Чернокнижница (СИ) - Мелевич Яна

— Неужели тебе жаль их? — промурлыкала тьма, скорее для поддержания беседы, чем любопытства. Будучи бессмертной, фактически вечной, она не могла испытывать эмоции. Максимум, люди ее забавляли.

— Кого? — равнодушно спросил я и резко повернулся, посмотрев в бесстыжие глаза матери.

Таких женщин сейчас любили: сильные, независимые. Им прощалось все, эгоистичность возводилась в культ и порождала раковую опухоль общества, которая уничтожала у людей совесть и любовь к ближнему. Рядом с Лизой сидел, сгорбившись, ее младший сын — последний из детей, но она ни разу к нему не повернулась. Эдик бессмысленно смотрел в одну точку, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Какая-то часть меня пожалела это существо: нашел ему плед в пустой машине неподалеку, дабы не сидел голым задом на снегу.

Нет, в душе ничего не перевернулось, мне все еще было плевать на брата. Я даже не воспринимал его, как родственника.

— И что теперь? Убьешь нас? — дрожащим от страха голосом поинтересовалась Елизавета.

Я прикрыл глаза и услышал гул. Чудовища спешили сюда, целая свора уродливых тварей неслась следом за одной-единственной машиной. Часть прежних чувств внезапно ожила, заставив замерзшее сердце сделать несколько ударов. Оказывается, злодеи могут влюбляться по-настоящему.

— Ты тоже сдохнешь, — прошипела тем временем Лиза, начиная меня изрядно раздражать. — Она и тебя обманет…

— Заткнитесь, мама, — лениво протянул я, одним движением руки заставляя Харламову замолчать. Рот пропал, она задергалась и завыла, точно раненное животное. Несколько раз она толкнула Эдика, однако тот проигнорировал ее.

Ему вообще давно стало на все плевать.

— Едут, — услышал я тьму и отлепился от опоры, шагнув навстречу движущемуся вдали транспорту.

На безмолвный зов мне откликнулся мрак, потянувшийся следом, постепенно накрывающий Неву, скованную льдом. Тут и там слышались стоны грешных душ, рычали невидимые монстры, беспрестанно нашептывала Бездна, ставшая моей частью. Приглушённый визг Лизы меня уже не волновал, а вот приближение дорогой супруги еще как.

Я так долго ждал этого дня. Или нет, я просто путаю свои желания с мыслями Бездны. Кто знал.

— Наконец-то, — выдохнул я, поднимая в воздух сразу несколько машин.

Темный туман подчинился беспрекословно, жестко сминая крыши, ломая стекла и превращая дорогие иномарки в груду металла. Они закружили над головой в тот момент, когда Хелена дала по тормозам, резко разворачивая машину. Пассажиров внутри хорошенько так тряхнуло, а я не стал давать им возможности оклематься и просто бросил металлические снаряды в их сторону.

Жена среагировала очень быстро. Едва только выбралась из салона, сразу отразила удар и бросила куда-то назад, придавив с десяток монстров.

— Вы разбираетесь с чудищами, а я пойду побеседую мужем. У нас с ним пара нерешенных вопросов.

Я непроизвольно улыбнулся от этих слова и поднялся в воздух, оторвавшись от земли всего на жалкий метр.

— Зайка, — протянул со скукой, заметив, как из машины выбрались наши поросята. Даже Аню сюда притащили, которая бросила на меня испуганный взгляд. Правда, потом Руслан закрыл ее собой и потянул к ближайшей опоре, дабы скрылась.

Дурак, здесь негде прятаться. Это граница, последний оплот перед миром живых. И она становится все тоньше с каждой минутой. Где-то позади меня послышался рев, затем земля задрожала и случился обвал: несколько зданий на другом берегу рухнули.

— Отдаю должное фантазии твоей хозяйки, Холланд, — крикнула Хелена и спрятала за спину руку с мечом.

— Разве я не обещал отправить весь мир в Бездну, дорогая? — улыбнулся, непроизвольно воскресив в памяти предсказание Эдика.

— Я сильно против, — скучающе отозвалась жена, сделав несколько бессмысленных пассов. От слабого удара легко увернулся и хмыкнул, подняв руку, показывая на свет потемневшие от тьмы пальцы.

— Не хочешь узнать, что случилось с Инной? — поинтересовался я.

В зеленых глазах промелькнули эмоции. Все-таки три года на Земле сделали мою супругу слишком мягкой, подверженной тлетворному влиянию человечества. Она начала им сочувствовать. Полюбила, научилась дружить. Я видел, как судьба подруги взволновала Хелену.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне пришлось задушить ее. Вот этими руками, — растопырив пальцы, показал ладони и громко хохотнул, наслаждаясь собственной шуткой.

