Тонкая нить судьбы - Лара Продан

– Разрешите представиться, Анна. Михаил Александрович Дронин. Можно просто – Михаил – отрапортовал молодой мужчина. – Мне нужна ваша помощь. Владимир Иванович высокого мнения о вашей работе. Он уверил меня, что вы печатаете быстро и грамотно….

– Он преувеличивает – сконфуженно сказала Аня. – Я работаю не лучше многих машинисток, поверьте мне.

Михаил улыбнулся. Ему понравилась девушка и то как она держится, скромно, но с достоинством.

– Я понимаю. Но, пожалуйста, вы могли бы напечатать мою рукопись. Я историк, на неделе закончил труд, которому посвятил десять лет своей жизни. Эта работа очень важна для меня. …

– Михаил, а вы знаете по какой статье меня уволили из машбюро. Они выразили мне недоверие, понимаете, недоверие… Я не беру печатать большие труды. Я больше по курсовым, да дипломным работам, да статьям, смысл которых настолько бывает затуманенным, что … Ну, да ладно. Вы меня поняли? – Аня с вызовом посмотрела на мужчину.

– Вы мне подходите, Анна. Я вам верю…. Кроме того, я вам хорошо заплачу. – Михаил подошел к девушке, взял ее за плечи – Вы красивая девушка и прекрасный человек. Это сразу видно по вашим ясным и добрым глазам.

Аня смутилась, сняла мужские руки со своих плеч, отошла на метра два от Михаила и воззрилась на него. Она глядела своими большими голубыми глазами в глаза мужчины, которому казалось, что девушка опустила свой взгляд прямо ему на сердце. Оно забилось сильнее, теплота разлилась по всему крупному мужскому телу. Михаил не выдержал взгляда и закрыл глаза.

– Хорошо. Я возьму вашу рукопись. Покажите ее. – услышал Дронин тихий, но деловой голос Ани.

Михаил обрадовался и начал доставать папки из большого черного портфеля. Папок было три.

– Пройдемте в комнату. Там удобнее будет посмотреть вашу работу. – улыбаясь, предложила Аня. Пока девушка смотрела рукопись, определяя сложности почерка, Дронин стал рассматривать комнату. Она была спартанской. Ничего лишнего. Небольшой письменный стол со старенькой печатной машинкой стоял около окна, шторы на котором были открыты. У стенки слева от входа стояла кровать с панцирной сеткой, заправленная голубым льняным покрывалом. Справа от входа находился платяной двухстворчатый шкаф. Вот и вся обстановка, если не считать двух стульев, один из которых стоял у стола, другой у кровати.

– Извините, я не предложила вам сесть. – спохватилась Аня. – А впрочем, мне все понятно. Почерк у вас хороший, разборчивый. Я начну печатать вашу работу завтра. Сегодня мне надо закончить к вечеру две курсовые.

Аня просмотрела каждую папку, прикидывая сколько времени ей понадобится, и медленно произнесла:

– Думаю, вы можете придти за своей работой через две недели. Оставьте ваш телефон на случай, если мне что-то будет не понятно.

На следующий день около двух часов дня в квартиру Ани опять позвонили. На пороге стоял Михаил. В одной руке он держал небольшой букет фиалок, невесть где найденных в октябре, в другой была авоська с едой.

– Здравствуйте, Аня. Извините, я без предупреждения. – смущенно пролепетал Дронин. – Мне кажется, что за работой вы не успеваете приготовить себе еду. Вот я и решил вам немного помочь.

Аня смотрела на него строго, без улыбки, хотя внутри вся радовалась. Никто и никогда еще не беспокоился о ней. Она не знала как правильно повести себя в такой ситуации.

«Приглашу войти, а вдруг он подумает, что я слишком уступчивая. Не приглашу, пошлю вон – тогда Михаил обидится и никогда больше не придет» – размышляла девушка.

Аня стояла перед Михаилом в нерешительности. Тогда мужчина взял инициативу в свои руки.

– Не беспокойтесь, я мешать вам не буду. Я только стол накрою, вот принес в авоське, и вы поедите, а то вон какая худенькая – быстро с нежностью проговорил Михаил.

Девушка наконец-то улыбнулась и пригласила гостя войти.

Через час Михаил и Аня сидели на кухне, где мужчина накрыл довольно аппетитный стол. Здесь были и колбаса докторская, и колбаса любительская, порезанные тонкими кружочками, отварные яйца и картофель, приправленный зелёным луком, квашенная капуста с лучком, политая пахучим подсолнечным маслом. Отдельно стоял небольшой бисквитный торт с розочками из крема.

– Михаил, спасибо, конечно, за заботу, но не надо было все это устраивать – слегка сконфуженно сказала девушка.

Михаил посмотрел на Аню. Его глаза выражали удивление, смятение и нежность. Он не понимал девушку, но она влекла его. Аня одновременно вызывала у Дронина желание ее защитить, заботиться о ней, восхищаться и даже поклоняться ей, вместе с тем девушка влекла его физически. Он представлял, как целует ее глаза, волосы, губы.

«У нее, наверное, очень мягкие и теплые губы, такие манящие и такие недоступные» – подумал Михаил, как только познакомился с Аней.

