Последний оракул - София Сильчева

которая лежала рядом с ней. — Слушай, а у тебя нет боязни пещер? Я просто интересовалась психологией. Так что знаю, что у людей, которые провели много лет взаперти, почти всегда развивается агорафобия. Ну, то есть они бояться оставаться на открытом пространстве. — Пояснила она, а её собеседница отрицательно покачала головой.

— Нет, я не боюсь, к тому же все те годы, что я в них провела, не отпечатались в моей памяти. — Ответила девочка, и между ними снова повисла тишина.

— Ты не знаешь, сколько там провела? — спросила Ола. — Лет тридцать-сорок?

— Сто двадцать, где-то. — Ответила неохотно девочка.

— Сколько!? — не поверила своим ушам Ола. — Сто двадцать, значит тебе сейчас, где-то сто тридцать пять? — сделала вывод девушка.

— Было бы сто тридцать четыре, но это уже не важно. — Ответила Оморхат и повернулась на другой бок. — Спокойной ночи. — Сказала она и с головой завернулась в покрывало, одно из немногих которые удалось спасти.

— Спокойной. — Ответила Ола и тоже прикрыла глаза.

***

Все боялись прихода очередного чудовища и когда решили укладываться спать в пещере, то договорились, что по очереди будут сидеть на часах. Это бремя первым выпало мне, так что я просто сидела на гладком полу пещеры, где в центре был странный каменный стол с какими-то не внушающими доверия письменами. У входа послышались шаги и я обернулась.

— Ты почему не спишь? — спросила я у подошедшего к проходу юноши.

— Да так, не спится. — Ответил Ньют. — Можно сесть? — спросил он, и я пододвинулась.

— Как там мама? — спросила я и этот вопрос сразу же резанул мне слух. Женщина, которую я всю жизнь звала мамой, была и матерью моего парня.

— Хорвит, сказал что поправиться. — Ответил Ньют, по голосу которого было понятно, что эта тема и его заставляет чувствовать себя неловко.

— Хорошо. — Ответила я и почувствовала, как воздух между нами наполнился этой самой неловкостью, не уверенностью. — Прости, за то что, чуть не превратила тебя в сосульку. — Наконец сказала я, а Ньют как обычно только улыбнулся.

— Как ты думаешь, это и есть то оружие? — спросила я и указала взглядом на странный стол.

— Думаю, это то где оно спрятано, и у меня есть несколько предположений на счёт того, как его достать. — Ответил парень.

— Ну, и какие же? — спросила я, желая уйти от неловкой темы.

— В пророчестве, говориться, что кровь наследников отворит золдум, когда ночь объединиться с днём. — Сказал Ньют и достал из куртки сложенный пергамент. — Это магическая астрономическая карта. Я одолжил её у Вонта в замке. Так вот, судя по ней через два дня будет солнечное затмение, и мне кажется это не может быть совпадением. — Закончил парень.

— То есть нам придётся сидеть здесь ещё два дня? — спросила я, не горя желанием задерживаться здесь дольше чем на ночь.

— Думаю да, но это нам повезло, что у твоей мамы нашлась кровь бумайки, иначе мы вообще не смогли бы, что-либо открыть. — В ответ сказал парень рядом со мной.

— Да, уж. — Вздохнула я. — Интересно, где она её взяла? — Сказала я и замолчала. Мама действительно, ни кому не сказала от куда у неё взялась кровь бумайки, но учитывая мой опыт с её тайнами, я понимала, что возможно лучше не знать.

— Мэл. — В тишине окликнул меня Ньют.

— Что? — спросила я и оглянулась.

— На счёт того, что было утром… — начал он, но я его перебила.

— Да, ладно, проехали. — Сказала я, но парень всё равно продолжил.

— Мэл, прости меня. Я не хотел всё усложнять, просто мир во круг слишком быстро меняется. Мне надо было время всё осмыслить: мою маму, брата, нас. — Сказал он и на минуту замолчал, а я положила руку ему на плечо. — Мэл, я хочу, чтобы ты знала, что как только мы закончим с Золдумом и оружие против Дроглса будет у нас, я отправлюсь за братом. Знаю, все думают, что он потерян, но я не могу не попытаться.

— Потому что люди сами выбирают, что называть не простительным. — Процитировала я слова, которые он когда-то давно сказал мне. Я не была согласна с этим, но знала, что Ньюта не переубедить, к тому же именно эта вера в людей всегда привлекала меня в нём. Я никогда не умела так без оглядки прощать, как он. Доверие давалось мне с трудом, а Ньют если доверял, то полностью. Он всегда старался оправдать человека, чтобы тот не делал, и это касалось не только его брата. Возможно, я его полюбила, как раз потому что он был таким, какой я никогда не могла стать.

— Мэл, о чём задумалась? — спросил с улыбкой парень. — Ты не забывай, что я мысли не читаю. — Напомнил он.

— О тебе. — Честно ответила я и подалась в перёд. Ньют ответил на мой жест, и хоть я знала, что моя мама спит, всё равно навострила свой телепатический слух. Волновалась я, как оказалось, напрасно, в этих мрачных пещерах не спали только мы вдвоём и на этот раз нам никто не мог помешать.

***

По просьбе Ньюта мы остались в Золдуме ещё на два, как никогда долгих, дня. Моей маме стало легче, но я по-прежнему не могла доверять Оморхат, которая чуть не иссушила родного мне человека. Подсознательно я понимала, что девочка была не виновата, ведь все мы делали ужасные вещи под воздействием Абасса, но я не могла относиться к ней как к остальным. К тому же, учитывая наше прошлое и сложившуюся обстановку, держаться обособленно было самой здравым моим решением.

Таким образом все мы провели эти дни, держась отдельными группами и с нетерпением ожидая возможности покинуть это место. Линти сошлась с Арти, Хорвит не отходил от моей мамы, а я старалась проводить как можно больше времени с Ньютом, который все эти дни пытался разобрать надписи на старинном столе.

— Ньют, что-то не так? — спросила я отягощённого раздумьями юношу.

— Не знаю, просто тот Абасс, сказал, что нельзя открывать золдум, и может это правда, может не зря это оружие спрятали так тщательно. — Ответил парень и упёрся руками о стол. — У меня очень не хорошее предчувствие, на счёт этого места. — Тихо добавил он.

— У меня такое постоянно, но мы прошли слишком далеко, чтобы повернуть назад. Мы преодолели столько трудностей по дороге сюда, отыскали храм, который никто не мог отыскать веками. Абаас же просто очередное чудовище на нашем пути. — Сказала я и взяла его за руку.

— Да, но тебе не кажется, что всё у нас выходит как-то слишком легко? —