Три заповеди Люцифера - Александр Овчаренко

Караганда был типичным «бакланом» [31]. В трезвом виде он был вполне приличным мужиком и вёл себя адекватно, но стоило ему пропустить пару кружек пива или чего покрепче, то он сразу начинал куролесить. Караганда хамил, невзирая на лица, громко ругался матом, задирал незнакомых женщин и провоцировал мужчин на мордобой. Это был театр одного актёра, в котором каждый раз разыгрывалась пьеса под названием «Ужо я вас всех»! Концовка таких представлений не отличалась особыми постановочными изысками и всегда проходила по одному и тому же сценарию: по вызову соседей или бдительных граждан приезжал наряд милиции с целью скрутить и утихомирить дебошира. Однако Караганда, как истинный актёр, не мог схалтурить в финале бенефиса, поэтому, завидев милицейский «УАЗ» и убедившись в достаточном количестве зевак, начинал радостно орать: «А-а, вашу мать! Прилетели архангелы по мою душу! Вот я вас сейчас всех…»! После чего безрассудно бросался в драку с представителями закона, за что всегда был нещадно бит. После такой премьеры Караганда получал очередной срок за «хулиганку» и ясным соколом летел в зону отбывать свои законные два года, назначенные ему судом первой инстанции.

— Ба-а! Костян! Да ты ли это, старый чёрт? — обрадовался Караганда. — А мне говорили, что тебя менты замели.

— Как видишь, не замели. — заплетающимся языком пояснил Крутояров. — Меня кто-то искал?

— Искал? Да тебя, друган, не искали, а круглосуточно пасли! Вчера только засада ментовская снялась.

— А кроме ментов, меня кто-то спрашивал? — продолжал настаивать Костя.

— Жена, что ли? Да нет, жена твоя не приезжала и тобой не интересовалась. Хотя постой, полчаса назад заходил один фраерок, смазливый такой! Так вот он тебя искал, говорил, что деньги тебе за ремонт тачки притаранил.

— А ты что ему сказал?

— Я дал расклад такой, что теперь тебе «бабки» долго не понадобятся, так как ты в зоне за казённый счёт столуешься. Гадом буду, я же не знал, что ты в бегах! А когда засаду вчера сняли, то решил, что всё, амба! Замели тебя менты! Но раз ты на воле, то предлагаю это дело вспрыснуть! Я угощаю!

— Спасибо Караганда, только я уже отметил. Ты продолжай говорить, что меня «мусора» повязали, а сам ты меня не видел. Так надо!

— Могила, Костян! Ты же меня знаешь.

После короткого, но содержательно диалога с Карагандой, Крутояров заскочил к себе в квартиру, где быстро по-солдатски переоделся в чёрные джинсы и кожаную куртку. Прихватив паспорт, он торопливо побросал в туристический рюкзак завалявшийся в холодильнике шмат пожелтевшего сала, старенький свитер, шерстяные носки, пару рубашек, смену белья, бритву, мыло, застиранное банное полотенце и со всеми предосторожностями покинул квартиру.

Оказавшись на улице, Костя вздохнул спокойно. Закинув за плечо рюкзак и смешавшись с праздничной толпой, он брёл сам не зная куда. Вдруг ему показалось, что в толпе мелькнула высокая мужская фигура в чёрном плаще, и что обладатель этого траурного плаща, осматриваясь по сторонам, активно вертит головой. Крутояров невольно замедлил шаг, потом остановился, а потом быстро-быстро побежал, но уже в обратном направлении. Страх отпустил его только после того, как провожающие покинули вагон и он занял нижнюю полку плацкарта, где под стук колёс и забылся тяжёлым хмельным сном.

Женщина, наконец, добралась до своего места и с явным облегчением поставила подстаканник с горячим чаем на стол. Следом за ней по проходу пробежала проворная проводница, громко обещая через полчаса закрыть все туалеты, так как поезд прибывает к санитарной зоне столицы.

— Кажется, я на этот раз ушёл, — сказал сам себе Крутояров. — Вот только куда? И что делать дальше? И как долго мне колесить по стране, скрываясь и от ментов и от убийцы-психопата?

Вопросов было много, ответов Костя не находил. Когда поезд въехал в санитарную зону и замедлил ход, Крутояров взял рюкзак, и, зайдя в служебное купе, громко прошептал: «Туалет открывай! Живо! Чего смотришь? В соседнем вагоне ревизоры»! Проводница в знак согласия тряхнула копной обесцвеченных волос и открыла дверь в заветную кабинку.

На первом же повороте, когда скорость состава снизилась до скорости пешехода, Крутояров выбросил в окно туалета нехитрые пожитки, а потом выпрыгнул сам.

Милицейские наряды, топтавшие заплёванный перрон на Ленинградском вокзале, в этот день Костю Крутоярова так и не дождались. 

