Кровь избранных - Кай Дзен

Уничтожить дьявольскую отраву.

Важные персоны из общества Овна за такие слова отправили бы на тот свет, но они убьют его и в том случае, если вещество попадет в руки Отару. Такое вполне возможно: сейчас японец в «шевроле бель-эйр» едет совсем близко от мисс Копленд.

Чем потерять из виду две машины со спятившими водителями, несущиеся впереди, лучше уж столкнуть их друг с другом.

— Красный «форд» лавирует между автомобилями по трем полосам движения на Ньютон-авеню. Мисс К. уверенно держит дистанцию, хотя, впрочем, может и оторваться…

Нумений перебил Плутарха:

— А люди Отару?

— Их «шевроле» отстал от нее на три или четыре авто, но по-прежнему едет впереди нас. Машина неповоротливая, водитель мечется из стороны в сторону и при каждом маневре жмет на клаксон. Тяжело тут, Нумений. Не знаю, как получится…

— Не упустите их, старайтесь висеть у них на хвосте.

— Внимание! Мисс К. неожиданно свернула вправо! Она резко затормозила, а теперь снова рванула.

— Проклятье… Не упустите ее! Где она? Есть ли другие машины? Пешеходы?

— Ага, мы тоже повернули… Ну, теперь держись! Здесь старый квартал и движение меньше. На тротуарах валяются какие-то ведра и отбросы… На улице расселись старики, полно сопляков… они что, в школу не ходят? И все на нас глазеют. На дороге сейчас только три наши машины. Наше авто уже приблизилось к «шевроле». Слышишь, тормоза визжат?

Сердце у Нумения забилось где-то в горле. Он не смог вымолвить ни слова.

— Приближаемся к перекрестку. На нем большое движение, много машин. Мисс К. уже там. Дама резко повернула налево! Мчится по узкой улице… Не понимаю, чего она… «Шевроле» тормознул, чтобы не потерять ее… Ну и дымище! Их авто уже на перекрестке…

В наушниках у Нумения заскрежетали радиопомехи.

— Объект в переулке, мы ее видим. Женщина еще ускоряет движение… Но впереди что-то есть… стоящий грузовик… нет, не проскочила, задела… Кажется, хочет свернуть влево, не понимаю куда… там полно каких-то канистр, проезд перекрыт. Но она не сбрасывает скорости. «Форд» мисс К. за что-то зацепился… теряет управление… хвост заносит… Машина летит прямо в стену! Не-е-ет!!!

Грохот в наушниках ударил Нумения с такой силой, словно тот сам въехал в стену. Сердце пронзила долгая нестерпимая боль, и он рухнул на сиденье стула.

В переулке под свист газа кувыркалась сплющенная красная машина Шелли Копленд.

Струи пара, вспышки, грохот. Дыхание Сатаны…

Аль-Хариф вырвался на свободу в небеса Соединенных Штатов Америки.

В Балтиморе, 11 декабря 1957 года, в 9 часов 19 минут.

19

Пути Ceтa

(l)

Вена, Институт патологической анатомии Венского университета, апрель 1900

Доктор Карл Ландштайнер[164] собрал коллектив из самых многообещающих медиков страны. В 1898 году директор института слегка «отредактировал» документы, чтобы Совет университета утвердил смету проекта. Некоторые расчеты он исказил, но без перебора, так, слегка приукрасил, в чем и сознался в доверительной беседе на фуршете.

Проект исследований в области иммунологии особенно интересовал пожилых баронов престижной Венской академии и сулил широкое поле деятельности и признание тридцатилетнему, подающему в Австрии большие надежды Ландштайнеру.

Доктор обладал элегантными манерами и бесспорным обаянием. Со временем его работу оценили со всех позиций, включая перспективу хороших прибылей для зарождавшейся межнациональной фармацевтической индустрии. Ему не составило труда получить солидные фонды на новейшее оборудование и вербовку лучших «мозгов».

Благодаря его исследованиям, на основании результатов сравнительных анализов сходства и различия плазмы были сделаны большие шаги на пути определения доныне неизвестных групп крови.

Он показал, что агглютинация[165] является не патологией, как считали до сих пор, а нормальной реакцией, вызванной специфическими индивидуальными характеристиками плазмы. Доктор Ландштайнер в этом месяце собирался публиковать первую работу о трех гипотетических группах А, В и С и о методе их определения в лабораторных условиях. Ему помогала команда из семи молодых дипломированных специалистов в разных областях медицины. Чтобы довести до публикации исследование Ландштайнера, они трудились день и ночь.

