Публичное одиночество - Никита Михалков

Тогда, в Германии, когда он понял, что его будут расстреливать, он рыл яму для мусора…

А случилось вот что: он со своим другом-однокашником, грузином, чистили тупыми ножами столы обеденные, вдруг вошел какой-то фельдфебель и начал говорить по-немецки, а дядя Миша ему автоматически по-немецки ответил (в отцовской семье с детства хорошо говорили по-немецки). А в лагере было категорически запрещено скрывать то, что ты умеешь говорить по-немецки. И тогда фельдфебель доложил об этом нарушении дежурному офицеру, а тот приказал: «Расстрелять обоих!»

И им приказали рыть в густом мягком черноземе яму. Они стали рыть, вырыли уже по грудь. И дядя Миша сказал своему другу: «Знаешь, нас сейчас расстреляют». У того почти истерика началась.

Тут подходят офицер с фельдфебелем и говорят им: «Ну что, вырыли яму?» – «Вырыли». – «Ну хорошо, а теперь – марш на обед. Это яма для мусора».

Когда дядя Миша это перевел, его напарник, решив, что он специально его разыграл, кинулся на него с лопатой. И фельдфебель застрелил его…

«После этого ужаса, – вспоминал дядя Миша, – для меня понятие страха вообще перестало существовать, это был рубеж…»

Поразительно… Уже потом в России, после того как он попал в одиночку, а затем в лагеря, и отец разыскал его, он написал ему: «Я бежал из немецких лагерей, а куда мне бежать сейчас? Мне нетрудно убежать отсюда, потому что немцы охраняли лучше, но куда бежать?!»

Вот такая семейная «частная история», а сколько в России было таких историй?.. (V, 6)

Е

ЕВРАЗИЙСКОЕ ПРОСТРАНСТВО

(1998)

Мы все должны понять одну важную вещь: есть единственное образование на Земле, которое является реальным мостом между Востоком и Западом. Это – Евразийское пространство с центром в России.

Можно сколько угодно шутить, что Евразия – это то же, что Азиопа. Но это единственное пространство, которое пропускает через себя степные ветры Востока, благодаря 270-летнему «татаро-монгольскому игу» (в кавычках, согласно Льву Гумилеву, с которым я согласен), и в то же время полной грудью воспринимает европейскую культуру.

Это – мост, соединяющий в себе одно и другое. (I, 76)

ЕВРАЗИЙСТВО

(1991)

Под идеей евразийства я понимаю консолидацию всех желающих вокруг России, которая является евроазиатским континентом. Я не то чтобы увлечен идеями евразийства, я просто не вижу иного выхода на сегодняшний день.

Россия всегда была тем балансом, тем институтом, включающим в себя и культуру, и историю, который вносит равновесие между Востоком и Западом.

Россия всегда была Евразией.

Нужен Союз суверенных евразийских государств, который и поставит Россию в центре. Как это уже и было, в силу того что Россия и есть центр. (I, 41)

ЕВРАЗИЙЦЫ

(1991)

Мы, россияне, в глубинной своей сути не славянофилы и народники (как принято думать) и не западники (как бы того ни хотелось многим).

Мы – евразийцы. Люди, для которых священно творческое значение самодержавной личности, в том числе и в области хозяйственной; люди, которым чужд уравнительный экономический коллективизм; люди, которые помнят свою историю, любят свою землю, для которых всегда служила опорой Русская православная церковь.

Мы не задворки Европы, мы – ворота в Азию… (I, 41)

ЕВРАЗИЯ

Евразия-Россия

(1992)

Мы единственное в своем роде государство, определяемое геополитическим пространством, – не Европа, не Азия, а Евразия, которая включает в себя все, свойственное и тому и другому.

Поэтому я считаю, что единственная организующая центростремительная идея – это движение национального самосознания к континентальному евроазиатскому самосознанию. Центростремительность этой идеи я вижу в том, что она ведет к соединению в Союз суверенных евроазиатских государств.

Это избавит другие народы от набившей оскомину идеи «старшего брата», а с другой стороны, это опять же поставит в центр ту самую Россию, вокруг которой собирались государства, искали у нее защиты, хлеба, возможности развивать свою культуру и при посредстве русского языка вливаться в общемировое единство и мировую культуру… (II, 25)

ЕВРЕИ

(1998)

Недавно меня в очередной раз назвали великорусским шовинистом, сиречь – антисемитом.

Прикажете доказывать, что это ложь, ерунда?

Прежде чем писать, задумались бы: если я такой ярый антисемит, стал бы приглашать на IV съезд Союза кинематографистов главного раввина России, да еще и давать ему слово?

Давно понял, что наиболее действенный способ борьбы с хулой и клеветой – не реагировать на провокации. Я никого не вызываю в суд или на дуэль.

Это страшно распаляет моих критиков…

Предпочитаю разговор открытый, прямой.

Если же спор идет на уровне: «Вы не любите евреев», то… не стану же я бить себя в грудь и доказывать, что я обожаю их!

Для меня нет национальностей, я любого назову братом, если человек чувствует, любит, хочет понять мою страну, готов помочь ей. А Иван Иванович Иванов окажется полным говном, если равнодушен и высокомерен к России.

Дело отнюдь не в фамилии или в пятой графе. (I, 71)

(2001)

Я никогда не ставил мои отношения с людьми в зависимость от их национальности.

Любой, кто любит, ценит и уважает мою страну, ее культуру, историю и традицию – мой брат, кто бы он ни был.

Исаак Левитан был евреем, но я не знаю, кто бы еще из русских художников мог так слиться с русским пейзажем, так его почувствовать, так полюбить, так передать эту любовь зрителям.

Марк Шагал тоже был великим художником и тоже был евреем, тоже жил в России, на его холстах отображены образы его снов, его ощущений. Шагала я чувствую меньше, чем Левитана, но это вовсе не значит, что я против евреев.

И вообще, есть смешная шутка: «У каждого русского есть свой еврей, за которого он любому голову прошибет».

Я не люблю излишества и дурновкусия, не люблю крикливости и ложной многозначительности, не люблю вызывающего всезнайства и всеразъедающего сарказма.

Меня раздражает хамство и упивание безнаказанностью за него, но эти качества присущи не народам, а отдельным особям, причем независимо от их национальности. (II, 36)

(2009)

Интервьюер: Говорят, Вы евреев не любите – это так?

Вопрос замечательный!

Мне это Марк Рудинштейн поведал и еще несколько человек…

Рудинштейн не любит меня, а я не очень жалую его, но не потому, что он еврей, а потому что жулик. Этот деятель должен был отдать мне денежный приз за какой-то из его фестивалей – уж не помню, какой, и не отдал, но дело не в этом, я не потому отношусь к нему достаточно иронично.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});