Глава 14

11 час 10 мин 19 октября 20** года.

Г. Москва, Элитный жилой комплекс

«Алые паруса», ул. Роз, корпус— 3А, кв.69

Нельзя сказать, что визит двух прекрасных дам застал Кантемира врасплох, но был он явно некстати. Накануне вечером Каледин беседовал со свидетельницей по фамилии Штерн, и теперь находился в состоянии «переваривания» полученной информации. Дело об убийстве Зинаиды Парфёновой можно было отнести к разряду раскрытых: имелся подозреваемый, его композиционный портрет, показания свидетельницы Штерн, вот только имя убийцы Кантемир назвать не мог. Одно он знал точно: тот, кто убил профессора Шлифенбаха, накануне зачем-то лишил жизни ничем не примечательную молодую женщину Парфёнову Зинаиду. Зачем? Парфёнова, так же, как и Манечка Поливанова, образно говоря, «выпадали» из списка жертв «Свеколкинского» дела.

Готовясь к приходу гостей, Кантемир специальным ножом нарезал тонкими, почти прозрачными ломтиками, знаменитый сыр «с плесенью», строгал ломтями испанский окорок «хамон», сервировал посудой стол на просторной кухне, которая по убранству больше напоминала столовую, а сам думал, думал и думал.

— Что же это получается? — прикидывал Каледин, расставляя высокие чешского стекла винные бокалы. — Получается три трупа: сначала неизвестный мужчина убивает малознакомую Парфёнову Зинаиду, потом ровно через сутки, на виду многочисленной толпы, лишает жизни профессора Шлифенбаха. Ровно через тридцать семь дней убийца возвращается, чтобы убить в собственной квартире Манечку Поливанову. Зачем? На первый взгляд в действиях убийцы нет никакой логики: Парфёнову, Шлифенбаха и Поливанову между собой ничего не связывало, они даже не были знакомы. Однако неизвестный, назовём его Исполнитель, убивает одного за другим. 3 сентября он вылетает в Петербург, где на следующий день, 4 сентября, убивает профессора Серебрякова. Потом снова возвращается в Москву и «ложится на дно» до 8 октября. В этот день, вернее, вечер, Исполнитель приходит или приезжает на место своего сентябрьского преступления, зачем-то разыскивает и убивает Манечку Поливанову.

Что-то слишком много трупов получается в этой осенней истории. Слишком много! И, самое главное, не ясен мотив всех этих преступлений. Исполнитель на маньяка не похож, скорее всего, он наёмный убийца, обладающий специальными навыками. Возможно, бывший спецназовец или десантник, или боевой пловец, но только не маньяк. У маньяка «почерк» другой, да и разброс интересов велик — от Москвы до самого Петербурга. Возможно он «наследил» ещё где-то, но пока нам это неизвестно. Хотя я, кажется, упускаю одну существенную деталь: на месте убийства Парфёновой он оставил следы спермы, а полового акта не было. Стоп! Не было нормального полового акта, это подтвердили результаты вскрытия, но существует вероятность, что Зинаида могла удовлетворить сексуального партнёра каким-либо другим способом, отсюда и следы спермы на простынях. Или парень страдает преждевременной эякуляцией? За эту ниточку можно подёргать: проверить все лечебные заведения соответствующего профиля, установить клиентуру, имеющую такую же группу крови, что и у Исполнителя, а потом проверить алиби каждого из них. Работа большая, но не гарантирует успех. Возможно, проверив несколько десятков человек, я снова вытяну «пустышку». Исполнитель мог не состоять на учёте в больнице, так как никаким заболеванием не страдает, а преждевременное семяизвержение у него произошло по вполне объяснимым причинам: парень после длительного воздержания перевозбудился или ещё что-то в этом роде.

Таким образом вырисовывается два закономерных вопроса. Вопрос первый — каков его следующий ход? Вопрос второй — какой мой следующий ход? Если в этом деле наличествует психопатия Исполнителя, то он будет продолжать убивать. Если же он наёмный убийца, то будет ждать следующего «заказа». Отсюда вытекают следующие вопросы. Вопрос третий — кто заказчик? Вопрос четвёртый — исполнитель работает на одного заказчика или на несколько? Вопрос пятый — если исполнитель работает на одного заказчика, то как между собой связаны жертвы?

Когда были убиты трое учёных — Попов-Левин, Шлифенбах и Серебряков, на передний план сама собой просилась версия о попытке запугать, а впоследствии и сорвать организацию международного научного центра «Свеколкино». Теперь, когда в деле появилось два женских трупа, и оба «завязаны» на одного исполнителя, эта версия требует существенной доработки. А если «танцевать не от печки», а наоборот? Если попробовать выстроить версию не от исполнителя, а от жертвы? Тогда… Тогда получается… Чёрт! Тогда ничего не получается! Без наличия мотива версии не выстроишь.