Иерусалим. Все лики великого города - Мария Вячеславовна Кича

романтического или рыцарского образа. Будучи средневековым исламским полководцем, он неоднократно расправлялся с пленными франками – и расправлялся жестоко.

23 ноября 1177 г. – за два дня до поражения при Монжисаре – сарацины захватили пленников возле Аскалона, и монарх приказал отрубить им головы.

В 1178 г. франки, разграбившие окрестности Хамы, были доставлены к султану. Тот велел обезглавить их «набожным людям, сопровождавшим его», – то есть улемам. Примечательно, что Саладин почти всегда обращался к улемам за одобрением кровопролития, – хотя некоторые его приближенные, наоборот, проявляли гораздо больше сочувствия к невольникам. Сохранилась история о том, как один из придворных уговорил султана не убивать пленного христианского юношу, но обменять его на пленного мусульманина. Известна фраза Кади аль-Фадиля – личного секретаря и доверенного лица Саладина: «Убивать пленника со связанными руками… это дурное деяние».

В 1179 г. в сражении на реке Иордан к сарацинам попал Балдуин Ибелин (через восемь лет его брат Балиан II Ибелин будет защищать Иерусалим от Саладина). Узнав, что Балдуин не может собрать выкуп, Саладин распорядился «вытащить из его рта все зубы». Потеряв пару зубов, Балдуин взмолился о пощаде, и монарх увеличил сумму до 200 000 безантов. За рыцаря в итоге заплатил византийский император Мануил Комнин.

В августе 1179 г. – после битвы у брода Иакова – Саладин казнил большинство из 700 или 800 тамплиеров и других обитателей замка Шастеле. Они были расстреляны арбалетными болтами в затылок.

1183 г. – умерщвлены все взятые в плен люди Рено де Шатильона (около 170 человек) – «в наказание за их замысел против Священного дома [Каабы в Мекке]». Абу Шама аль-Макдиси и Ибн аль-Асир уточняют, что невольников разослали в Египет, Медину, Мекку и, вероятно, в Багдад, где и казнили.

В том же году моряки с корабля Рено сдались и получили аман (гарантии безопасности) – то есть им надлежало сохранить жизнь. Однако султан потребовал казнить франков, заявив: «Божий приговор над людьми, подобными этим, не представляет затруднений для ученых, он вполне ясен. Пусть будет исполнено решение убить их». По замечаниям исламских хронистов, это возмутило даже аль-Адиля (Сайф ад-Дина) – младшего брата Саладина, впоследствии правителя Айюбидского султаната.

4 июля 1187 г. – после разгрома крестоносцев при Хаттине – пленные тамплиеры и госпитальеры (от 200 до 230 человек) были обезглавлены, а Саладин то ли собственноручно убил Рено де Шатильона, то ли велел с ним разделаться.

Говоря о взятии Иерусалима крестоносцами (1099) и Саладином (1187), необходимо учитывать, что крестоносцы его штурмовали. По законам средневековой войны это давало победителям карт-бланш на грабежи, поджоги, изнасилования и убийства. Аналогичным образом обстояли дела и у мусульман – можно вспомнить захват османами Константинополя (1453), когда Мехмеду II, вопреки традиции, пришлось остановить своих солдат, которые уничтожали город, или осаду Вены (1683), когда великий визирь Мерзифонлу Кара Мустафа-паша надеялся вынудить венцев поднять белый флаг, дабы не отдавать столицу войскам после штурма, а преподнести ее османскому султану Мехмеду IV. Иными словами, если население хотело сохранить жизнь и отчасти имущество, то оно капитулировало. В противном случае все заканчивалось атакой, разорением, реками крови и горами трупов. Саладин не брал Иерусалим штурмом – город сдался ему на заранее оговоренных условиях.

Кроме того, султан не отпускал франков безвозмездно. Они выкупали себя. Мужчина стоил 10 динаров, ребенок (независимо от пола) – два динара, женщина – пять динаров. Все, кто заплатил требуемую сумму в течение 40 дней, были освобождены; те, кто не заплатил, стали рабами.

Поступок Саладина не являлся ни милосердным, ни великодушным – султан просто выполнил условия, на которых капитулировал Иерусалим. Для Средневековья это была нормальная практика. Крестоносцы тоже отпускали жителей Арсуфа (1101) и Сидона (1110), сдавшихся до взятия города. Не все иерусалимцы сумели выкупиться (хотя за некоторых платили – например, Балиан отдал 30 000 динаров за 18 000 бедняков). Патриарх Ираклий заплатил только за себя, потратив 10 динаров, – и уехал со всем своим имуществом, хотя его сокровища обеспечили бы свободу очень многим.

По свидетельству Ибн аль-Асира, в плен попали 16 000 человек, по данным аль-Исфахани – 15 000 (7000 мужчин, 8000 женщин и детей). «Женщины и дети вместе числом около восьми тысяч были быстро поделены между нами, их стенания вызывали улыбку на лицах мусульман, – вспоминает аль-Исфахани. – О, сколько милых женщин стало исключительной собственностью одного мужчины! Сколько близких было разлучено! Сколько знатных жен было опозорено, сколько девочек, едва достигших брачного возраста, выдано замуж; сколько девственниц обесчещено и сколько гордых женщин предано поруганию! Сколько алых женских губ было покрыто поцелуями, сколько строптивиц укрощено! Сколько благородных мужей взяли их себе в качестве наложниц, и как много высокородных дам было продано за гроши!»

Из этого эпизода выросли истории о терпимости и других высоких моральных качествах султана Юсуфа ибн Айюба, чье почетное прозвище «Саладин» («Салах ад-Дин») на арабском означает «благочестие веры» (араб.). Обладатель этого прозвища торжественно вступил в Иерусалим 9 октября 1187 г. Европейцы, заплатившие за свою свободу, покинули город через ворота Давида (ныне Яффские ворота) тремя колоннами во главе с тамплиерами, госпитальерами и патриархом соответственно. Сарацины сняли с Купола Скалы позолоченный крест – и их радостные вопли слились с горестными криками христиан, раздававшимися из-за городских стен. Как пишет Ибн аль-Асир, сочетание стонов и криков было «настолько громким и пронзительным, что земля содрогнулась».

Саладин превратил Иерусалим в мусульманский город – и он оставался таковым на протяжении всей эпохи Айюбидов (1187–1244). Первым делом султан велел привести в порядок исламские святыни. Отовсюду удалялись христианские символы – мозаики сбили, фрески замазали; мечети окропили розовой водой, доставленной из Дамаска. Жилые помещения, кладовые и уборные, пристроенные тамплиерами к Аль-Аксе, были снесены, Соломоновы конюшни – очищены от грязи и нечистот, а мраморные плиты, которыми европейцы облицевали Краеугольный камень, – сняты (хотя железная решетка сохранилась до наших дней). Купол Скалы – старейший из ныне существующих в городе памятников мусульманской архитектуры – подвергся реставрации. Из Алеппо привезли красивый деревянный минбар[107], изготовленный по распоряжению Нур ад-Дина задолго до взятия Иерусалима. Минбар простоял в Аль-Аксе 800 лет – до 1969 г., пока не сгорел во время пожара, устроенного сумасшедшим австралийским туристом.

Далее Саладин взялся за наследие иноверцев. Церковь Святой Анны стала медресе Салахия, получив имя в честь завоевателя. Базилика на горе Сион – которую на протяжении веков неоднократно разрушали и возводили заново[108], – была в очередной раз стерта с лица земли. Гробницу царя Давида, священную для иудеев, христиан и мусульман, переделали в мечеть. Над храмом Гроба Господня