Капкан (СИ) - Лин Брук

— Мы так скучаем по тебе, крошка, — присаживаюсь на колени, кладу цветы на могильную плиту и пальцем провожу по выгравированной дате смерти. — Вернуть бы время вспять, поверить своим ощущениям и не отпускать тебя никуда. Возможно, мы все были бы намного счастливее.

Удобно устроившись на земле и облокотившись головой об разогретый солнцем камень, закрываю глаза, мысленно уединяясь с любимой. Я не хочу ни говорить, ни думать — только чувствовать, делиться своей любовью и вечной памятью. За эти годы я тысячу раз разговаривала с ней, рассказывая обо всем на свете. Делилась счастьем и переживаниями, показывала Ариану, в надежде, что все не ложь, и существует мир, откуда родные люди наблюдают за нами. Но сегодня я устала. Хочу лишь слышать тишину и верить, что она рядом.

Время перестаёт существовать. Кажется, оно на миг останавливается, позволяя мне передохнуть и окунуться в сестринские чувства.

— Я знал, что найду тебя здесь, — возвращает к суровой реальности знакомый мужской голос.

Открыв глаза, оборачиваюсь, чтобы взглянуть на нежданного гостя. Хочу встать, но конечности, словно онемев, не дают мне этого сделать. В такой обстановке чувствую себя слишком душевно раздетой перед ним.

— Считаешь уместным приходить сюда? — вскидываю брови от удивления.

Он не отвечает, отводит взгляд, подходит к памятнику и кладёт букет алых роз к принесенным мною цветам. Поразившись его спокойствию, словно он пришёл в парк на прогулку, поднимаюсь с места, прожигая его взглядом.

— К чему этот спектакль, Роланд? — спрашиваю, взрываясь от возмущения. — Ты был прав, когда не появился на похоронах. Тебе здесь не место!

Выпрямившись в спине, он оборачивается в мою сторону. Пристально смотрит в глаза, зарываясь в самое дно. Я не замечаю, как он оказывается рядом.

— Иди ко мне, — берет аккуратно за кисть и притягивает к себе, в секунду смягчив моё глупое сердце.

Заключает в свои крепкие объятия. И снова во мне соединяются несовместимые чувства ненависти и любви, превращая разум и душу в эпицентр бедствия.

— Не представляю, как бы я жил, если бы потерял Лайлу. Мне жаль, что все так вышло, — расслабляет руки, позволив мне посмотреть ему в глаза.

— Как ты живешь с этим? Тебя не пожирает чувство вины? — впервые задаю важные для себя вопросы, стараясь хоть немного, как и он, заглянуть к нему в душу. Но ничего не выходит, там темный лес. — Ты живешь, развиваешь свой бизнес, устраиваешь вечеринки. У тебя все отлично, а моя сестра лежит в сырой земле… по твоей вине.

— А чего ты ждала от меня? Что я пущу себе пулю в лоб? — хмурит лоб. — Прошлого не изменить.

— А Эмми не вернуть назад. Знаю! — шиплю в ответ. — Я ждала от тебя смелости сказать мне правду в глаза, а не через записку. Ждала извинений и искреннего сожаления. Хотя бы раз.

— Это бы что-то изменило? Ты бы стала меньше меня ненавидеть или, может, не считала бы меня дьяволом, ужасом и хаосом?

Прищуриваюсь, вспоминая миг, когда произносила эти слова вслух. И понимаю, что это было лишь однажды. На этом самом кладбище.

— Ты был тогда здесь? — шокировано смотрю на него. — Слышал все мои слова, слышал, как я тебя звала, но все равно не подошел?

— Не смог.

— Не смог? — обида начинает сжирать меня изнутри, а глаза предательски наполняются слезами. — Ты смог искалечить меня, сломать мне и моей семье жизнь, смог продолжить жизнь, несмотря ни на что, но не смог просто подойти? Чего ты боялся, Роланд? Что могло не выдержать твоё хрупкое сердце? — спрашиваю саркастично, стараясь удержать весь поток злости и не утопить его в нем.

— Этого, — сжав челюсть, касается пальцами моего лица и вытирает скатившиеся слезы.

Чувствую стыд от своей слабости, от бесконтрольных эмоций, что прорвали плотину слез. Я не хотела, чтобы он видел меня такой — слабой, сломленной, потерянной. Но именно такой я становлюсь рядом с ним и ничего не могу с собой поделать.

