Сильная кровь - Ольга Климова

— Проваливай отсюда. И нам обоим станет гораздо приятнее.

— Ну что ты! Мне приятно находится рядом с тобой, милая сестрица. Даже в самых отдаленных уголках я скучаю только по тебе.

Ула хмыкнула, отбрасывая нож, и повернулась лицом к брату.

— Ты был там? Снова? Больной идиот! Отец запретил тебе!

— Отец запретил всем остальным. Но многие до сих пор проходят врата. — он облизнулся. — Зачем отказываться от того, что так приятно? Отец не в состоянии выловить всех желающих.

— Когда-нибудь он поймает тебя. И тебе не поздоровится. Или оставит там навсегда. Как от сына от тебя все равно мало толку. — Ула презрительно отвернулась.

— Думаю, ему хватает тебя, как сына. Но я не ругаться сюда пришел. — Он примирительно понизил голос. — Угадай, кого я там нашел? О-очень интересная находка.

— Еще какую-нибудь пакость? Этот мир решил изжить себя окончательно?

— Ты права! — он захохотал. — Для того мирка, эта пакость может стать похлеще всех нынешних!

— Что же ты там нашел? — Ула заинтересованно уселась на кровать, поджав под себя искалеченную ногу.

— О, поверь мне, я и сам не знаю. Но это преинтересный экземпляр. И, похоже, единственный в своем роде. Он чем-то похож на нас. Нет, даже не так. Он скорее ближе к нам, чем к тем, что населяют этот мир сейчас.

— Правда? — Ула поморщилась, стягивая руками обожженную плоть, которая на глазах становилась все бледнее, принимая естественный оттенок, без следов ожогов и крови. — Вы разговаривали?

— Мы столкнулись. Он даже попытался меня убить. Опробовал на мне свою силу.

— Убить? Жаль, у него это не получилось. А по какой причине?

— С ним девушка. Мне стало интересно.

— И как?

— Не могу сказать, что это были приятные чувства, но, как видишь, я жив. И мне даже не нужно вонять на весь замок паленой кожей. Он очень необычный. Тебе бы он понравился. Поэтому, я и решил, что такая находка заинтересует мою любимую сестру.

— Мы потеряли тот мир. Какая разница, что ты там нашел. — Ула встала и прошла к чаше. — Находиться там слишком опасно.

— Неужели? — Ксааркаас тоже встал и его вкрадчивый голос стал тише. — Опаснее, чем гонять долрогов или опаснее чем вести войну с арпами?

Напоследок он зачерпнул из чаши и с тихим шорохом высыпал клыки обратно. Посмотрел на ладонь, окрасившуюся от последних, не успевших засохнуть, в темные разводы. Брезгливо вытер ее о полог кровати.

— Впрочем, это не мое дело, я всего лишь охотник за грязными удовольствиями.

* * *

— Пустоши, пустоши… приди туда и испугайся непонятно чего… Будь у тебя много денег, что бы ты стал делать? Ну, после своих пустошей? — Тáйга ворочала ногой маленький круглый камень, пока следила за тем, как откопанная в чьем-то заброшенном огороде картошка и морковь запекались в золе.

— Насколько много? — Зэсс пытался с помощью тупой иглы починить рукав рубашки. Тáйга неоднократно пыталась предложить свою помощь, но он упрямо отказывался.

— Очень много.

— Снял бы хорошую комнату в хорошей гостинице с чистой большой кроватью. Хорошо ел и спал на мягкой постели. — он улыбался себе под нос. — Еще у меня была бы хорошая одежда и когда с ней случался бы казус в виде дырки, я бы ее просто выкидывал.

— Да ладно! Ты можешь себе дом купить или дворец. Зачем в гостинице то?

— Дом нужно содержать, кормить слуг, проще заплатить за все готовое сразу и не морочить себе голову.

— А что еще?

— А что еще?

