Воспоминания (1915–1917). Том 3 - Владимир Джунковский

Конечно, там, где дело касается материальных вопросов, там необходимо должна оказаться и проявиться худшая сторона человеческого существа. Это – естественно. Об этих моментах совещания позвольте мне не сообщать Вам. Единственное, против чего я счел необходимым выступить – это взгляд, который мыслит школу, отношения педагогов и совета академии по аналогии с доходным предприятием с отношениями рабочих и капиталистов. Мое возражение, указание на необходимость считаться с ресурсами школы, которые, кстати, являются достоянием полной гласности, и полное молчание по вопросу, какой выход со своей стороны я предложу Совету, естественно, вызвало предположение, что я, как директор, против добавочных ассигнований и, следовательно, не сочувствую своим преподавателям в их тяжелом положении, так как все хорошо знают, что остатки от бюджета, если они будут, то небольшие. Тяжесть моего положения заключалось в том, что не возражать я не мог, но я не мог и излагать своих планов, хотя и сознавал, что мое молчание будет использовано против меня. Посвящать же в свои планы не хочу и не буду, так как мне очень хотелось бы, чтобы инициатива перешла в руки Совета.

Позвольте изложить свой план Вам. Я исхожу из той мысли, что выход, т. е. прибавка к вознаграждению преподавателей, а она безусловно необходима, должен стоять в связи с пересмотром бюджета, который бы обезопасил запасной капитал Академии, который в последнее время сильно тает. Вот почему я проделал большую работу, и мои расчеты, в пределах возможного человеческого предвидения, подтверждает целесообразность моего плана, как мне кажется. В ответ на эти спорадические просьбы об улучшении и временных прибавках совету, мне казалось бы, следовало произвести коренную реформу в смысле повышения нормы оплаты годового часа с 75 руб. до 100 руб., т. е. на 25 руб. для общеобразовательных предметов, составляющих главную основу учебного плана; для специальных предметов, оплачивающихся 150 руб. за годовой час и таких предметов, как пение, гимнастика, танцы, оплачивающихся 75 руб. – существующая норма может быть оставлена как достаточная. Но так как дороговизна тяжело отзывается и на этой группе, то ей может быть выдано по 25 р. на урок, как временная мера, в качестве прибавки на дороговизну. Первый расход выразится в сумме – 16825 – второй в 3175 руб., а всего 20 000.

В прошлом году единовременная выдача достигла 13 с лишним тысяч, в текущем году такая выдача будет превосходить 20000, и нет надежды, что условия жизни, даже в случае окончания войны, быстро изменится к лучшему и добавочные ассигнования не потребуются и не потребуются даже в большом размере. Таким образом, моя мера обойдется не дороже, а дешевле совету в тот период, когда он вынужден будет выдавать добавочные вознаграждения по случаю дороговизны. А между тем характер ее значительней – это уже реформа, которая вызовет сочувствие и у большинства педагогов (недовольные конечно всегда найдутся) и у общества, реформа, предпринятая по инициативе Совета и направленная к коренному улучшению положения преподавателей. Эта реформа даст возможность привлечь в Академию хороших преподавателей, так как уже теперь ни один порядочный преподаватель не идет на 75 руб., и даже частные гимназии платят таким преподавателям 100 и даже 130 руб. за годовой час. Наконец, после ряда единовременных, и больших притом, выдач Совет вынужден будет повысить норму оплаты, так как уже теперь она низка благодаря реформам графа Игнатьева. Но это будет запоздалая реформа, которая никого не удовлетворит.

Но, возразят, моя мера навсегда увеличивает расход академии на 16825 руб. Между тем единовременная выдача удобна тем, что с прекращением дороговизны прекратятся и выдачи. Я только что говорил, что такая надежда проблематична. Тем не менее верно то, что для этого расхода должен быть найден источник. Таких источников два: возвышение платы за ученье и увеличение составов классов. О той и другой мере подумывал уже Совет. Плата за ученье теперь – 100 руб. младшие приготовительные; 150 – старшие и до IV класса; 200 – V–VI; 250 – VII и VIII. Я предполагал бы уравнять приготовительные классы, т. е. 150 руб. I–IV уравнять с V и VI, т. е. по 200 р., VII и VIII оставить 250.

Кстати сказать, все учебные заведения Москвы уже подняли плату в указанном размере. Такое повышение даст в год лишнего 26 950, т. е. с излишком покроет расход, вызываемый проектируемой мною мерой. Что же касается состава классов, то теперь он выражается от 20 до 39. Такой роскоши – слабого наполнения классов – не позволяет себе ни одно учебное заведение. Норма министерства 40 человек в классе. Если мы доведем до этой нормы, то плата за ученье выразится в сумме 182 000 против нынешних 127 490, т. е. при равенстве всех прочих условий реформа не только покроется, но останется и излишек, который ослабит нашу зависимость от выдачи из «Взаимного кредита», составляющей ахиллесову пяту бюджета академии. Мною составлен уже в грубых цифрах бюджет на 1917/18 и произведены все расчеты. К сожалению, я не могу здесь излагать их с подробностью. Когда приедет С. М. Долгов, я изложу их ему, а здесь я ограничился лишь суммарными цифрами, чтобы убедить Вас, что в моем плане нет ничего фантастического.

Таким образом предполагаемая мною мера должна идти об руку с 1) увеличением платы за ученье, 2) с увеличением состава классов. Но есть третье сопутствующее условие, крайне необходимое, – обновление преподавательского состава, которое сделало бы возможным улучшить преподавание и тем привлечь учеников. Я уже достаточно ознакомился с ним и вижу, что он не только далек от идеала, но далеко ниже среднего уровня. Моментами меня охватывает тоска – в такие моменты мне так хотелось бы поговорить с Вами, чтобы упрочить свою надежду на лучшее будущее в этом отношении.

До меня дошли слухи, что в академии бывают случаи касательства к уму ребенка, к чубу. Верно ли это? – не знаю, но судя по типам преподавателей – возможно. Но, если даже это и неверно, то тревога у меня возникла и освободиться от нее я не могу. Есть пока единственное средство, прибегнуть к которому я и прошу Вашего позволения – это создать при академии родительскую организацию по примеру и образцу министерства народного просвещения. Теперь такая организация существует везде, так что академия представляет немного неловкое исключение. Этой осенью, когда происходили выборы родительских комитетов в гимназиях министерства народного просвещения, ко мне обращались и некоторые преподаватели и родители с вопросом: а что же у нас? Следовательно, вопрос этот назрел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});