— Мне пора, — произношу с трудом, проглотив ком в горле. — Меня ждут Демид с Крис.

— Знаю, — вновь прижимает к груди, — Я отвезу тебя к ним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 3

— Я слушаю, — с ухмылкой на губах произносит Роланд, не отводя глаз от дороги. — Рассказывай, зачем приехала? — бросает короткий недоверчивый взгляд на меня.

Мчимся на скорости по шоссе в сторону дома Демида. Сердце колотится в бешеном ритме от адреналина, бушующего в крови. Скорость, Роланд, ложь — отличный коктейль, чтобы вскипятить нервы.

— Увидела тебя на вечеринке и сошла с ума, — лукаво шепчу томным голосом, потянувшись губами к уху. Кладу руку ему на колено и медленно скольжу вверх по брюкам, будоража кровь.

Решаю, что у меня больше нет времени на собственные чувства, боль и обиды. И единственный верный и быстрый способ расположить Ханукаева к себе и оказаться в его апартаментах — это стать прежней Медеей, которой был необходим от него лишь секс.

Его мышцы напрягаются, как только моя рука достигает ширинки. В голове предательски вспыхивают обрывки наших встреч. Вспоминаю, как он искусно доводил меня до крайней точки наслаждения, забирая все силы и эмоции до последней капли; как заставлял стонать, кричать от удовольствия и умолять продолжить. До изнеможения не хватает этих чувств. От прилива жгучего возбуждения, начинаю терять голову. Хочу прикоснуться к его раскалённой коже, но Роланд быстро приводит в чувства. Хватает за подбородок, тянет ещё ближе и, повернув голову в мою сторону, цедит сквозь зубы:

— Я бы с радостью поверил тебе, строптивая, если бы не умел читать все по твоим лживым глазам.

Резким движением руки возвращает меня на моё место и переводит взгляд на дорогу.

На лице невольно появляется улыбка. Я скучала! Чертовски скучала по нашим отношениям. По сумасшедшим эмоциям, что ломали все на своём пути. И пусть они сломали мне жизнь, я, все равно, скучала.

— Мне ещё раз задать вопрос? — не унимается после недолгой тишины.

— Я ведь уже ответила. Или ты ждёшь от меня конкретных слов?

Теперь отмалчивается он, и я спокойно утыкаюсь взглядом в окно, наблюдая вдалеке за небоскрёбами, где когда-то давно мы провели с ним самую значимую ночь, которая подарила мне дочь — светлое пятно на мрачном полотне моей жизни.

От мысли о Ариане становится больно. Третий день без неё, как одна из самых страшных пыток ада. Достаю телефон из сумки, чтобы проверить на наличие новых сообщений, в надежде, что мне отправили ещё одно её фото. И увидев одно непрочитанное, судорожно открываю его, спрятав экран от Роланда.

Открыв сообщение, я не верю своим глазам. Мне прислали фото няни, которая стоит на красной площади, в центре Москвы, и держит на руках мою дочь.

«Принцесса рядом и ждёт встречи с вами. Надеюсь, вы делаете все, чтобы эта встреча состоялась?» — подпись к фото лишь ещё один удар по лицу, отрезвляющий и напоминающий, зачем я здесь.

Сжимаю телефон, что есть сил, еле сдерживая себя от истерики и слез. Моя девочка где-то рядом, в одном городе со мной, а я не могу к ней прикоснуться. Хочется разрыдаться и крушить все вокруг от осознания собственной безысходности.

«Может стоит рассказать ему обо всем? — пробегает мысль. — Возможно, он решит проблему без потерь и вернёт Ариану целой и невредимой?»

Обернувшись на Роланда, оценивающе прохожусь глазами по его профилю. Черты лица кажутся острее от напряжения в его мышцах. Он раздражён, хоть на первый взгляд и кажется спокоен.

«Справишься сама. На несколько дней дольше без дочери, но потом всю жизнь в спокойствии без него.» — одергиваю себя, вспоминая, каким непредсказуемым является Ханукаев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Заставляю себя разжать пальцы и вновь отвернуться к окну. Устало кладу на него голову и закрываю глаза. Чувствую, как нахожусь на краю пропасти, а подо мной постепенно сыпятся камни, лишая почвы. Стараюсь собраться с мыслями и прокрутить в голове план, как оказаться в ближайшее время у Роланда дома, усыпить его бдительность и броситься на поиски флешки. Но три бессонные ночи дают о себе знать, и я засыпаю.