Монахиня секс-культа. Моя жизнь в секте «Дети Бога» и побег из нее - Фейт Джонс

общения с Системитами для меня уже не так категоричны. За два года пребывания в Китае барьеры между человеком из Системы и другом истончаются благодаря ежедневному общению.

После двух дней езды на велосипеде по Пекину, осмотра Летнего дворца и других достопримечательностей мы сидим уставшие на крыше дешевого китайского отеля. Мы смотрим на яркие огни города, слушаем гудки автомашин и вдыхаем запах жареной свинины с чесноком. Вся атмосфера пропитана романтикой и теплом. Постепенно мы придвигаемся все ближе и ближе друг к другу, и вот мы уже обнимаемся, а затем его лицо склоняется над моим. Наши губы сливаются. Мне бы, наверное, следовало отстраниться, но я не хочу, чтобы это заканчивалось. Наши поцелуи становятся все более страстными, и мое сердце колотится в груди. Я с трудом сдерживаюсь, да и Джонни так возбужден и настойчив, но я не решаюсь пойти до конца.

Мы расстаемся, обещая созваниваться и писать друг другу. А вот что мы снова увидимся, я сомневаюсь. На следующий день Джонни возвращается в Данию, а я отправляюсь назад к Семье.

Что я наделала? Как я могла решиться на такое? Никто не должен об этом узнать. Что мне теперь делать? Во время двухдневной поездки на поезде из Пекина в Сямэнь и несколько недель по возвращении домой я снова и снова возвращаюсь к этим вопросам и пытаюсь разобраться в себе.

Допустив близость с Системитом, я пошла на ужасное преступление, которое приравнивается Семьей к смертному греху. Времена флирти-фишинга давно прошли, и в своих Письмах Мама Мария постоянно напоминает нам о последствиях пересечения этой черты — сексуальной связи с Системитами. Да и я уже не та своенравная шестнадцатилетняя девочка, которая тайком ускользала из дома, чтобы побыть со своим парнем-португальцем в Макао. Я приняла решение всю себя посвятить Богу и Семье. И вспоминая, как губы Джонни касались моих, проклинаю себя за слабость.

С самого детства я твердо знаю, чем чреваты попытки обмануть Бога: если я буду непослушной или скрою свой грех, Он больше никогда меня не услышит. На протяжении многих лет Бог был моей единственной константой, только на Него я могла положиться. Я была уверена, что только Он может обо мне позаботиться, защитить и утешить. Я не хочу, чтобы что‑то меня с Ним разделяло. И дело здесь вовсе не в пастырях. Это мои личные отношения с Богом.

Поэтому я доношу на саму себя.

Я пишу короткую записку, в которой излагаю голые факты — я допустила интимную связь с Системитом из своего университета, — и отправляю его по электронной почте пастырям.

Реакция следует незамедлительно.

Через несколько дней я получаю ответ. Мне надлежит немедленно отправиться в главный Комбо в Тайбэе[41] на исправление. Маме не нужно ничего объяснять — она до сих пор в отъезде, а вот с папой, видимо, будет серьезный разговор. Я нахожу его на кухне и делаю глубокий вдох, прежде чем начать.

Но — удивительно — он проявляет необычайное понимание. «В последнее время мы были для тебя не очень хорошим примером, учитывая то, через что мы сейчас с твоей мамой проходим. Возможно, мы предоставили тебе слишком много свободы».

«Нет, — возражаю я, — это только моя вина. Я взрослая и сама несу ответственность за то, чтобы соблюдать правила Семьи».

Он обнимает меня и говорит, что гордится тем, что вырастил честную дочь. Он такой единственный. Все остальные думают, что, сообщив о своем проступке, я совершила большую глупость.

Прислонившись к гранитной информационной стойке в аэропорту Тайбэя, я высматриваю в толпе своего брата Джоша. Наконец мы увидели друг друга, он идет ко мне и одновременно пытается обратить мое внимание наверх, где установлен ряд огромных мониторов. Я поднимаю глаза и чувствую, как стойка уходит из-под моей руки.

«Привет, сестренка, добро пожаловать на Тайвань! — Джош улыбается, наслаждаясь моей реакцией. — Уверен, ты быстро привыкнешь к землетрясениям».

Глава 25

Большое решение

На Тайване мне устанавливают обычный трехмесячный испытательный срок. Мне выделяют комнату размером с чулан, где мне предстоит прочитать сотню базовых Писем Мо. Мне запрещен алкоголь, просмотр кинофильмов, зато вся самая тяжелая работа в этом двухэтажном доме, где живет тридцать человек, — моя. Несмотря на то что я всего лишь целовалась с парнем из Системы, я должна пройти тест на СПИД. Результаты, естественно, отрицательные, но мне все равно нужно выждать шесть месяцев, а затем сдать еще один. Пока я не получу отрицательные результаты второго теста, мне запрещено даже целоваться.

Наказание суровое, но я принимаю его охотно. Я согласна с дополнительным тестом на СПИД; даже рада этому. Ведь у меня действительно был секс с парнем из Системы, о котором я никому не рассказала. Память об изнасиловании в Англии неистребима, как запах мертвечины. Мне до сих пор стыдно, как будто я сама в этом виновата. Притом что моя совесть перед Богом чиста. Это не было моим выбором, поэтому я не заслуживаю за это наказания. Вот почему я и молчала об этом случае.

Прошла лишь половина моего трехмесячного испытательного срока, как вдруг в доме, где я отбываю повинность, появляется Джош. Он подавлен и просит о помощи. Его жена Лора, у которой все беременности протекали очень трудно, после последних родов совсем сдала и никак не может восстановиться. А у них пятеро детей, самому старшему из которых едва исполнилось шесть лет. Они не живут в Семейном Доме, поэтому помощи Джошу и Лоре ждать не от кого. Надежда на меня, о чем брат и приехал просить пастырей.

Я получила разрешение от пастырей, которые только рады, что кто‑то добровольно возьмет на себя заботу о семье Джоша. Так я оказываюсь в роли круглосуточной мамы, повара, учителя и уборщицы. Лора слишком слаба и может заботиться только о новорожденном, а Джош обычно отсутствует с рассвета и до заката. Он проповедует и попутно совершает набеги на помойки. Он методично обходит городские мусорные свалки, где иногда попадается еще вполне сносная мебель, бытовая техника, выброшенная людьми, у которых больше денег, чем здравого смысла. Обычно у него получается починить электронику и продать ее, чтобы прокормить свою семью.

Через пару недель после моего приезда в дом брата в тишину ночи врывается мощный грохот.

Хрясь!

Я резко вскакиваю в кровати от ощущения, что подо мной самопроизвольно двигается матрас. В Японии я пережила довольно много небольших землетрясений в виде коротких толчков, но это было совсем другое. Весь дом