Возвращение лорда Рэмси - Элизабет Фэрчдайл

Кто-то подошел и остановился у нее за спиной. Англия окончательно растаяла в туманной дымке на горизонте, превратившись в воспоминание. По щеке у Пруденс скатилась еще одна упрямая слеза. Она не стала оборачиваться, не желая, чтобы стоявший позади нее джентльмен видел ее залитое слезами лицо.

– Я пришел потребовать свои двадцать четыре часа, – проговорил тихо джентльмен знакомым голосом, голосом заклинателя змей, голосом ее любимого, голосом Чарльза Рэмси.

– Вы! – воскликнула Пруденс, резко обернувшись.

– О, так вы меня еще помните? Я уже начал бояться, что вы забыли о всех своих благородных обещаниях и решили не возвращать мне свой долг.

– Нет, – ответила Пру дрожащим голосом. Ей все еще не верилось, что он стоит перед ней, такой же спокойный, как всегда, будто в его внезапном появлении здесь не было ничего необычного. – И как вы собираетесь потратить часы, которые я вам должна, сэр?

– Разумеется, убеждая тебя никогда больше от меня не убегать, дорогая. – Он раскрыл ей свои объятия.

Пруденс же прильнула к его груди, словно это было самой естественной вещью на свете. Щека ее коснулась ткани его сюртука, и ее охватило то же самое чувство начала приключения, какое она испытала, когда их клипер вышел из устья Темзы в открытое море. Руки Чарльза обняли ее, и весь мир вокруг нее мгновенно изменился, засияв небывало яркими красками. Пруденс переполнял восторг, но в то же время в самом потаенном уголке ее души расцветало, как цветок, чувство умиротворения. Прижимаясь к груди Чарльза, слушая стук его сердца, она наконец-то в полной мере осознала, каким должно быть состояние истинного покоя.

Чарльз поцеловал ее. В нос, подбородок, глаза, губы. Не было, казалось, места на ее лице, которого бы не коснулись в приветствии его губы.

– Почему ты не пришла ко мне? – В его голосе она услышала напряженность, когда, перестав на мгновение целовать ее, он задал этот вопрос. – Ты обещала непременно ко мне обратиться, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы.

– Я приходила.

– И что же? Ты нашла меня или оставила мне записку?

– Нет. Ты был занят.

– Занят? И чем это, интересно, я был занят?

– Вы были заняты, сэр, тем же, чем и сейчас. Вы приветствовали молодую леди и целовали ее с такой же страстью, с какой целуете сейчас меня. Я подумала, что вы ее любите, что она и есть то препятствие, о котором вы говорили на пляже, когда отказались меня поцеловать. Я не знала тогда, что она ваша сестра.

– Аврора!

– Да. Надо признать, я очень страдала из-за вашей сестры.

– Страдала?

– Да. Мое сердце едва не разбилось при мысли, что вы любите другую, и все, что вы делали или говорили прежде, чтобы заставить меня поверить в искренность ваших чувств, было всего лишь шуткой, даже еще более изощренной, чем та, которую вы сыграли со мной при нашей первой встрече.

– Никаких шуток. Я боялся.

– Боялся? Чего?

– Я боялся прикоснуться к тебе. Боялся тебя поцеловать. Я знал, что никогда не отпущу тебя от себя, если наши губы встретятся.

– Боялся прикоснуться ко мне? – повторила она изумленно, прижимаясь к нему всем телом. – Почему?

Наклонившись, он прошептал ей в волосы:

– Я не мог тебе ничего предложить. У меня не было никаких перспектив. Я боялся, что сумею убедить тебя согласиться на будущее, которое в тот момент не сулило ни радости, ни надежд. – Он убрал руку с ее плеча и слегка приподнял ей пальцем подбородок, дабы с большей легкостью поцеловать ее в губы. Он запечатлел на них нежный поцелуй и поднял голову, чтобы увидеть выражение ее лица, словно хотел удостовериться, что она не возражает против его поцелуев.

Не открывая глаз, Пруденс замерла, полуоткрыв рот, в ожидании нового поцелуя. Поцелуя, однако, не последовало, и она открыла глаза.

Чарльз улыбнулся ей.

– Выходит, ты совсем даже не против?

В смущении Пруденс опустила голову. Ресницы у нее слегка дрогнули, когда он ласково провел пальцем но ее подбородку. Встав на цыпочки, она поцеловала его так же нежно, как до этого он целовал ее.

– Я мечтала о том, как ты вновь прикоснешься ко мне, с первой нашей встречи в банях Махомеда.

– Нам было предначертано судьбой быть вместе, дорогая.

– Предначертано судьбой?

– Да. То же самое сказал и Майлз, говоря о наших с ним отношениях. Господи, я мог потерять тебя навсегда! – При этой мысли Чарльз еще крепче прижал ее к своей груди. – Ну так как, отправишься ли ты со мной в путешествие, которое продлится всю нашу жизнь? Выйдешь ли ты за меня замуж?

– Да, – прошептала Пруденс, но не успели эти слова соскользнуть у нее с языка, как она застыла, выдохнув. – Нет, я не могу.

Чарльз, наклонившийся было, чтобы ее поцеловать, поднял голову, вне себя от изумления.

– Не можешь или не хочешь?

– Не могу. Я пообещала миссис Торгуд, что буду сопровождать ее в этой поездке. Она была так добра ко мне, поддержав в самую трудную для меня минуту, что я просто не могу оставить ее сейчас.

– Я этого и не хочу, Пру. Есть еще какие-нибудь преграды на пути к нашему счастью? Терзают ли тебя еще какие-то сомнения?

– У нас нет денег, Чарльз. Не будет ли жена слишком большим бременем для твоего и без того тощего кошелька?

Чарльз рассмеялся.

– Деньги не должны стоять на пути истинной любви. Пру. Я был глупцом, позволив этому встать между нами. Но ты можешь не беспокоиться о деньгах. Этого препятствия более не существует. Я теперь компаньон Майлза Флетчера, моего зятя, в торговом предприятии, и мы с ним намерены стать в недалеком будущем богатыми людьми.

– Майлз Флетчер? Но разве…

– Да, он тот самый человек, кому досталось все мое состояние. И если два столь несхожих человека сумели договориться меж собой, то не кажется ли тебе, что мы с тобой тем более сумеем поладить?

– Не поцелуете ли вы меня еще, сэр? Не стоит тратить попусту ваш выигрыш. Кажется, вы говорили, что я должна вам двадцать четыре часа? Интересно, что мы будем делать все это время?

Рассмеявшись, Чарльз снова привлек ее к себе с твердым намерением наилучшим образом использовать то время, которое оставалось в его распоряжении.