Герцогиня на год, или Пробный брак с призванной (СИ) - Екатерина Стрелецкая

видела, как некоторые не поверили, что могу разобраться насчёт ведения собственных дел без управляющего, что б его…

— Спасибо за совет. Я это учту. А пока пойду собираться. Энид уже отшили гардероб, чтобы она смогла меня сопровождать и в Бергальском замке. Надеюсь, послам хватит того, чтобы посмотреть на меня издалека во время прогулки в парке.

— Я тоже на это рассчитываю. Не хватало, чтобы тебя во всё это впутывали. Прости, Эмилия, но королевский двор — это точно не то место, где тебе было бы удобно жить…

Но как же мы оба ошиблись в то утро…

* * *

Послы из Ленгерайя не просто захотели полюбоваться жёнами и дочерьми вельмож Данверта, они настояли на проведении бала в день переговоров! Естественно, небольшой «междусобойчик» между семьями участников переговоров тут же превратился в масштабное событие. Мы с Адамом прибыли одними из первых на правах членов семьи. В целом приняли хорошо, с Джоанной, женой Томаса, удалось поладить сразу. Даже с его тремя сыновьями и двумя дочерьми. Но чаще всего контактировать приходилось с младшими, так как старшая дочь была уже невестой на выданье и вовсю готовилась к помолвке, а Роберт с Френом проводили почти всё время со своим отцом.

Детали переговоров до сих пор не были мне известны, и как помочь Адаму даже не представляла. Отсутствие какой-либо информации даже в общих чертах напрягало. Муж ходил задумчивый и на все вопросы лишь качал головой. А через три дня после прибытия в Бергальский замок меня пригласили на приватную беседу. Никогда ни на что не претендовала в этом мире, но вот с тем, что «я — никто и звать меня никак» напомнили достаточно резко и безапелляционно. Естественно, подтвердила, что ни политика, ни что иное, кроме денег и собственного благополучия, обещанного Адамом, меня не интересует. Всё равно «против лома нет приёма», а я не обладаю должным уровнем значимости и влияния, чтобы возражать Его Величеству. Пришлой девкой была, такой и осталась в глазах самодержца. Хорошо хоть в постель не пригласил или не предложил лечь. Школьные уроки истории я помнила хорошо, особенно те, что касались Средних веков. По крайней мере, Адам точно донёс мои предположения насчёт наёмников. Иначе зачем было снисходить до моей скромной персоны? В скандалах замешана не была, в истории с управляющим в открытую не упоминалась.

Зато на обратном пути меня перехватил средний из Рогенборнов и предложил скоротать вечер за пирожными. В отличие от своего старшего брата, Томас вызывал у меня больше доверия в плане того, чтобы не пороть горячку. Герцог Рогенборн-Альстерс, конечно, тот ещё паук, который может всё вывернуть в нужную ему сторону, но у нас была одна общая цель — не провалить переговоры. Поэтому к моей версии начёт наёмников с даром прислушался и обещал проверить. Хотя бы с этой стороны я могла быть спокойна. Однако, чем меньше времени оставалось до переговоров, тем больше нервничала. Адам ходил смурной и всё чаще от него проскальзывала фраза, лучше бы он ещё дюжину контрабандистов голыми руками положил, чем всё это.

Помощь пришла однако, откуда не ждали. Младший сын Томаса — Эвард, увлекался геологией и периодически заходил поделиться с матерью своими новыми знаниями. Джоанна всегда вполуха слушала про тонкости расположения руд, нюансов их разработки, а вот меня последняя тема заинтересовала. Как раз её старшая дочь Селия попросила совета матери с какими-то фасонами платьев, поэтому, заверив мать семейства, что с удовольствием выслушаю Эварда, удалилась с ним в его учебную комнату. В итоге за два часа, проведённых со смышлёным мальчуганом, узнала даже больше чем нужно. А после того, как он показал мне карту Данверта и Ленгерайя, последние вопросы отпали, что я на верном пути. Зря всё-таки детей недооценивают. Они многое видят и слышат, а ещё не всегда осознанно передают слова взрослых.

Когда я влетела в спальню к Адаму, тот нисколько не удивился, лишь устало протёр лицо рукой:

— Тоже уже в курсе, что герцогиня Золдаборн будет присутствовать на приёме?

— Да плевать на неё! Скажи лучше: спорная территория — это рудники Бертара?

— Кто проболтался?

— Сама догадалась. Сложила два и два, получила восемь и кучу вопросов в довесок. Обсудим?

— Раз сама… Это меняет дело. Присаживайся, а лучше приляг.

Вообще, ничего нового в том, что Адам пригласил меня в кровать: Бергальский замок изобиловал тайными ходами и подслушивающими нишами, располагающимися позади комнат. Об этом меня он предупредил ещё перед поездкой. Собственно, так, как мой муж не имел привычки тащить любовниц к себе, когда выезжал за пределы своих владений, его кровать была поставлена у окна. В то время как у большинства гостей её изголовье как раз примыкало к одному из таких «карманов». Поэтому я нисколько не удивилась, когда на следующий вечер нас оказалось уже трое, «перекусывающих» в постели, так как очередная партия гостей уже прибыла в замок. Томас только пошутил, чтобы Джоанна в этот момент не вошла, а то даже с его дипломатическими талантами объяснить, что по делу «плюшками балуемся», не получится. Знать бы ещё, какие условия ленгерайцы запросят и какую цену предложат… Но тут никто из нас не мог достоверно знать, ни первого, ни второго. У меня были мысли на этот счёт, но максимум, на что можно было уповать — это на перерыв в переговорах и то, что удастся увести Адама на это время прогуляться в сад, а потом Томасу передать информацию. Да-да, я не лезу в политику, но и на кон было поставлено слишком многое. Как донесла разведка герцога Рогенборн-Альстерса, рейнхартцы активизировались не на шутку, но пока дальше наушничества и сплетен, подтачивающих доверие Данверта с Ленгерайю и наоборот, не доходило. Как раз в данный момент Его Величество принимал послов из Рейнхарта, потому и не мог присутствовать в Бергальском замке. Там уже не торговые дела решались, а гораздо более важные.

В день переговоров мы обнялись с Адамом и пожелали друг другу удачи. Герцогиню Золдаборн я уже видела издалека, но представлены друг другу не были. Она казалась совсем юной девушкой с утончёнными чертами лица, этакой фарфоровой куколкой с тёмными волнистыми волосами. Немудрено, что Адам мог влюбиться в такую и добиваться в течение нескольких лет. В связи со смертью отца герцогиня Золдаборн носила тёмные платья чёрного или кофейного оттенка. Даже вместо массивных украшений с самоцветами скромно выбирала попроще. Если можно назвать ювелирные изделия из золота, золотого бисера и чёрных бриллиантов с ониксами таковыми. Но