Банальное убийство - Рекс Тодхантер Стаут

не пришлось даже прикасаться к окну. Достаточно было закинуть на подоконник одну ногу, взгромоздиться на него, подтянуть вторую и – меня были вправе арестовать за незаконное вторжение.

А вторгся я в спальню. Громко прогнусавил: «Эй, хозяйка, дом горит!» – и замер, навострив уши. Ни звука. На всякий случай я совершил беглую экскурсию по всему дому – две спальни, ванная, гостиная и кухня. И нигде ни души. Даже кошки в доме не водились.

Возможно, конечно, что хозяйка укатила в аптеку за аспирином и могла с минуты на минуту вернуться. Что ж, решил я, в таком случае пусть застанет меня на месте преступления. Уж я сумею навесить ей лапшу на уши. Нет сомнений, что она замешана в каком-то темном деле. Всех законов штата Нью-Йорк я наизусть не помню, но готов отдать голову на отсечение, что за подбрасывание младенцев в чужие дома по головке не погладят. А раз так, значит мне ни к чему дрожать как осиновый лист в предвкушении внезапного возвращения хозяйки.

Наиболее вероятный источник улик – письма, номера телефонов или, скажем, личный дневник. Поэтому обыск я начал с гостиной. «Таймс» по-прежнему лежала на столе под фруктовой вазой. Я развернул газету, чтобы проверить, не вырезано ли наше объявление, но оно оказалось на месте. Письменного стола или секретера в гостиной не было, но зато в обеденном столе имелся выдвижной ящик. Еще три ящика были в угловой тумбе, на которой стоял телефонный аппарат. В одном из них я обнаружил карточку, исписанную телефонными номерами, но все они оказались местными. Писем в гостиной я не нашел. Вдоль одной стены выстроились книжные полки, уставленные книгами, журналами, безделушками и всякой всячиной. Осмотр книг – дело долгое и трудоемкое, и я отложил его напоследок, а сам перебрался в хозяйскую спальню.

И вот тут мне почти сразу повезло. То, что я искал, оказалось в нижнем ящике комода. Причем поначалу, порывшись в белье, я едва не опростоволосился. Сам не знаю, что меня дернуло еще раз приподнять теплую ночную рубашку, и под ней лежал, а точнее, лежали два детских комбинезона из голубого вельвета, и на каждом – по четыре белые пуговицы из конского волоса. Размером такие же, как их собрат, который покоился сейчас в бардачке моей машины. А ведь еще неделю назад я бы громко расхохотался в лицо тому, кто сказал бы, что я способен испытать такой восторг при виде детской одежды. С минуту я радовался, а потом вернул комбинезоны на место и заглянул в стенной шкаф. Меня обуял охотничий азарт.

И вновь меня ждал успех, правда не в стенном шкафу. Причем совершил я очередную находку даже не в доме, а в погребе. Это был самый настоящий погреб, а не какая-то дыра для отопительного котла. Котел там тоже имелся, но отгороженный, а вот все остальное выглядело так, как и должен выглядеть погреб. Чего тут только не было: шкафы и стеллажи с консервами. Стойка с винными бутылками. Кроме того, в углу к стене были прислонены части какой-то металлической конструкции. Впрочем, мне не пришлось собирать ее, чтобы догадаться, что передо мной детская кроватка. Еще тут были три чемодана и пара баулов. В одном из них я обнаружил подгузники, непромокаемые трусики, нагрудники, погремушки, воздушные шары (ненадутые), нижние рубашки, футболки, свитера и много чего еще.

Утолив жажду созерцания детской одежды, я, поскольку в доме пока никто не появился, приступил к более методичным поискам, начав с гостиной. Должно же быть в доме хоть что-то, способное навести меня на след, подсказать, откуда взялся ребенок. Но я так ничего и не нашел. Пощажу ваши чувства и не стану описывать, как провел следующие два часа. Скажу лишь, что находить припрятанные вещи я умею достаточно профессионально и в процессе того обыска не упустил, пожалуй, ничего. Учтите, что я к тому же оставил все в первозданном виде, чтобы хозяйка ничего не заметила, а на это тоже требуется немалое время. В итоге все мои находки свелись к нескольким именам, адресам и телефонным номерам, из которых, наверное, ни один особенно многообещающим не выглядел.

Я был голоден как волк, но, будучи гостем незваным, не мог опуститься до того, чтобы похозяйничать на кухне мисс Тензер. Вдобавок было уже без двадцати три, а это означало, что Сол, скорее всего, на месте.

Отбыл я тем же путем, что и вошел, а точнее, влез. Выбрался на проселочную дорогу, повернул направо и почти сразу заметил на обочине автомобиль Сола. Увидев меня, Сол тут же откинулся на спинку сиденья, а когда я подошел, уже громко храпел. Вид у него и без того неказистый – огромный нос, оттопыренные уши, кустистые брови, – а тут он еще и храпел с открытым ртом. Кошмарное зрелище! Я протянул руку, чтобы крутануть его за нос, но Сол с быстротой молнии перехватил мою руку и заломил. Типичные штучки Сола. Он даже раньше меня понял, куда я нацелился.

– Твоя взяла, – выдавил я.

Сол отпустил меня и выпрямился.

– Какой сегодня день? – спросил он.

– Рождество. Давно ты тут загораешь?

– Час двадцать.

– Тогда согласно распоряжениям ты должен был убраться двадцать минут назад.

– Я ведь сыщик, – сказал Сол. – Я заметил твой «херон». Есть хочешь? У меня с собой сэндвич, кекс с изюмом и молоко. Я уже подкрепился. – Давай скорее! – Сол кивнул на заднее сиденье, где стояла картонная коробка.

Я забрался в машину. При виде пары сэндвичей с солониной на ржаном хлебе у меня потекли слюнки. Запустив зубы в первый из них, я промычал:

– Пока я звонил, она слиняла. Уже больше трех часов отсутствует.

– Такова жизнь, – философски заметил Сол. – Кто-нибудь еще в доме есть?

– Нет.

– Нашел что-нибудь?

Заметьте, он не спросил, забирался ли я в дом; это и так подразумевалось. Я проглотил кусок сэндвича и потянулся к пакету молока.

– Если одной из твоих подружек вздумается родить парочку близнецов, то в погребе этого дома найдется достаточно одежды и прочих вещей для них обоих. Кроме того, в спальне в ящике комода припрятаны два голубых вельветовых комбинезона с пуговицами из белого конского волоса. А в погребе я нашел еще и разобранную кроватку, в которой спал мла денец.

В четверг вечером, знакомя Сола с обстоятельствами дела, я изложил ему все подробности, ничего не утаивая. Так уж у нас заведено. Солу понадобилось около полуминуты, чтобы оценить мои новости.

– Для одежды придумать хоть какие-то объяснения можно, – сказал он. – А вот кроватка – это уже веская улика.

– Угу, – промычал я с набитым ртом.

– Итак, ребенок был в этом доме, и мисс Тензер посвящена в его тайну. Не исключено, что она знает также, кто его мать. Хотя это вовсе не обязательно. Скажи, Арчи, насколько она, по-твоему, сговорчива?

– Она непредсказуема. Скорее всего, замкнется в себе и вообще откажется отвечать. Я был, правда, готов заговорить ей зубы в том случае, если бы, вернувшись