Фаворитка императора - Жюльетта Бенцони

Они расположились в стеклянной ротонде, и Сюркуф заказал угощение. Его сияющие синие глаза перебегали от Марианны к Фортюнэ, распустившей перед ним свой павлиний хвост, но все-таки возвращались к ее юной подруге.

– Знаете, я пытался узнать, что с вами сталось. Я несколько раз вам писал в адрес Фуше, но ответа так и не получил.

– Я не осталась у герцога Отрантского, – сказала Марианна, принимаясь за ванильный пломбир, – но он мог бы взять на себя труд переслать мне ваши письма.

– И я так думаю. Я как раз сейчас намеревался повидать его, прежде чем уехать в мою Бретань.

– Что? Вы уже возвращаетесь?

– Это необходимо! Я приезжал только по делам, а теперь, раз я вас встретил, все в порядке. Я могу спокойно уехать. Но вы просто великолепны!

Его восхищенный взгляд пробежал по изысканному туалету молодой женщины, задержавшись на золотых браслетах с драгоценными камнями, и Марианна вдруг почувствовала замешательство. Как объяснить то, что с нею произошло? Ее история с Императором столь необычна, даже фантастична, что такому простому и прямому человеку, как корсар, трудно в нее поверить. И Фортюнэ, догадавшись о ее смущении, пришла на помощь:

– Так ведь перед вами, дорогой барон, королева Парижа.

– Как так? Конечно, я никоим образом не сомневаюсь, что вы обладаете всем, чтобы завоевать королевство, однако…

– Однако вам кажется удивительным, что это произошло так быстро? Ну хорошо, знайте же, что Марианны больше не существует. Я счастлива представить вам синьору Марию-Стэллу.

– Как? Это вы? Но в Париже только и говорят о вашей красоте и вашем туалете. И вы, значит, та, кого Император…

Он запнулся. Его широкое львиное лицо внезапно покраснело под загаром, в то время как щеки Марианны окрасились в тот же цвет. Он смутился оттого, что собирался сказать, а ее задело то, что подразумевалось в его молчании. Она прекрасно поняла, что Сюркуф, несмотря на свой провинциализм и краткое пребывание в Париже, не мог не слышать вездесущих сплетен, что отныне он знал, кто эта возлюбленная Наполеона, и было заметно, что это не доставляло ему удовольствия. Его глаза на загорелом лице, так напоминавшие Марианне Язона, омрачились. Наступило молчание, настолько тягостное, что даже словоохотливая Фортюнэ не решилась его нарушить. Она занялась шоколадным мороженым, сделав вид, что все это ее не интересует. И тогда Марианна первая мужественно подхватила нить разговора:

– Вы меня осуждаете, не так ли?

– Нет… Я боюсь только, что вы не будете особенно счастливы, если любите его… что, конечно, не вызывает никакого сомнения.

– Почему же?

– Потому что есть вещи, которые подобная вам женщина не сделает без любви. Могу добавить, что ему повезло! И надеюсь, он отдает себе в этом отчет.

– Я еще в большей степени. Но почему вы считаете, что я несчастлива?

– Именно потому, что вы – это вы и вы любите его. Он только что женился, не так ли? И вы не можете не страдать?

Марианна опустила голову. С присущей общающимся с природой людям проницательностью моряк читал в ней, как в детской книжке с большими буквами.

– Это правда, – подтвердила она с вымученной улыбкой, – я страдаю, но я не хотела бы, чтобы ход событий изменился. Я на горьком опыте узнала, что в этом мире за все надо расплачиваться, и я готова заплатить по счету за счастье, которое имела, даже если он будет непомерно велик.

Он поднялся, склонился перед нею и поцеловал ей руку. Она внезапно ощутила волнение.

– Вы уходите? Значит ли это, что… вы больше не друг мне?

Нежная улыбка скользнула по его губам и исчезла, но все тепло мира лучилось в его синих глазах, выцветших от бесчисленных бурь и бессонных ночей на раскачиваемом ветрами мостике.

– Ваш друг? Я им останусь до моего последнего вздоха, до конца света. Но мне попросту необходимо ехать. Вон идут мой брат и два наших капитана, которым я назначил встречу в этом саду.

Марианна осторожно придержала сжимавшие ее руку шершавые пальцы.

– Я увижу вас снова, не правда ли?

– Если бы это зависело только от меня! А где я смогу найти вас?

– Особняк д'Ассельна, Лилльская улица. Вы всегда будете там желанным гостем.

Он снова прижался губами к ее нежной руке и улыбнулся, но на этот раз в его улыбке была лукавая радость ребенка.

– Не искушайте меня приглашением, потом от меня не избавитесь. Вы не представляете себе, насколько легко привязываются моряки.

В то время как он удалился в сопровождении ожидавших его в стороне людей, Фортюнэ Гамелен тяжело вздохнула.

– Все правильно, на меня он и не посмотрел, – сказала она с недовольной гримасой. – Решительно, когда ты рядом, моя дорогая, надеяться не на что! А я хотела бы его заинтересовать! Таких мужчин я люблю.

Марианна рассмеялась.

– Какая ты любвеобильная, Фортюнэ! Оставь мне моего корсара! У тебя есть кому заставить тебя забыть его. Дюпон, например!

– Всякому овощу свое время! А этот особенный, и если ты немедленно не сообщишь мне, когда он переступит порог твоего благородного дома, я никогда в жизни не заговорю с тобой.

– Хорошо. Это я тебе обещаю.

Наступил полдень. Небольшая пушка, предназначенная объявлять середину дня, выстрелила, окутавшись клубами белого дыма. Марианна и ее подруга направились к выходу из сада, чтобы сесть в стоявшую перед Театром комедии карету. Когда они проходили под сводами старинного дворца герцогов Орлеанских, Фортюнэ внезапно сказала:

– Меня беспокоит эта брюнетка. Ее последний взгляд мне не понравился. И сейчас тебе только не хватало заполучить еще одного врага! Правда, у нее нет никаких шансов выбраться из тюрьмы, но все-таки будь осторожна.

– Я не боюсь ее. Да и что она сможет мне сделать? Не могла же я допустить, чтобы Сюркуфа похитили? Я упрекала бы себя за это всю жизнь.

– Марианна, – неожиданно серьезно сказала Фортюнэ, – никогда не недооценивай ненависть женщины. Рано или поздно она найдет способ отомстить тебе за то, что ты ей сделала.

– Я? А почему не ты? Кто позвал полицию? Да, кстати, как тебе удалось найти их так быстро?

М-м Гамелен пожала плечами и непринужденным жестом обмахнулась концом шарфа.

– В публичных местах всегда много полицейских. И их легко распознать по какой-то специфической подтянутости. Не зная этого, ты все же действовала правильно, и я восхищаюсь тобой. Ты очень смелая.

Марианна ничего не ответила. Она думала о странной цепи совпадений, словно нарочно взявшихся сталкивать ее со всеми, кто вольно или невольно вмешивался в ее жизнь, начиная со злополучного дня свадьбы. Значило ли это, что отныне ее жизнь должна пойти по совершенно новому руслу? Ей приходилось слышать, что при приближении смерти перед внутренним взором умирающего за несколько секунд проходит вся его прошлая жизнь. Нечто подобное происходило и с нею. Эфемерная жизнь леди Кранмер, а затем певицы Марии-Стэллы метеором промелькнула в ее сознании перед тем, как уступить место – но чему?.. Какое имя будет носить завтра Марианна д'Ассельна? Мистрис Бофор… или же совершенно незнакомое имя?