Мой - Анастасия Пырченкова

наглости.

- Я? Это ведь ты на меня клевещешь! - вновь отстранился и сложил руки на груди, с насмешкой глядя на меня с высоты своего роста.

- То есть это не ты водил к себе каждую ночь девиц? - съязвила я недовольно.

- Водил, но ни с одной не спал. Сплю я всегда один. Ну, с некоторых пор ещё с тобой.

Ухмылка на мужских губах стала только шире.

- А-р, ненавижу тебя! - топнула я ногой в бессилии, понимая, что кое-кто действительно надо мной издевается. - Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! - отвернулась и уселась в салон машины.

Артём закрыл за мной дверцу и, обойдя капот, уселся за руль. Правда, куда-то ехать не спешил, хоть и завёл двигатель.

- Тебя так волнует, что я с ними занимался сексом, а с тобой нет? - посерьёзнел Артём.

- Да! - едва ли не плакала я.

Акимов обхватил моё лицо обеими ладонями, вынуждая развернуться к нему и смотреть исключительно на него одного, стирая дорожки слёз большими пальцами.

- Это был всего лишь секс, медовая. Который я даже не помню. И ни с одной из них я ни разу не задумывался о чём-то большем. Но ты… Увидел тебя на вашем первом уроке и понял, что пропал, - улыбнулся до того мягко, что не возможно было не улыбнуться в ответ. - Смотрел на тебя и ощущал себя извращенцем. И не потому, что захотелось разложить тебя на рабочем столе. А потому что ощутил дикое желание узнать тебя. Обнять. И чтобы ты улыбалась лишь мне одному… Такое вот странное желание к обычной невзрачной малолетке, - передразнил меня.

- Я и так улыбаюсь лишь тебе одному, - проговорила я немного смущённо.

- Да? То есть всем тем старшеклассникам ты не улыбалась?

- Нет, конечно, - съехидничала я весело. - Я улыбалась тебе! Чтобы ты ревновал!

- Я ревновал, - тоже усмехнулся мужчина. - Ты даже не представляешь, насколько близко все твои дружки были от одностороннего полёта на небеса, - прошептал, склонившись ко мне ближе, почти касаясь своими губами моих.

Я на это только плечами пожала. Да и неожиданно в голове возник иной вопрос, который я и поспешила озвучить.

- Ты когда-нибудь любил раньше?

- Возможно. Когда-то. Давно, - со вздохом признался мужчина, отпустил моё лицо и направил машину на магистраль, вливаясь в поток других автомобилей.

Хм…

Хотелось расспросить поточнее об этом, но возникла уверенность, что на сегодня с откровениями покончено. Вон как посмурнело его лицо. Поэтому продолжать неприятную тему не стала. Тем более, вскоре мне пришлось думать о другом. Дома ждал хмурый папа.

- Снова с ним была? - начал без предисловий он, как только я разулась.

- Да, папа, я снова была с Артёмом, - не стала я врать. - Он забрал меня после музыкалки и подвёз до дома, но перед этим мы немного прогулялись по центру. Всё прилично.

Отец ничего не сказал. Просто стоял и сканировал меня тяжёлым взором, отчего с каждым пройденным мгновением всё больше накатывало дикое раздражение. Ведь ничего плохого не сделала, а он смотрит так, словно я воровка какая-то.

- А уроки сделала, чтобы гулять ходить? - наконец, полюбопытствовал мрачным тоном.

Началось…

- Как же вы с мамой мне надоели с этой учёбой! - выдохнула я недовольно. - Можно подумать жизнь состоит из одних уроков.

Дожидаться ответа я не стала, направившись в свою комнату.

- Галина! - донеслось разгневанное вслед.

- Папа, хватит, очень тебя прошу, - обернулась к нему. - Сделаю я ваши уроки. Доволен?

И дверью ещё хлопнула перед его носом, закрывшись на замок.

Достал!

А ещё гнев мамы надо будет пережить. Я не зря сказала Артёму, что с папой ещё всё легко прошло. Мамочку так просто не возьмёшь. Как, правда, уволит... А мне бы этого не хотелось. Уж лучше дождаться совершеннолетия рядом с ним, чем вдали от него.

Впрочем, о том, насколько я права или нет нам с Акимовым довелось узнать уже скоро. Через неделю.

Вышло всё совершенно случайно. Совсем не так, как мы планировали.

В тот субботний день у нашего класса уроки закончились раньше положенного из-за отмены геометрии. У Артёма получилось окно, и мы с ним засели в пустующем на тот момент музыкальном классе, где я на пианино наигрывала ему одну из своих мелодий. Акимов опирался бедром о парту, сложив руки на груди, и неотрывно смотрел на меня с лёгкой полуулыбкой на губах. И всё бы ничего, но я из-за этого очень смущалась и постоянно сбивалась с ритма. В итоге, даже прикрыла глаза, сосредоточившись на музыке, чтобы не отвлекаться. Да только пристальный взгляд мужчины и видеть не надо было, настолько остро он ощущался. Всей кожей.

- Красиво, - прокомментировал Артём, когда музыка смолкла. - Это кто? Бетховен, Бах, Чайковский? Или кто там у нас ещё есть? Шопен?

Вот ту я смутилась, не зная, как сказать правду. С другой стороны, в любви могу признаться ему, а в том, что написала для него мелодию - нет? Как-то глупо. И всё же признаваться не спешила.

- Что молчишь? Сама не помнишь, что ли? - подначил Акимов, хотя взгляд стал заметно серьёзней.

Словно он уже догадывался о моём секрете.

- Твоё? - подтвердил мои мысли он.

Я на это согласно кивнула и ладони спрятала между коленями, крепко сжав их. И посмотреть на мужчину не решалась.

- Лина, - раздался тихий голос над ухом, ухватил мой подбородок и заставил смотреть на него. - Это очень красивая мелодия, и ты зря скромничаешь, - улыбнулся Артём мне ласково-ласково.

- Я её написала в тот день, когда впервые тебя увидела, - призналась едва слышно.

На лице Акимова мелькнуло изумление, быстро сменившееся самодовольством.

- Даже так, - хитро прищурился он. - Только одну? - уточнил невинным тоном.

Это-то и привело в чувство.

Вот ведь наглец и гордец!

- А тебе мало? - возмутилась я громче, чем собиралась и тут же покосилась на дверь.

Благо никого там не оказалось.

- Мне всегда и всего мало, что связано с тобой, - стало мне ответом.

Вкрадчивый голос Артёма прошёлся по позвоночнику тёплой волной, вызывая на коже множество мурашек.

- И думается, дальше будет только хуже, - добавил мужчина, склоняясь ниже, а после вовсе поцеловал.

Ласковый, неспешный поцелуй кружил