Я был драгдилером "Rolling Stones" - Тони Санчес

Я хорошо знал об этой опасности, потому что в какой-то момент почти подсел. Но работать в мире рок-музыки и отказываться употреблять кокаин — то же самое, что быть членом регби-клуба и не пить. Если ты не принимаешь предложенную кем-то дозу и потом в ответ не предлагаешь свою — тебя в этой среде не примут. И хотя я все еще не кололся, но мало-помалу снова сел на героин. Кит с Анитой завязли в этом болоте гораздо глубже, чем я, и каждый день вкалывали себе по трети грамма порошка.

Наркотики были только одной из проблем группы. Принц Руперт Левенстайн, финансовый консультант «Роллинг Стоунз», провел месяцы над их бухгалтерией и обнаружил: группа заработала за последние семь лет почти 100 000 000 фунтов, и с этой огромной суммы не платилось никаких налогов, так что Управление по налоговым сборам могло в любой момент в принудительном порядке объявить их банкротами.

— Для вас существует только один легальный способ избежать банкротства, — сказал он им. — Вы должны официально считаться проживающими за границей, пока не начался 1971–1972 налоговый год.

Билл и Чарли очень расстроились. По складу характера они были скорее сельскими джентльменами, чем рок музыкантами, и бурная жизнь с «Роллинг Стоунз» грозила им преждевременной старостью. Кит же и Мик были очарованы романтикой своего положения — в конце концов, им же приходится бежать с родины. Наконец они решили, что поедут на юг Франции, элегантно последовав, так сказать, по стопам Сомерсета Моэма. Там не будет проблем с полицией, не будет репортеров, днюющих и ночующих под дверьми, не будет вечной лондонской сырости. Их ждет совершенно новая жизнь. Но для начала им надо устроить кратковременные прощальные гастроли по Англии, выступить на телевидении и еще попытаться полностью завязать с наркотиками. Начинать жизнь заново кажется гораздо веселее, если ты не торчишь на героине.

На гастроли с ними поехал Маршал Чесс. Маршал, сын удачливого еврейского бизнесмена, основавшего в Соединенных Штатах «Чесс Рекордс», должен был исполнять обязанности директора собственной звукозаписывающей компании группы. Кроме того, он, как летящий на огонь мотылек, был увлечен экзотическим образом жизни «Роллинг Стоунз». Попутно он понял, что Бьянка гораздо умнее, чем он раньше думал. Она обыграла его почти на 6000 фунтов в карты, с помощью которых убивали время во время десятидневных разъездов с группой по стране. Конечно, он без колебаний заплатил. Проиграть подружке Мика было для него честью.

Девушка Мика Тэйлора, Рози Миллер, тоже ездила с ними. Три месяца назад она родила Мику дочь Хлою. Газеты как-то упустили это событие.

Кит с Анитой так плотно сидели на героине, что стали большой помехой для группы: они опаздывали на самолеты и поезда, задерживали почти все выступления. В довершение ко всему они повсюду таскали с собой Марлона и пса Буги.

Джаггер сейчас был из них самым крутым и элегантным. Он очень коротко постригся, носил облегающие свитера и длинные пальто и был больше похож на французского аристократа, чем на рок-звезду. Они с Бьянкой разговаривали почти исключительно по-французски и, несмотря на то что путешествовали с группой, общались в основном только друг с другом. Всем было ясно, что у них большая любовь.

Пиком турне стали два выступления в «Раундхаус» в Лондоне 14 марта. В гримерке тусовалось множество рок-звезд и их подруг, но Бьянка, в боа из человеческих волос и шляпе-колоколе, украшенной павлиньими перьями, несомненно, выглядела королевой бала, чего никогда нельзя было сказать про Марианну или Крисси Шримптон. Она была очень красивой, но лицо ее казалось иногда почти жестоким, как лицо Джаггера; казалось даже, что у нее нет обычной человеческой потребности кому-либо нравиться.

Люди ее немного побаивались.

Как писал репортер Роберт Гринфилд, Бьянки не испугалась только одна болтливая поклонница группы по прозвищу Громкая Джойс, которая как-то умудрилась просочиться в гримерку.

— Прости, милая, — обратилась она к Бьянке, — не ты ли это была с группой «Осибиса» в их гримерке на прошлой неделе?

Рядом послышались смешки. Бедная Джойс действительно не знала, что Бьянка — женщина Мика. Она приняла ее за еще одну поклонницу.

— Кто это — «Осибиса»? — холодно спросила Бьянка.

— О, вау! — щебетала дальше Джойс. — Значит, есть кто-то с такими же вибрациями, как у тебя. В смысле, она как твоя сестра близнец. У нее лицо один в один как твое.

Бьянка закатила глаза. Джойс плавно оттеснили от нее.

Выступление в «Раундхаус» было удачным и получило восторженные отзывы. Джаггер всегда читал рецензии в прессе, и на этот раз он вздохнул с облегчением. Успех в Лондоне не имел решающего значения в плане денег, но Лондон всегда был самым искушенным в рок-музыке городом, и вести об успехе или провале здесь быстро облетали весь мир.

«Декка» взялась даже за приснопамятный «Cocksucker Blues», выпустив без разрешения группы альбом под названием «Stone Age». Диск состоял из двенадцати песен, из них четыре были взяты из уже вышедших альбомов. Джаггер был так разгневан, что оплатил рекламное объявление с траурной черной рамкой на целую страницу во всех британских музыкальных изданиях, которое гласило: «Осторожно! Сообщение от «Роллинг Стоунз» по поводу «Stone Age». Эта запись выпущена без нашего позволения. По нашему мнению, она гораздо ниже стандартов, которых мы стараемся придерживаться, — и в отношении содержания, и в отношении дизайна обложки». Все музыканты подписались под этим.

Сразу после английских концертов тура я отвез Кита в Редлэндс, где он собирался слезать с героина. Анита тоже хотела слезть, но они договорились, что будут завязывать по очереди, чтобы кто-то мог присматривать за Марионом.

Он лечился так называемым морфиевым курсом у Смити. Эта жесткая, без чувства юмора шестидесятилетняя матрона была такой грозной, что отучила Роберта Фрейзера и многих других модных тусовщиков Челси от героина. За ней закрепилась репутация человека, который может снять с наркотиков любого меньше чем за две недели. Ее метод заключался в запихивании Киту под язык таблеток с заменителем морфия, постепенно, день за днем, снижая дозу. Поначалу он нервно смеялся, как мальчик, возбужденный тем, что курит свою первую сигарету, но потом по его телу побежали мурашки, из носа потекло, а мышцы живота начало сводить ужасными судорогами. Когда он уже не мог больше терпеть, Смити давала ему еще пару своих таблеток, и он хватал их с отчаянием тонущего человека, цепляющегося за кусок дерева.

Когда я через десять дней поехал в Редлэндс, чтобы забрать его, он выглядел измученным и бледным, но излучал радость, словно его только что выпустили из тюрьмы. Когда мы неслись ночью в направлении Лондона в его «бентли» с затемненными стеклами, Кит вставил в магнитолу кассету Бо Дидли. Зазвучала «Мона», и Кит включил два маленьких высокочастотных динамика, которые приделал снаружи машины. Музыка понеслась по узким деревенским улочкам. В зеркало заднею обзора я видел череду деревенских жителей, которые провожали удивленным взглядом полуночных сумасшедших в синем «бентли».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});