В команде весомую позицию занимал потомственный венец, Йозеф Кирхнер. Он обучался в Лондоне и Гамбурге и пришел в коллектив позже других, всего два года назад. Новичок занимался каталогизацией крови испытуемых, находившихся под наблюдением. Его родитель, знаменитый прусский адвокат Эгон Кирхнер, состоял в древнем тайном обществе Овна. Отца в двадцать семь лет инициировал дед Йозефа.

Общество давно и очень внимательно следило за исследованиями доктора Ландштайнера и наконец через Кирхнера установило с ним контакт. Самым важным братья считали определение специфических групп крови и изучение их характеристик. За всю тысячелетнюю историю общества наблюдение за здоровыми носителями ни разу не имело возможности опереться на научные методы такого уровня.

Теперь братья мечтали любой ценой заполучить результаты исследований и воспользоваться ими, чтобы классифицировать характеристики крови «тех, что пьют из сосуда» — здоровых носителей, «избранных», как их называли члены секты Хнума.

Йозеф одевался с большим вкусом и выглядел старше своего возраста. С сотрудниками Кирхнер держался спокойно и ровно. Не чуждый честолюбия, он, однако, всегда сохранял скромные манеры, очень походя в этом на отца. Как и родитель, сын был предан обществу Овна, которое уже три века относило к своим последователям мужчин из их семьи.

В бурное и нестабильное время братство стремилось обеспечить Овну вечную жизнь и поэтому так интересовалось исследованиями групп крови, чрезвычайно важными для существования общества. Теперь здоровые носители, если результаты Ландштайнера никто не опровергнет, получат особые характеристики. Возможно, группа крови «избранных» будет редкой, отличной от остальных, что вполне логично. Вероятно, их просто не выявили пока среди населения.

Кирхнер изучил предмет досконально, проводя эксперименты напрямую, что называется, «в поле». Он работал с каталогом, что гарантировало ему доступ к образцам и свободу распоряжаться ими по своему усмотрению.

Отец и сын Кирхнеры сразу решили воспользоваться такой возможностью. Они арендовали за городом старую виллу, утопавшую в зелени Тюркеншанцпарка, и поселили там нескольких пациентов, которые находились под наблюдением круглосуточно. Замысел заключался в том, чтобы подвергнуть кровь всех здоровых носителей, зарегистрированных на среднеевропейской территории, анализу по университетской методике.

Йозеф начал применять открытие Ландштайнера к крови людей, невосприимчивых к Аль-Харифу. Ему пришлось разрываться между работой в институте и исследованиями в подпольной клинике.

Эгон Кирхнер неподвижно стоял у стекла, за которым располагалась комната, где содержали женщину. Недавно ему исполнилось семьдесят два, однако, несмотря на преклонный возраст, зрение у него сохранилось хорошее. Он уже подошел к последнему периоду жизни, и за прожитые годы у старика было много приятных моментов. Ныне для Кирхнера-старшего Овен превратился во все на свете, поскольку остальное постепенно исчезло.

Глядя на подопытных женщин, имевших несчастье родиться «избранными», Эгон испытывал сильное чувство вины. Но оно сразу исчезало, как только Кирхнер начинал думать о великом назначении общества, о беспристрастных ноблях, которые всегда добивались того, чтобы все оставалось на своих местах. Великая и справедливая концепция.

Что могла значить жизнь незаметной женщины с низким культурным и социальным уровнем? Теперь же она будет принесена в жертву делу Овна и до конца своих дней станет свидетелем тайны сущности Аль-Харифа. Ее существование стало ценой, чтобы не отдать смертоносную силу демона в дурные руки.

Старик услышал, как открылась дверь и в зале раздались чьи-то шаги.

— Кто эта женщина, Йозеф? — резко бросил он, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, кто стоит за спиной.

— Я Вальдемар, майн герр…

— Вальдемар так Вальдемар… Так кто она? Ты о ней что-нибудь знаешь?

Прежде чем ответить, тот пристально взглянул на старика, потом выдохнул:

— Думаю, это Женевьева Ластен, или как ее там… Ей двадцать шесть лет, она швейцарка.

— У нее есть семья? Как она сюда попала?

— Не знаю, есть ли у нее семья, майн герр… Она попала сюда обычным способом. Шла домой с работы. На прошлой неделе, разве вы не помните?

— Ее уже подвергли действию вещества? — не отставал старик.