прошептала.

Мэтью задумался и добавил: «Я попрошу Беллу показать тебе его завтра, и если тебе понравится, сможешь временно пожить там, а арендную плату выплатишь, когда получишь полный гонорар за фильм».

Александра тоже не думала о том, чтобы остаться бесплатно, но у нее действительно не было денег: «Тогда я позвоню Белле завтра».

«Я поговорю с ней заранее, когда высажу тебя».

Дом пустовал с тех пор, как он переехал, первоначально Белла думала о том, чтобы снять его, но это было далековато от Беверли-Хиллз, и тогда она сняла дом на окраине Беверли-Хиллз для удобства своей работы.

Город Беверли также можно считать городом-спутником Лос-Анджелеса, а кроме Беверли-Хиллз существует множество обычных населенных пунктов, где собираются богатые и знаменитые.

Конечно, по сравнению с центром Лос-Анджелеса, весь город Беверли более чем на голову выше по общей экологии и уровню доходов его жителей.

Когда он подвез Александру к месту назначения, так получилось, что Аманда была дома, поэтому Мэтью просто пригласил их на ужин, а на следующий день Александра последовала за Беллой в северный пригород Бербанка, а затем сняла дом.

Найдя крышу над головой, она смогла полностью сосредоточиться на съемках фильма «Я — легенда».

Глава 488

Бам!

Лязг разнесся по студии, когда Мэтью потянул вниз легкую железную защиту, затем подошел к другому окну, освещенному заходящим солнцем, и еще раз потянул.

Снова раздался звук лязга металла, изолировав мир за окном, Мэтью обернулся, затем взял со стола M4A1 и направился к лестнице.

«Гав-гав-гав!».

Раздался лай немецкой овчарки, когда она выбежала из комнаты по команде своего тренера и последовал за Мэтью.

Выходя из комнаты, Мэтью все еще выглядел удрученным, как будто закат забрал у него всю энергию.

Как только он вышел из комнаты, режиссер Гильермо дель Торо крикнул: «Это конец!».

«Номер два, сцена в ванне готова!».

С этими словами Гильермо дель Торо подал большой палец вверх Мэтью, который слегка кивнул ему и повернулся, чтобы пройти в ванную.

Сегодня был первый съемочный день, и Гильермо дель Торо планировал снять несколько сцен без реплик в одиночестве, которые были относительно не очень сложными, чтобы дать Мэтью время освоиться.

Мэтью чувствует себя хорошо, потратив последнюю неделю на корректировку своего мышления, он был актером с 1999 года, и его игра не так уж плохо.

Войдя в ванную, Мэтью поднес свой автомат к ванне, дрессировщик и немецкая овчарка сидели рядом с ванной и что-то бормотали, он подошел и легонько погладил *Сэма по голове, Сэм гавкнул в ответ. (Имя овчарки в фильме).

«Эбби!». — Тренер указал на ванну.

Немецкая овчарка тут же запрыгнула внутрь и после жеста дрессировщика легла в ванну.

Ничего не сказав, Мэтью тоже залез в ванну и лег рядом с Эбби.

Эбби внезапно встала, пара собачьих глаз обратилась в сторону Мэтью, и, казалось, в них была злость.

Мэтью резко сел и уставился на немецкую овчарку еще более настороженными глазами. С его многолетней выучкой, если бы немецкая овчарка осмелилась открыть пасть для нападения, он мог бы отбросить собаку даже из сидячего положения.

Дрессировщик немедленно подошел и нежно погладил шею немецкой овчарки: «Эбби, расслабься!».

Мэтью встал и вынул поводок из ванны, лежа внутри ванны с собакой, что является самым элементарным профессионализмом как актера, но лучше обратиться к чему-то вроде успокоения собаки, или чтобы это сделал профессионал.

Он не знал, почему Эбби, которая ранее была с ним вполне дружелюбно, вдруг проявила враждебность.

Дрессировщик все еще успокаивал немецкую овчарку, но Мэтью не хотел продолжать лежать так близко к собаке. Если бы он лежал в ванне во время съемок, даже если бы он был быстрее, он, вероятно, не смог бы избежать укуса.

Когда режиссер Гильермо дель Торо вошел в ванную, Мэтью помахал ему рукой, и Гильермо дель Торо, покачивая своим слегка тучным телом, подошел к нему.

«Гил». — Мэтью сказал, указывая на ванну: «Есть проблема».

Гильермо дель Торо взглянул на овчарку: «Собака?».

Мэтью почувствовал зуд возле носа, осторожно вытер его, поднес к глазам и увидел, что это собачья шерсть, не удержался, покачал головой: «Я помню, вы сделали партию бутафорских собак, основываясь на внешности Эбби? Как насчет реквизита?».

Как имя номер один в команде, такая просьба была совсем не лишней, но Мэтью все же лучше понимал тон и отношение.

Он неплохо ладил с Гильермо дель Торо, который не был так высокого мнения о нем, как Фрэнсис Лоуренс, и небольшое проявление взаимного уважения между этими двумя сторонами не повредит.

Даже не задумываясь, Гильермо дель Торо прямо сказал помощник, который следовал за ним: «Замените ее бутафорской собакой».

Дрессировщик не возражал, поэтому вскоре он вывел немецкую овчарку со съемочной площадки, а реквизитор привел почти реалистичную бутафорскую собаку, которая была не только реалистичной, но и имела подвижные конечности и суставы, так что не составило труда приспособить ее к спящей позе, как у настоящей собаки.

Мэтью вернулся в ванну и лег рядом с собакой со своим автоматом, убедившись в одном: в будущем для таких сцен, как прямой контакт, лучше использовать бутафорскую собаку, для своего блага и блага собаки.

В случае, если бы собака зашла еще дальше, чем сегодня, и он не удержался бы и сломал собаке шею, это было бы еще большей проблемой.

Стандарт голливудского производства реквизита никогда не вызывал сомнений. В фильме «Парк Юрского периода», съемки которого начались в начале девяностых годов, все динозавры были сняты как реквизит, а затем соответствующим образом отретушированы с помощью компьютерных технологий пост-продакшн, и реквизитные спецэффекты не устарели даже сейчас.

Более десяти лет назад это еще было стандартом реквизита.

«Мэтью…» — Раздался голос Гильермо дель Торо: «Готов?».

Эмоции закипали, и, не говоря ни слова, Мэтью поднял руку и жестом указал на внешнюю сторону ванны, и тут же помощник режиссера крикнул: «Я — Легенда, акт 1, сцена 2, Старт!».

Мэтью свернулся калачиком в ванной, в отличие от предыдущих, сжимая в руках и автомат, и бутафорскую собаку, казалось, он спал, но выглядел очень неуверенно, мышцы между его бровями слегка подергивались под его давно отработанными навыками контроля мышц, как будто ему снился