Торнсайдские хроники - Ольга Куно

— Даже в этом случае.

Абигайль благодарно взяла Кентона за руку.

— Ваше Величество, это возмутительно, — вмешался Рейвен. — По меньшей мере непристойно.

— Вы видите в его просьбе что-нибудь предосудительное, Айрин? — повернулся к фаворитке Рауль.

— Ровным счётом ничего, — развела руками Говорящая. — Если бы человек, заключённый под стражу, попросил разрешения выйти на свободу, тогда да, ему следовало бы это запретить. Но когда свободный человек просится под замок… я лично не вижу никаких причин, чтобы ему отказывать. А ты как считаешь, Юджин? Что говорит по этому поводу закон?

Личный секретарь короля тронул поводья и поравнялся с Говорящей.

— Закон молчит, — ответствовал он. — Точнее сказать, не существует законов, которые запрещали бы свободному человеку садиться в тюрьму — разумеется, если такова его воля. Прецедентов, насколько мне известно, пока не было, но положения вещей это не меняет.

Рейвен вынужденно кивнул. Он понимал, что эти трое только что попросту над ним посмеялись, но не смог бы найти тому ни одного конкретного подтверждения. Настал черёд Кентона бросить на графа победоносный взгляд.

Сколь бы ни хотелось Рейвену досадить этому мальчишке, он не стал уподобляться человеку из притчи, который предпочёл лишиться одного глаза, лишь бы его сосед остался без двух. Поэтому и Рейвен, и Абигайль с Кентоном были препровождены в предоставленные для них комнаты, у дверей которых расположилась охрана. Охрана была выделена королём: полагаться в этом вопросе на телохранителей Рейвена он по понятным причинам не стал. Кроме того, во избежание нежелательных сюрпризов, Рейвен был размещён не в своих покоях, а в комнате, выбранной для этой цели незаинтересованным лицом из королевской свиты.

Суд короля, в ходе которого должна была решиться судьба обоих обвиняемых, был назначен на следующий день.

Глава 15

Когда, после всех улаженных дел и отданных распоряжений, король наконец-то смог уединиться со своей фавориткой в отведённых для них покоях, он первым делом снял с головы корону и в сердцах забросил её на кровать.

— Отрекаешься от трона? — с усмешкой спросила Говорящая, скидывая обувь и с наслаждением вытягиваясь поверх постели.

— Ненавижу эту штуку, — заявил Рауль, усиленно потирая голову там, где её натёр царственный венец. — Какой садист её изобрёл? В жизни своей не носил ничего более неудобного!

— Я знаю по меньшей мере двух человек, которые с удовольствием бы тебе помогли, приняв эту ношу на себя.

— Перебьются.

— Не сомневаюсь, — с удовлетворённой улыбкой отозвалась Айрин. — Не беспокойся, скоро мы вернёмся домой, и ты сможешь запрятать её на самую дальнюю полку.

— Именно так я и поступлю.

Насчёт дальней полки это, конечно, были мечты, однако в столичном королевском дворце Рауль и в самом деле мог себе позволить надевать корону лишь в наиболее торжественных случаях и на самые официальные встречи. В том, чтобы носить её постоянно, потребности не было. Другое дело в поездках, вдалеке от дворца: тут был свой особый этикет, заставляющий короля ежеминутно всем своим видом напоминать окружающим, кто перед ними находится.

— Почему нельзя было сделать её из какой-нибудь ткани? — продолжал злиться он.

— А это для того, чтобы ты непрерывно ощущал, как бремя государственных забот давит на голову.

Фаворитка, как и обычно, не полезла за словом в карман.

— Если такая умная, почему бы тебе самой не поносить её пару недель? — едко спросил Рауль.

— Благодарю покорно, — отозвалась Айрин, брезгливо разглядывая корону. — Мне эта штука не по размеру и, к счастью, не по статусу. Так что страдай в одиночку.

— Что-то я смотрю, у тебя больно хорошее настроение, — заметил король, усаживаясь в кресло.

— Почему бы и нет? Мне надоели поездки. Два дня пути — это не так мало. Знаешь, между твоими графствами слишком большие расстояния, ты не мог бы что-нибудь предпринять по этому поводу? Ну вот, вчерашняя гостиница не в счёт, она была ужасна. Мне, конечно, нравится дрессировать крыс, но у них же останавливаются не только Говорящие! А тут наконец-то нормальная комната и мягкая постель.

— Ты уверена, что она мягкая?

Айрин лукаво улыбнулась.

— Жду-не дождусь, когда ты забудешь о неудобных регалиях и, наконец, надумаешь это проверить.

Рауль с ухмылкой перебрался на кровать. В течение некоторого времени в отведённой королю комнате не было места разговорам.

— Что ты собираешься делать? — спросила Айрин, принимаясь расчёсывать волосы гребнем, который предусмотрительная горничная заранее выложила на низкий прикроватный столик.

Рауль ответил не сразу, с удовольствием наблюдая за её действиями. Смотреть, как Айрин расчёсывает свои длинные волосы, он мог до бесконечности; в этом плане данный процесс был сродни таким явлениям природы, как текущая вода и горящий огонь.

— Я ещё не решил, — сказал он затем, отлично поняв, о чём именно из всех возможных тем был задан её вопрос. — У них здесь всё чересчур мутно. Придётся разобраться как следует.

Накинув рубашку, он отбросил волосы со лба и подошёл к окну.

— А мне показалось, ты поверил этому Алисдейру, — заметила Айрин.

— В то, что он — законный наследник Торнсайдов? Пожалуй. Я успел к нему присмотреться за эти два дня. Ты же именно с этой целью подсадила его в нашу карету?

— С чего ты взял?! — с деланным возмущением воскликнула Айрин. — Может, он мне просто понравился? Он симпатичный.

— В таком случае могу тебе только посочувствовать, — ехидно ответил Рауль. — Как на женщину он на тебя за всё это время ни разу не взглянул.

— Ну, как тебе не стыдно так сразу взять и испортить мне настроение, — протянула Айрин. — Не мог хотя бы сказать об этом как-нибудь поделикатнее? Бич всех королей — эгоцентризм. Почему ты решил, будто я хотела, чтобы к нему присмотрелся ты? Могли же у меня быть и другие меркантильные цели!

— Ладно, признаю, ты посадила его к нам ещё по двум причинам, — пошёл фаворитке навстречу Рауль. — Во-первых, ты хотела, чтобы он успел рассказать нам дополнительные подробности, сверх того, что обсуждалось на совещании. Во-вторых, ты просто-напросто пожалела его после той сумасшедшей скачки и решила предоставить ему возможность отдохнуть во время путешествия.

— Ты невыносим, — покачала головой Говорящая. — Как тебе не стыдно читать меня, как раскрытую книгу? Если хочешь знать, женщины этого не любят. Мог бы хоть немножко меня приревновать.

— Если бы я тебе не доверял, тебя бы сейчас здесь не было. И, между прочим, пытаясь заставить меня ревновать, ты оказываешь плохую услугу своему протеже.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});