Ангел из прошлого 1 - Лусия Эстрелла

приглашение?

– За меня не беспокойся, – продолжает он, словно уловив ее мысли. И Сима понимает: Олег готов уступить ей свое жилье. А сам уйдет. Только куда? И зачем такие жертвы?

– Все не так плохо, – неуверенно бормочет она. – А если ты мне поможешь найти село, где я родилась, я стану еще на шаг ближе к моей мечте.

Олег кивает и сильнее сжимает ее руку.

– Не оставайся здесь, – говорит он серьезно. В его взгляде прослеживается странная необъяснимая боль, которую он весь этот разговор тщетно пытался замаскировать. Он наклоняется к ней, по-братски целует ее в лоб и уходит. Теперь уже окончательно.

Сима, вздохнув, провожает его взглядом. Она так и не обрела решимость для того, что ей необходимо сделать, чтобы между ней и мечтой не было никаких преград. И это вовсе не то, что посоветовал Олег. Пока еще она не может отсюда уйти.

***

Назарий мрачно следит через окно, как Олег покидает его дом. Как он спокойно прикрывает почти никогда не закрывающуюся на ржавый замок калитку. Как он уходит с такой гордой осанкой, будто он был здесь желанным гостем.

Назарий срывается с места, в гневе хватает куртку. Сейчас он ему покажет.

Только вот что?

Он останавливается, смущенно теребя молнию. С ним происходит что-то неладное, уже давно.

Все эти дни после дня рождения друга Назарий не находил себе места. Сима смотрела на Олега с нежностью, доверием, нескрываемой любовью и теплом. А на него самого – напряженно и со страхом. А ведь раньше все было не так – он хорошо помнил ее восхищенные взгляды и то, как она нарисовала его портрет, а после смущенно говорила о том, какой он хороший. Их первую встречу на перекрестке, те необыкновенные чувства, которые он испытал, глядя ей в глаза…

Разве страх он пытался в ней вызвать? Он хотел, как лучше для нее, для Фролыча, для всех.

О Фролыче и говорить было нечего. Что-то странное происходило с ним. И тому доказательство – черный чай вместо зеленого. Как будто Фролыч играл с ним. Он скрывал от него правду и неприязненным взглядом как будто пытался вытолкнуть его вон из квартиры. Раньше он радушно его принимал и с охотой разговаривал, а теперь Назарий почему-то стал ему не нужен. Мало того, Фролыч уже не раз высказывал недовольство, что Назарий слишком часто к нему приходит.

Кажется, он до сих пор не может забыть о Симе.

Конечно, во всем виноваты эти злосчастные рисунки!

И то, что Сима приходила к нему, когда он болел.

И у Олега они столкнулись. Нет сомнений, что тот специально подстроил их встречу.

Папаша вот-вот пригласит юриста, чтобы закрепить свое желание на бумаге. Он уже готов. Он очарован Симой. Настолько, что готов часами проводить с ней время, тратить на нее деньги. Деньги!

Деньги для папаши – это все.

А все потому, что видит в ней Сару. Маленькую умершую Сару.

А Сима продолжает смотреть сквозь него. Купается в своих мечтах, которые не ослабевают, а только становятся сильнее.

Как будто кто-то их подпитывает в ней.

Никому не известно, как Назарий страдал все эти дни. Он бы с радостью отказался от своей затеи, он бы сделал все, чтобы завоевать Симино доверие, стать к ней ближе, исполнить все ее мечты… Если бы не было Фролыча.

Назарий в какие-то моменты даже раздражался на него. Но потом приходило чувство вины. Ведь это был человек, к которому он испытывал самые искренние сыновьи чувства, в отличие от чувств к своему родному отцу. И Назарию становилось плохо от одной только мысли, что папаша сделает хоть что-то из того, что говорил.

Он медленно снимает куртку. Нет, он не пойдет за Олегом. Он ничего ему не скажет. Потому что это все бессмысленно – друга невозможно переубедить. Нужно только, чтобы папаша как можно скорее завершил юридические дела – и тогда остается только дело за его обещанием. Фролыч обретет долгожданную свободу. Ведь даже в двадцать первом веке, оказывается, легко можно стать чьим-то рабом.

45 глава

После разговора с Олегом Сима решилась. Ей нужно сделать то, что давно уже пора было, но она все тянула.

Обойдя свое временное жилище и сделав значительный круг по району, она направляется к Фролычу.

– А, это ты, – привычно говорит Фролыч, открыв ей дверь. И сразу уходит на кухню.

В его тоне она улавливает смешанное чувство, в котором проскальзывает и радость, и желание съязвить, не начав разговор, и странная обида, и нежелание показывать себя настоящего.

Сима вдруг осознает, что будет скучать.

Наверное, глупо скучать по совершенно чужому человеку.

Она вешает куртку, снимает сапоги, чтобы не испачкать пол, и идет за ним на кухню.

– Я хочу забрать свою рисунки, – говорит она после минутной паузы, наблюдая за тем, как Фролыч достает хлеб, кладет на стол продукты и даже не смотрит в ее сторону. Он вроде бы собирается готовить.

– Зачем? – спрашивает он, не оборачиваясь.

– Я хочу забрать их, – Сима на миг задерживает дыхание. – Чтобы здесь не оставалось ничего моего. Чтобы больше не приходить сюда.

Жаль, что без объяснений все же не обошлось. И теперь она боится, что Фролыч скажет ей что-то такое, из-за чего она заколеблется в своем решении и передумает. Он молчит, но по лицу видно, что он не собирается так сразу сдавать позиции.

– Если найдешь – забирай, – говорит он сухо.

Он снова отворачивается к столу, берет нож и яростно набрасывается на хлеб. Режет он левой рукой, а правой придерживает его. Получается не очень. Сима смотрит на это все и внутри порывается помочь ему. Поэтому она буквально заставляет себя отойти в сторону и отвернуться.

– Что же это мне ходить по квартире и искать? – растерянно бормочет она.

– Только не делай вид, что тебе неловко, – отмахивается он.

Сима возвращается в прихожую в расстроенных чувствах. Вряд ли она найдет свою папку – наверняка Фролыч хорошо ее спрятал. Ее взгляд падает на застекленную дверь с разводами. Интересно, что находится за ней?

Она подходит поближе и берется за ручку, поглядывая в спину Фролыча. Он не оборачивается. Сима нажимает и пытается приоткрыть. Бесполезно.

И снова слышится тот химический резковатый запах. Это что-то очень знакомое, но в то же время неясное.

Может, ей и был неизвестен источник аромата, но зато она поняла другое.

– Мои рисунки там! – объявляет она.

Фролыч оборачивается.

– С чего ты взяла?

– Потому что