– Аня, пожалуйста, поешьте. Я от души… Я составлю вам компанию. Вы немного отдохнете….Мы пообщаемся… – последние слова Дронин произнес совсем тихо.

Остаток дня Аня и Михаил провели вместе. Он, пока Аня работала, сидел в комнате на стуле около кровати и читал, потом мечтал, глядя девушке в спину, потом думал о своей работе, потом опять мечтал и в этих мечтах уже было место и Ане. В семь часов вечера девушка перестала стучать на машинке, встала, слегка потянулась, улыбнулась.

– Михаил, я почти закончила вашу первую главу. – удовлетворенно произнесла Аня.

– Зачем же так быстро, Анечка? – шутливо ответил Михаил и осекся.

Девушка обдала его холодным взглядом, от которого мужчине стало не по себе. В который раз Михаил робел перед Аней.

«Нет, эта девушка особенная. К ней подход нужен. Она гордая и независимая – промелькнуло в голове у Михаила. А вслух он произнес фразу, которая растопила лед Аниного сердца.

– Анечка, позвольте вас так называть. Не обижайтесь, это не фамильярность. Просто вы у меня ассоциируетесь с голубым цветком, нежным и прекрасным, но требующим внимание и заботу. Простите, если я вас ненароком чем-то обидел. Для Анны такие слова равнялись объяснению в любви. Она стушевалась. Отвернулась к окну. Там, на улице шел мелкий, уже холодный дождь. Серело, день собирался уходить. Маленькая пичужка села на подоконник и девушке показалось, что она ей подмигнула. Ане стало весело. Она засмеялась, повернулась к Михаилу и с улыбкой ответила:

– Если вам нравится, называйте. Хотя признаюсь вам, что меня даже в детстве никто не называл уменьшительно-ласкательно…

У них завязался дружеский роман. Бывают и такие романы, когда один человек относится к другому как к другу, а тот другой, полюбив первого, но боясь выдать свою любовь, тоже ведет себя как друг. Однажды, Аня никогда никому не рассказывающая о родителях, заговорила о них с Михаилом. Она просила у него совета, как найти документы по ее родителям. Аня рассказала все то, что узнала от Екатерины Буйновской. Но это были только слова. Сейчас, когда она стала взрослой и может постоять за себя, Аня хотела познакомиться с документами, подтверждающими то, что рассказывала Катя.

– Анечка, я думаю, что смогу помочь тебе. Слава Богу, не тридцать седьмой и пятьдесят второй годы. Уже шестьдесят шестой год пошел. – взволнованно заговорил Михаил. – Я историк, занимаюсь новейшей историей. Давно хотел заняться исследованиями сталинских репрессий. Твои родители будут первыми объектами моего исследования – восторженно продолжил он.

Аня смотрела на историка и взгляд ее постепенно менялся. Из теплого и нежного он изменился на холодный и отчужденный.

– Мои родители станут объектом вашего исследования? Мои мама и папа, их жизнь и любовь станут объектом исследования!!!! Вы слышите, что говорите? – возмущенно отреагировала девушка.

Михаил непонимающе посмотрел на Аню.

– Да, объектом исследования. Есть такие понятия как объект, предмет, метод исследования. Это вполне нормальная терминология, применяемая в научных изысканиях.

Аня закрыла лицо руками и тихо заплакала.

– Анечка, что с вами? Я вас обидел? Скажите, чтобы я понял. – Дронин обнял девушку и прижал к себе.

Она всхлипывала у него на плече, и Михаил почувствовал нет не жалость, желание, желание быть всегда рядом с этой девушкой, защищать ее как маленького ребенка от всех жизненных невзгод. Дронин взял лицо Ани в свои большие руки и стал исступленно его целовать. Аня не противилась. Потом Михаил поднял девушку на руки и понес к кровати, бережно, как самую большую для него драгоценность, положил на кровать и накрыл клетчатым пледом, что лежал у изголовья. Хотел ли он ее физически? Да, очень. Но Дронин боялся порвать ту ниточку доверия, которую почувствовал, когда обнимал Аню. Она лежала перед ним такая беззащитная и доверчивая, что Михаил, боялся дотронуться до девушки. Он сел на стул, взял в руки руку Ани и стал нежно целовать ее пальцы.

Утром следующего дня в квартире Ани на удивление соседей, привыкших к постоянному стуку печатной машинки, было тихо. На кровати с открытыми глазами лежал Михаил. Всего его тело затекло от неудобной позы, но Дронин боялся шевелиться. У него на плече покоилась голова спящей Ани. Михаил посмотрел на часы. Маленькая стрелка стояла у цифры семь, большая на двеннадцати. В девять у него была запланирована встреча в редакции. Осторожно, стараясь не разбудить Аню, Дронин стал пытаться встать с кровати. Девушка открыла глаза. Первой ее реакцией был испуг. Она быстро села, натягивая на себя одеяло, стала бормотать слова извинения. Ей стало стыдно, стыдно за себя, за слабость, которую она проявила вчера. Но было ли это ей не приятно? Нет. В душе Аня чувствовала радость. Она до сих пор ощущала теплоту его рук, ласкающих ее тело, мягкость и нежность его губ, целующих ее всю с головы до ног. Аня ощущала чувство счастья и стыдливости одновременно. Михаил улыбнулся, прижал девушку к своей обнаженной груди и прошептал: