Единственная сверхдержава - Анатолий Уткин

Международный фон во многом благоприятствовал проведению американской внешней политики в среде союзников. Сложились особые экономические и, частично, политические условия, при которых своекорыстный, направленный на новое возвышение Америки курс Р. Рейгана не встретил организованного противодействия со стороны партнеров и соперников США в капиталистическом мире. Если примерно с 1950 по 1973 г. в условиях перманентного бума западной экономики происходило отчетливое возвышение Западной Европы и Японии, то в последующий период картина изменилась. Для десятилетия 1974 – 1984 годов в общем и целом характерна депрессия западной экономики. Высокие темпы развития японской экономики сократились вдвое, темпы экономического роста в странах ЕЭС также значительно уменьшились. Интеграционный процесс в Западной Европе замедлился, задача создания политического союза к 1980 г. не была выполнена, внутренние разногласия ослабили западноевропейский центр.

В эти годы особенно обнажилась сырьевая уязвимость соперников США. Фактор военной мощи Соединенных Штатов приобрел новое измерение: американская сторона получила возможность убеждать союзников в Западной Европе и, особенно в Японии, что в случае критического развития событий на международной арене (образование новых объединений развивающихся стран – поставщиков сырья, резкое ужесточение в отношениях с Советским Союзом) лишь американская мощь, американский флот могут обеспечить жизненно важные торговые пути, обеспечить жизнедеятельность западноевропейской и весьма уязвимой японской экономики.

Политика в отношении развивающихся стран

В области отношений с развивающимися странами рейгановская администрация сделала попытку перейти к более активной политике, ослабить процесс сужения возможностей Америки в среде стран развивающегося мира. Если при Дж. Картере Соединенные Штаты пытались на основе единства Запада наладить диалог с «Югом», то Р. Рейган занял гораздо более безучастную позицию. Была сокращена помощь развивающимся странам в целом за счет выделения «ключевых» стран. ««Вашингтон заявил лидерам развивающихся стран, что их трудности могут быть разрешены посредством рыночной экономики, частного предпринимательства и наставлений более эффективного Севера»*. Американское руководство практически не обратило внимания на иной подход в этом вопросе ведущих западноевропейских стран и Японии.

В процессе достижения этих целей администрация Р. Рейгана сконцентрировала свои усилия на нескольких главных направлениях. В области военного строительства интенсифицировалось создание интервенционистского потенциала США, особенно в районе Карибского бассейна и на Ближнем Востоке. Пристальное внимание было уделено усилению специальных частей для противоповстанческих операций. Следует отметить, что бывшие метрополии отнюдь не во всем поддерживали жесткий курс Вашингтона в развивающемся мире. Как оценивал различие в подходе бывший заместитель государственного секретаря США Дж. Болл, — американская система связей с другими странами, «разумеется, не запрещает особых уз дружбы и интимности между развитыми и развивающимися странами, не запрещает некоего распределения задач между индустриальными странами на географической основе. Но существует принципиальное различие между связями, основанными на близости культур или военной необходимости (полагал Болл, у США и Западной Европы. – А. У.), и связями, основанными на особых финансовых и торговых отношениях (такие у ЕЭС с рядом развивающихся стран. – А. У.). Эти последние являются дискриминационными по своему характеру»*. Соединенные Штаты выступили против этих последних, с их точки зрения, «дискриминационных» связей.