— Тебе кроме еды, постели и одежды ничего не нужно?

— А что еще нужно?

— Цель какая-нибудь.

— Ты сама подумай над своими словами. У обычного человека цель как раз заработать много денег. Ты мне их даешь сразу. Так что мне еще делать? На благотворительность их пустить? Какая великая цель тебе нужна?

— Не знаю, — Тáйга перевернула пылающую картофелину, — ты — самый умный из всех, кого я знаю. Грустно от тебя про еду и сон слышать.

— Ты не поверишь, мне самому грустно. Потерялся я. Не знаю, чем заняться. Вот закончу с пустошами, разведаю, что там почем и открою лавку портновскую.

— Зэсс! — она укоризненно посмотрела на него.

— А чего ты еще хочешь услышать?

— Ну сходишь ты, поглядишь что там к чему, испугаешься… хотя нет, ты не испугаешься. А что дальше? Куда мы дальше?

— Мы?

— Мы. Я знаю, что ты меня не бросишь. Тех, кого сначала хотят убить, потом не бросают. Уж поверь мне.

— И что мне с тобой делать?

— Вот я и хотела узнать. А вдруг, во мне все же откроется тайная сила? От моей пра-пра-и-так-далее?

— Бестолковая девочка. — он беззлобно глянул на нее и снова уткнулся в свое шитье.

— Зэсс…

— У?

— Тебе надо королем стать.

— Что? — он опешил, оторвавшись от своего занятия.

— Правда. Почему бы и нет? Ты убиваешь прикосновением. Ты самый сильный и умный. Ты сможешь стать королем. Даже больше.

— Больше? Завоевать мир?

— Пусть и так. Ты убъешь дара. Ты сможешь.

— А ты мне советы давать будешь и дифирамбы петь про мои ум и силу? Всех убивать или через одного?

— Да!

— Что да?

— Всех. Дауров всех. Я могу пальцем показывать.

— Ты серьезно? — он смотрел на нее. — Маленькое чудовище! Власти захотелось?

— Да. На троне должен сидеть тот, кто способен управлять. Тот, кто сильнее. Это правильно. Народ… народ, он как стадо. Ему собака нужна, которая за ноги кусать будет. Только сила…

— Так у тебя сейчас на троне и сидит тот, кто способен управлять, а силу он свою доказал, захватив вас без особых потерь.

— Но ты сильнее его!

— Маленькое чудовище! — Зэсс захохотал. — И что по твоему я создам? Диктатуру, где все счастливы? Буду светлое будущее строить?

— Не знаю, что ты там создашь. Но ты способен быть королем!

Он успокоился и внимательно посмотрел на нее, будто видел впервые.

— Может быть и способен. Только я все больше становлюсь похож на человека. Скоро буду крестиком вышивать. Бесцельность существования — это серьезный удар по такому как я.

— Так поставь себе цель.

— Завоевать мир?

— Хотя бы. Начни с малого. — она выудила картофель из золы и кинула ему на колени, пачкая одежду. — Ешь!

Он спихнул его с колен.

— Девочка, хочешь перемен и жаждешь крови, готовь умы для восстания. Я крови не жажду.

— Разве? — голос Тайги стал загадочным.

Зэсс поднял на нее взгляд, отложил шитье и, взяв клубень с земли, принялся медленно его очищать. Девчонка права. Ему так хорошо никогда не было, как в тот раз, в таверне. Что-то щелкнуло внутри и радость разлилась по телу. Несмотря на полученные раны, он словно танцевал со своими убийцами и с трудом остановился, стараясь не добивать оставшихся в живых. Странная эйфория ушла, и он остался в недоумении. То же произошло и на площади. Радость от своей силы и смертей вокруг, радость от возможности использования этой силы. Наверное, так выбирают себе предназначение. Понимают, что приносит счастье в жизни и что главное. Но сделать убийство центром жизни ненормально даже для него.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});