Книга о бесценной субстанции - Сара Грэн

ночевал дома, мне ужасно хотелось все ему рассказать.

Но это ничего не изменило бы. Мы любили друг друга. И потом – разве наша жизнь не была идеальной? Мы отлично проводили время – совсем как раньше. Часами говорили о книгах, искусстве, делились мыслями. Съездили на три недели в Японию, исполнив свою давнюю мечту. Гуляли по блошиным рынкам, ходили в рестораны, встречались с друзьями, занимались любовью и планировали разбить сад в большом доме на Лонг-Айленде. Эйбел приобрел в питомнике саженцы экзотических деревьев. Мы оба начали рисовать – он снова, а я впервые. Эйбел подбадривал меня и даже повесил один из моих неумелых этюдов в рамку над рабочим столом.

Как только в нашу жизнь вернулся секс, я рассказала мужу о «бесценной субстанции», не углубляясь в магические дебри. После нескольких безуспешных попыток мы бросили это занятие, чтобы не превращать удовольствие в рутину. Эйбел не выказал особого интереса, так что мою «дамбу» больше никогда не прорывало. Ни с ним, ни с кем-либо еще.

У нас теперь был открытый брак, и мне не возбранялось встречаться с другими мужчинами, – но никто из них не мог сравниться с Эйбелом.

Или с Лукасом.

Во время сеанса семейной терапии я пыталась объяснить мужу, что вернуть его было моим главным желанием, что долгие годы мечтала его вылечить, что пожертвовала всем ради заветной цели. И не сомневалась, что он сделал бы то же самое для меня. Его лицо помрачнело, и мы с психологом обменялись понимающими взглядами. Нам всем стало очевидно: новый Эйбел не сделал бы ничего подобного. Определив больную жену в специализированную клинику – конечно же, бесплатную, – он закрыл бы эту главу своей жизни.

* * *

На вечеринке в парижской галерее я разговаривала с одним из боссов издательства, как вдруг увидела Лео. Он был по-прежнему хорош собой и обаятелен. Но теперь его улыбка потускнела, в ней появилась горечь. Я сразу поняла: он знает о Лукасе. Каким-то образом Синглтон догадался.

Я знала, что он никогда меня не выдаст, – он и не выдал.

Ловко маневрируя в толпе, Лео пробрался ко мне и нежно поцеловал в щеку.

– Лили! Сколько лет, сколько зим…

– Это точно. Как поживаешь?

Пару минут мы болтали, как ни в чем не бывало. Он прочел мой новый роман. Я поинтересовалась его успехами в книготорговле. Синглтон рассказал, что встретил как-то Хейбера, и тот ужасно возмущался, что книга оказалась пустышкой. Он проделал все шаги, которые смог, – интересно, сколько именно? – но чуда не случилось.

В конце беседы Лео наклонился и шепнул мне на ухо:

– Оно того стоило?

Мысленным взором я окинула свою жизнь и все, что у меня имелось. Деньги. Друзья. Карьера. Но главное – мой Эйбел. Смеющийся, неотразимый, живой, умный, любящий. Будем ли мы вместе? Как знать. Мы стали совсем разными. Зато мне удалось освободиться от другого Эйбела – пускающего слюни, скулящего существа. Обузы.

Иногда я вспоминала маленький домик на севере штата и теплые уютные вечера с Аве и мужем. Возможно, стоило больше ценить то время?.. Попытаться завести новых друзей в глубинке штата Нью-Йорк, поближе узнать других букинистов или возобновить отношения со старыми приятелями, от которых я отгородилась глухой стеной?.. Люди могут быть счастливыми и в гораздо худших обстоятельствах.

Теперь я все чаще проводила время в нашем пляжном доме на Лонг-Айленде – Эйбел предпочитал жить в городе. По крайней мере мне достался утешительный приз в виде собственного жилья на побережье.

– Извини за глупый вопрос, – смутился Синглтон, почувствовав мое замешательство.

– Вопрос как раз хороший. Знаешь, я не уверена. Однажды мне наверняка придется за все заплатить.

– Поживем – увидим, – сказал Лео в свойственной ему деликатной манере.

Мы оба посмотрели на Эйбела. «Возможно, я уже плачу по счетам», – мелькнула вдруг мысль.

– Желаю удачи! Рад был повидаться.

– Я тоже.

Когда Синглтон удалился, Эйбел подошел и приобнял меня за плечи.

– Кто это?

– Да так… Ты его не знаешь.

Эйбел метнул беспокойный взгляд на молодую женщину в противоположном конце комнаты.

– Пожалуй, мне пора, – сказала я. – А ты оставайся и ни в чем себе не отказывай.

Он просиял, чмокнул меня в щеку и поспешил к ожидавшей его девушке, машинально бросив на прощанье «Люблю тебя!».

И ведь действительно любил. Хотя и по-своему.

Выйдя на улицу, я окунулась в прохладу ослепительной парижской ночи. Спешить было некуда. В гостинице меня ожидала привычная программа: снотворное, бокал вина и детективный сериал на ноутбуке. Ежевечерний ритуал… Я решила сделать большой крюк, чтобы пройтись пешком и немного развеяться.

Порой я просыпалась среди ночи в полной уверенности, что ничего этого не было – Лукас жив, и мы поселились в Париже, решив дать шанс нашим отношениям. Потом память возвращала меня к реальности, и сердце сковывало тревогой. Мне повсюду мерещился призрак Лукаса: умирая от страха, я включала свет и обыскивала весь дом. «Это лишь дурной сон. Я никого не убивала, я бы не смогла!» – крутилось у меня в голове.

Но безжалостная память не позволяла забыть. «Нет, смогла. Мне пришлось. Лукас не оставил мне выбора. Он превратился в монстра, и его уже было не спасти».

В одну из таких ночей я вышла во двор и обнаружила там Эйбела: совершенно одетый, он стоял и смотрел в пустоту широко распахнутыми глазами. Руки безжизненно висели вдоль тела. Я подошла к нему, тихонько ступая по мокрой от росы траве. Полная луна заливала все вокруг слабым серебристым сиянием. Почувствовав прикосновение, Эйбел повернулся ко мне с отсутствующим выражением на лице.

– Кто ты?

– Не знаю…

– Откуда ты пришел?

Молча отвернувшись, он вновь уставился в чернеющий горизонт.

* * *

После долгих блужданий по ночному Парижу ноги сами привели меня в знакомый район. Хотя и не сразу, но я узнала здание, где убила Лукаса. Все выглядело в точности, как тогда. Париж практически не меняется. Теперь здесь размещалась какая-то технологическая компания – правда, раздвижную дверь все же заменили на обычную. Интересно, долго ли они отмывали пол от крови?..

Кто бы мог подумать, что все так обернется! Правильно ли я поступила? Не знаю. Но иногда снова вижу в полудреме довольное женское лицо. Я давно догадалась, что это и есть принцесса Изабелла Люксембургская – настоящий автор магической книги. Хотела ли она с самого начала, чтобы я уничтожила манускрипт? Или моя история была лишь кратким эпизодом длинного запутанного сюжета?

Возможно, когда-нибудь я это выясню.

Достав из кармана упаковку снотворного, я выпила таблетку и