Чернокнижница (СИ) - Мелевич Яна

— Что ты там вздыхаешь? — ехидно поинтересовался моральный урод, пока остальные присутствующие горбатились ради его «хотелок».

— Думаю, как бы отправить тебя назад, — мрачно изрек я, пиная промерзший ком и поджимая пальцы на ногах в пушистых тапочках. — В обители инквизиции кого-то мало пороли.

— Просто я умный, и сразу смекнул, что с монашками не так уж плохо, — мерзко хохотнул Эйдан и наклонился к своему питомцу. — Да, Бубен?

Упитанный пушистый зверь с острыми клыками радостно задергал хвостиком и поднял уши в ожидании лакомства. Это чудовище тоже приволок братец. Однажды ночью явился с коробкой из-под пылесоса и торжественно показал находку с помойки. Внутри сидел кролик, самый обычный с виду. Я сначала обрадовался, потом пожалел. Внеземная тварь попыталась отгрызть мне руку. С тех пор на запястье остался белесый шрам, а мерзкий кролик поселился в нашей квартире и получил гордое имя Бубенчик. Потому что научился лапой тренькать в колокольчик, когда еда в миске заканчивалась.

Дзинь-дзинь. С утра до вечера.

Мой тоскливый взгляд обратился на четырех сонных студентов, которые с усердием землекопов раскапывали могилу известной мошенницы-экстрасенса Елены Молчановой. Дернул черт эту женщину помереть так не вовремя — в указанный день от рук клиента из психиатрической клиники.

И ладно бы умерла. Так она же свою смерть предсказать умудрилась. Да еще прислала нам письмо, где указала точное время и место, когда будет оживать. А ведь мы эту дамочку только по некрологу в «Инстаграм» увидели впервые.

Господи, как все бесит.

— Ты же не веришь, что она, правда, реинкарнируется, — взорвался я, глядя на то, как рассеянно смотрит в образовавшуюся яму Эйдан. — Слушай, понимаю, магия, все дела. Но люди не возвращаются из мертвых!

— Но у тебя было видение, — нейтральным тоном заметил братец, и я закатил глаза. — Значит, через пять минут проснется.

Демоны побери силу медиума.

— Даже если так, зачем оно тебе?

— Научный интерес, — оскалился Эйдан и поправил ворот зимнего пальто. — Восставшую из мертвых можно выгодно продать на черном рынке магических товаров.

Забыл сказать, мой братец — мошенник, темный колдун и просто сволочь. Дважды его ненавижу. Он меня пять раз продавал, хоть и понарошку. Определенно наш мир не пошел ему на пользу.

— Шевелите пяточками, свинки, — пнул Эйдан Ивана Коновалова, стоящего к нему ближе всех.

Возмущенный телекинетик оглянулся и громко фыркнул, вонзая лопату в землю.

— У нас завтра экзамен по сопромату, — огрызнулся Игорь Липанов, воздушным потоком отбрасывая еще несколько комьев.

— Дайте профессору денег, — равнодушно ответил Эйдан.

— Там старая грымза, и она меня ненавидит, — простонал Руслан Сорокин, формируя между ладоней огненный шар, дабы немного согреть остальных.

— Переспи с ней.

Я закатил глаза, не собираясь комментировать методы решения проблем от брата.

— А у меня зачет по философии не сдан, — заныла Олеся Теркова, и мы все дружно ощутили эмоциональное падение нашего эмпата.

— Дай ему, — доверительным шепотом сказал близнец.

— Так, все, — заявил я, решив прекратить балаган. — Мне надоело, возвращаюсь домой!

Первые десять шагов дались мне уверенно, а затем случилось нечто необычное. Правая нога подкосилась, бедро пронзила острая боль. С криком падая, я ощутил всем телом прелести зимней прогулки в минус двадцать. Снег мгновенно забрался под хлипкую ткань пижамы, один тапок слетел с ноги, и стало еще холоднее, чем было до этого.

С трудом поднявшись, я с ужасом понял, что нога онемела и резко обернулся. Подозрение закралось сразу, как только острый синдром начал спадать. Так и есть. Мой ужасный близнец держал восковой фигуркой, и длинная игла блеснула в свете огонька от шара Руслана.

— Ты сделал мою фигурку вуду?! — возопил я, буквально задыхаясь от возмущения.

— Не, я ее купил у какого-то бродяги за бутылку водки. Хотел проверить в действии, а ты оказался ближе всех с волосами, — радостно оповестил меня Эйдан.

В этот момент лопата Игоря первой столкнулась с чем-то твердым. Мы дружно замерли, и в тишине кладбище послышалось наше прерывистое дыхание. Удивительно, но самым первым к предполагаемому гробу бросился именно Бубенчик. Уж не знаю, почему кровожадный кролик так торопился добраться до тела той, что лежала под землей. Он так отчаянно начал рыть лапами яму, было стыдно стоять рядом и ничего не делать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Через несколько минут мы уже дружно вытаскивали наружу тяжелый гроб. Обычный ящик. Черная лаковая краска без изысков — хоронили бывшую мошенницу скромно, на государственные деньги, ибо счета у Елены Молчановой оказались пусты.

— Итак, — проурчал Эйдан, потирая руки, пока Иван силой мысли сдвигал крышку. — Живее, время — деньги.

— Я стараюсь, — огрызнулся Коновалов.

Негромко запела мелодия из мультфильма «Черепашки-ниндзя» на смартфоне брата, и на несколько секунд тот завис.

Три года назад он не умел даже пользоваться краном и чуть не раздолбал мне душ парочкой мощных сфер, а теперь вовсю пользовался благами человечества. Возлюбил социальные сети, пришел в восторг от «Нетфликс», мультиков (правда, расстраивался от проигрышей злодеев) и начал смотреть ролики на «Ютуб». Самым любимым каналом стал «Жизнь пресмыкающихся» — Эйдан питал особую слабость к змеям, видимо, чувствовал ментальное родство с ядовитыми тварями.

Брат оперся ногой о гроб, отвечая на звонок, игнорируя наши вытянувшиеся лица.

— Алло? Анечка? Погоди, что за рев?

Я вздрогнул от удивления, слыша сбивчивый голос нашей общей племянницы. Та рыдала в трубку, громко кричала и билась в истерике. Наверное, дочь Евы была единственным членом семьи, с которым я и Эйдан поддерживали отношение. Очень часто девочка приезжала к нам, а Ева находила все больше поводов оставить Аню подольше в гостях ради очередного поиска богатого мужа.

— Ничего, крошечка. Дядя Эйдан вырыл чудесную могилу. Вытри слезки, иначе будешь некрасивая на похоронах этого десятилетнего смертника.

Мои глаза стали в два раза больше, и я громко рявкнул:

— Эйдан!

— О, давай потом поговорим, — скривился братец, пиная гроб ногой. А мне показалось, будто крышка чуть сдвинулась в сторону. Сама. — Ничего страшного, моя маленькая коброчка. Дети часто мрут, иногда мучительно. Ванечка Морозов это усвоит.

Оставалось надеяться, что Эйдан пошутил. Не станет же он в самом деле убивать десятилетку?

Иван взмахнул рукой, и крышка гроба с грохотом сдвинулась. В окружении белого атласа лежала симпатичная женщина, почти как живая. Я знал, что она потребовала похоронить ее целой и невредимой без вмешательства врачей. Новость несколько дней гремела в пабликах, каждый дурак успел обсудить.

Светлые, почти серые волосы разметались по подушке. Руки были скрещены на груди, длинное черное платье, несмотря на сумерки, ярким пятном выделялось на общем фоне. А в целом интересная, но не красавица. Ресницы, брови в тон волосам почти сливались с кожей.

— И-и? — наклонилась Олеся. — Она так и должна лежать?

— Возможно, нужен поцелуй прекрасного принца, — ядовито заметил Руслан и покосился почему-то на Эйдана.

Ребята дружно посмотрели на моего брата, тот некрасиво скривился.

— Давай, — кивнул я, — твоя мечта всей жизни. Так хотел!

— Может, веточкой потыкать? — предложил Игорь, стирая конденсат со стекол очков.

Мы одновременно нависли над покойницей. Она вдруг резко распахнула глаза, и яркая оранжевая вспышка осветила кладбище вместе с нашими громкими воплями.

Первые три часа Эйдан клялся, что продаст «поганую ведьму» на рынке по частям. Всю дорогу до квартиры он судорожно считал на калькуляторе выгоду, накидывал проценты и созванивался с будущими покупателями. Нам повезло, ведь почти сразу после магического удара колдунья потеряла сознание от неожиданного всплеска. Однако этого хватило, чтобы нас дружно разметало по сторонам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Еще через час мой брат начал выпытывать у проснувшейся ведьмы, кто она такая. Потом радостно заорал: «Она же из Ковена!». Как будто это должно было нам о чем-то сказать. Оказалось, что ведьма не простая, а настоящая чернокнижница. Таких в его прошлом мире усердно убивали, боялись и пугали ими детей.