По венам текла отравленная тьмой кровь, заполняла сосуды, туманила сознание и оставляла одно единственное желание — уничтожить. Несколько бездновых псов бросились на Ивана с Игорем, но тем удалось отбиться. Липанов создал вихрь, а Коновалов ловко поставил щит, дабы ядовитая слюна не могла причинить никому вред.

На долю секунды я ощутил раскаяние, боль и печаль. Небо над нами потемнело, снег повалил интенсивнее и местами обрушения в городе усилились. Лоренхил постепенно сливался с земным миром. Там, где происходило столкновение, стиралась иллюзия стены, были видны очертания живых людей, спешащих по своим делам.

Я выбросил руку и несколько темных фигур за полупрозрачной завесой рухнули на колени, издали послышались истошные крики. Вместе с ними завыла Олеся, зажав ладонями уши, содрогаясь от накативших на нее эмоций.

— Не стоит применять на мне воздействие, соплячка, — прошипел я не хуже змеи, отражая атаку взбешенного Руслана.

Темная петля обхватила шею огневика, подчиняясь моим приказам. Я поднял Сорокина в воздух, наслаждаясь тем, как дергает ногами маленький поросенок. В темном взгляде появился страх, смешанный с непомерным ужасом. Люди перед смертью всегда боялись, реакцию тела не обмануть.

— Отпусти его, — сухо проговорила Хелена, но попыток вступить в бой не предприняла. Знала, что это лишь навредит задыхающемуся Сорокину. И другим не позволила, даже шикнула на плачущую Олесю.

— Нас всегда будут ненавидеть, зайка. Ты же знаешь это. К чему притворяться и спасать то, что давно должно сгинуть в небытие? — поинтересовался я. — Неужели жалкий мир дороже свободы?

Несколько долгих и бесконечных секунд она молчала. Мне пришлось призвать тьму к терпению, дабы дождаться вразумительного ответа. Хотя от жажды понять причины такой заботы покалывали подушечки. Я сдавил большой и указательные пальцы левой руки, заставив Руслана выгнуться. Он захрипел от невыносимой боли.

— Однажды я умерла, а затем воскресла. Для меня настали тяжелые времена, ведь нелегко примириться с собственной беспомощностью перед незнакомым миром. Все те дни, пока мы играли с Бездной, я пыталась понять, хочу ли дальше так жить. Готова ли вернуться к прошлому.

— Нашла ответ? — спокойно спросил я, и мгновения между нами просто застыли перед последним словом Хелены.

— Да. Мне нравится моя размеренная и спокойная на Земле. Настолько, что ради нее я пожертвую даже тобой, Эйдан.

Стерва. Какая же ты стерва, дорогая жена.

Я резко отпустил петлю, из-за чего Руслан с воплем полетел вниз, но Хелена вовремя подоспела. Отразила ядовитый и хлесткий удар, защитив Сорокина. Едва он вновь оказался на земле, женушка подняла меч, отбивая темную сферу, брошенную мной.

— Серьезно веришь, что артефакт тебя защитит? — хохотнул, формируя шар побольше. — Я же говорил: или ты со мной, или против меня.

Болтовня прекратилась внезапно и за секунду. Хелена ловко опутала меня оранжевыми нитями, но не смогла удержать, поскольку вторая рука была занята. В результате пропустила момент, когда один из монстров перелез через ограждение и бросился на нее, сбивая с ног.

Первой ей пришла на помощь Олеся: сразила огромную волосатую крысу таким спектром эмоций, что бедная тварь взвыла от боли. Мне стало смешно от того, с какой бравадой шайка юных волшебников защищает еще вчерашнюю чернокнижницу. Как будто три года мирной жизни могли стереть разом прошлое, где моя жена травила, убивала и безжалостно охотилась на таких вот дураков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Иван, Руслан и Игорь попытались остановить поток черного тумана, осевшего на поверхности моста, но им вскоре пришлось спасаться. Мощная сила давления смяла сразу с десяток машин, оставила глубокие трещины на бетоне. Та часть, где проходил прямо над набережной начал развалиться. Тяжелые куски скатывались на хрупкий лед Невы, проламывая тот. Вся конструкция покачнулась, дернулась завеса и вдалеке закричали люди. Мрак начал сползаться в единую воронку прямо посреди реки, и там же задержала взгляд Хелена, будто вспомнив о чем-то.