Я был драгдилером "Rolling Stones" - Тони Санчес

— О, наверняка я знаю почему. У Тони всегда с собой две разные дозы — одна хорошая, для друзей, а другая дерьмовая — для тех, кто ему не нравится.

— Грязный ублюдок, — выругалась Бьянка.

И в следующий раз, когда я предложил ей кокаин, она резко проговорила по-испански:

— Я хочу либо нормального кокаина, либо не хочу его вообще! Анита рассказала мне о том дерьме, которое ты подсовываешь тем, кто тебе не нравится.

Конечно, все это были выдумки Аниты Я всегда делился с друзьями тем, что у меня было. А тем, кто был мне несимпатичен, просто не давал ничего вообще.

Однако за все это время я ни разу не видел, чтобы Бьянка вышла из себя. Я начал понимать, что в ней как бы уживаются два совершенно разных человека. Внешне она была прекрасной, тонкой девушкой, стремящейся хорошо выглядеть и быть любимой. Внутри же — жесткой и решительной личностью. У нее была сильная воля, и она не обращала внимания на происки Аниты. Постепенно до Аниты дошло, что она проигрывает. И тогда она, скрывая досаду, вновь попыталась забыться в героине. Поражение ее сильно задело. Раньше она сама всегда старалась выглядеть привлекательной и остроумной, потому что знала, что именно так может завоевать сердце Джаггера. Теперь же она впала в депрессию, неделями сидела дома в унынии, никуда не выходила и ни с кем не общалась, кроме Кита, меня и еще пары друзей. Она ушла в себя, как будто все ее планы в жизни неожиданно рухнули.

Как это ни забавно, но интриги Аниты только сблизили Мика и Бьянку. Они часто бывали на различных светских мероприятиях и всегда держались вдвоем, светясь от счастья. Я постоянно встречал в газетах последние новости и слухи о них, сопровождавшиеся их фотографиями.

Часто они гуляли по Чейн-Уолк вместе с Полом и Талитой Гетти. Гетти тоже были кокаинистами, и часто они вчетвером, унюхавшись, взвинчивали себя до такого состояния, что мне приходилось давать им героин («грешный порошок», как они его теперь называли), чтобы они успокоились и пришли в себя. Пол достал где-то мой домашний помер телефона и начал меня донимать почти так же, как Джон Леннон в свое время. Я все еще отказывался сам продавать наркотики, вовсе не желая становиться дилером для аристократов. Однако я иногда угощал Пола чем-нибудь из моих запасов, а он, когда покупал очередную порцию, возвращал мне.

Несмотря на то что теперь Мик вращался в высших кругах общества, он сохранил свое неподражаемое чувство юмора. Их с Бьянкой пригласили на вечер в честь Дня благодарения, который устраивал в Нассау президент «Атлантик Рекордс», миллионер Ахмет Эртеган. По пути они остановились пообедать в отеле в Майами. Джаггер в компании гитариста Джима Дикинсона беспокойно ходил по вестибюлю (он так часто делал). Наконец он заметил двух толстых дам почтенного возраста с волосами нежно-голубого оттенка. Одна из них с отвращением вздернула подбородок, глядя на них. Мику она напомнила миссис Уайтхаус.

— По-моему, они похожи на проституток, — объявил он громко и, когда все ошеломленно замерли, обратился к Джиму: — Скажи, Дикинсон, тебе нужна пара проституток?

Тот засмеялся и кивнул головой на дверь, давая знак, что пора отсюда ехать. Джаггер элегантно взял Бьянку под руку и направился к дверям. Дамы в бешенстве смотрели на него. Джаггер же, проходя мимо, только слегка поклонился им.

Мик все время пытался произвести на Бьянку впечатление.

Иногда ему казалось, что он слишком простой парень для такой необычной девушки. Он даже свозил ее в Марракеш, и они жили в том же доме, где Мик давным-давно останавливался с Марианной. Бьянке там не особенно понравилось.

Она не смогла скрыть своего удивления, когда Мик уже в Лондоне мимоходом упомянул, что у Марши Хант в ноябре 1970 года родился от него ребенок. Девочка появилась на свет в Пэддингтоне, в больнице св. Марии. Дочка была очень похожа на Мика. Марша назвала ее Кэрис. Джаггер забрал их из больницы на машине и отвез на квартиру Марши. Там он провел с ними несколько часов.

Позднее Марша в интервью журналисту Фрэнку Макгауэну признавалась: «Я полюбила Мика за его сложный и непредсказуемый характер. Однако я очень мало общалась с людьми его круга и его друзьями, у нас разные интересы. Просто иногда он приезжал ко мне — или я к нему. Порой мы проводили вдвоем столько времени, что я советовала Мику отослать водителя. Когда мы зачали Кэрис, то знали, на что идем. Он хотел ребенка. Он чувствовал себя немного неуверенно, и ребенок помог бы ему обрести почву под ногами.

Потом мы стали друзьями. Я, если хотите, была для него чем-то вроде наперсницы. Если ему было тяжело с Бьянкой, он приезжал ко мне и все рассказывал. И когда мне надо было съездить на прослушивание в новом мюзикле, именно Бьянка или Мик сидели с ребенком. Я никогда не хотела выйти замуж за Мика, потому что понимала — ничего хорошего из этого не получится Я не могу выйти замуж за человека, который спит до двух дня.

Печально, конечно, что сейчас мы почти не общаемся. Однако я не думаю, что Кэрис очень плохо из-за того, что Мик с ней не видится. Скорее, от этого хуже как раз ему. Позднее, когда его популярность пойдет на убыль и он постареет, наверное, к нему вернется желание общаться с ней. Многие думают, что Мик бросил нас с Кэрис. Но это, конечно, неправда. Мало кому известно, что было между нами на самом деле. Но и я и Мик — мы-то прекрасно знаем, какие у нас были отношения».

Когда Кэрис исполнилось два года, Марша попросила в судебном порядке установить отцовство Мика. От адвокатов Мика потребовали представить его пробу крови. В итоге взбешенный Мик сам явился в суд.

— Я крайне огорчен, причем не из-за себя, — сказал он — Дело в том, что моя мать не знала обо всем этом, а она очень расстраивается, когда подобные вещи выставляются на публичное обозрение. Почему Марша такая дура?! Она преподнесла все так, словно я собираюсь бросить их с Кэрис умирать с голоду.

21

Казалось, все вокруг подсели на героин. Мы пристрастились к героину одинаковым образом — через кокаин. И были потрясены, когда поняли, что если не закинуться несколько раз за день героином, то вскоре приходят довольно болезненные ломки. Ни один кокаинист поначалу не осознает один простой факт: с каждой дозой этого чудесного, поднимающего дух наркотика он делает еще один шаг в сторону героиновой зависимости. Связь между кокаином и героином, можно сказать, мистическая: они имеют диаметрально противоположный эффект. Кокаин делает восприятие более острым и ясным; героин приносит забвение и эйфорию. Большинство говорят, что употребляют кокаин, чтобы стать как можно более коммуникабельными и бодрыми, и что никогда и ни за что не прикоснутся к героину. Но чем больше ты употребляешь кокса, тем больше изнашиваешься, превращаясь в суперэнергичного параноика, и тем больше твое тело и разум жаждут мира и покоя. Потом в конце концов кто-то дает тебе героину, и ты расслабляешься, будто попал на тихий солнечный пляж после недельных скитаний по ревущему океану.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});