Соглашения в Ломе были восприняты в США далеко не как «невинная» приверженность прежним колониям*. Созданная система СТАБЕКС помогла реализации давнего пожелания затронутых соглашением развивающихся государств стабилизировать цены на их товары (в основном сельскохозяйственные продукты и минеральное сырье). Но важно отметить, эта система касается импорта только в пределы ЕЭС*, а это значит, что указанные развивающиеся страны волей-неволей настраиваются на особые связи с Брюсселем. Помимо системы СТАБЕКС орудием сепаратной европейской политики стал и Европейский фонд развития (4 млрд. долл.), созданный для подписавших соглашения в Ломе в 1979 г. развивающихся стран. Серия соглашений обеспечила рост технического и промышленного сотрудничества ЕЭС и данных стран. США с большим недоверием и подозрением смотрели на сепаратные соглашения ЕЭС с избранным кругом развивающихся стран. Это было ощутимо при трилатералисте Дж. Картере, но особенно проявилось с приходом к; власти администрации Р. Рейгана, политика которой в отношении развивающихся стран ярко выразила себя в ходе, так называемого диалога «Север – Юг».

Не встретила она понимания и в Западной Европе. США в первой половине 80-х годов нашли в лице Англии единомышленника в том, что обсуждение проблем развития носило* носить абсолютно неофициальный характер". На противоположном – среди развитых капиталистических стран – полюсе Франция, ФРГ и Япония выразили свое убеждение в том, что «наилучшие возможности для экономического роста капиталистических стран можно найти в «третьем -мире». Позицию большого числа западноевропейских стран отразил доклад «комиссии В. Брандта» о взаимоотношениях, развитых и развивающихся стран. В этом докладе, получившем большую известность и ставшем по существу знаменем западноевропейской социал-демократии, утверждалось, что значительное перераспределение ресурсов в мире в пользу – «Юга» отвечает просвещенным интересам «Севера». В докладе содержался призыв к созданию новых организаций в этих целях. Западноевропейские социал-демократы, возглавляемые В. Брандтом, пришли к выводу, что ныне существующие координационные и прочие совместные между народные организации неадекватны. «Поэтому мы, – пишут авторы доклада, – видим необходимость того, чтобы Организация Объединенных Наций и высокие политические представители стран – членов этой организации более энергично, чем прежде, приступили к трудной, но очень существенной задаче управления всей системой, имея в виду достижение лучшей координации бюджетов, программ и политики в отношении технического персонала». Помимо деятельности в рамках ООН «комиссия Брандта» предложила создать специальный совет для более четкого распределения ролей всех затрагивающих отношения «Север – Юг» организаций. Функцией специального органа была бы координация деятельности правительств и Генеральной Ассамблеи ООН. Доклады указанного совета были был достоянием гласности, авторитет покоился бы на его общественной значимости, известности входящих в него лиц. «Комиссия Брандта» исходила из посылки, что ««диалогу Севера и Юга нет альтернативы. И этот диалог должен быть постепенно переведен на уровень глав правительств развитых и развивающихся стран – для начала число глав на такой встрече может быть ограничено числом двадцать пять»*. С этими идеями американская сторона при президенте Р. Рейгане показала полное несогласие. Важно отметить, что «комиссия Брандта» сделала оговорку, встретившую в 80-х годах резкое противодействие американцев: «Только уменьшение недоверия и страха между Востоком и Западом может создать здоровую и постоянную основу для сотрудничества Севера и Юга»*.

В 1981 г. в ООН была сделана очередная попытка согласовать вопросы нового раунда переговоров между развитыми и развивающимися странами. На этом фоне особое значение приобрела встреча представителей 8 индустриальных и 14 развивающихся стран в Канкуне (Мексика) в августе 1981 г., представлявшая собой подготовительную фазу встречи развитых капиталистических и развивающихся государств. Уже на этой предварительной встрече стало ясно, что республиканская администрация США, рьяно взявшаяся за сокращение федеральных расходов и официально провозгласившая первоочередность своего внимания к укреплению собственно американской экономики, вошла в известное если не противоборство, то противоречие с ведущими западноевропейскими странами. Совещание в Канкуне в октябре 1981 г. было наиболее выразительным примером политики силовой дипломатии США в отношении развивающихся стран. В августе 1981 г. на данном подготовительном совещании государственный секретарь США А. Хейг объявил о согласии президента Р. Рейгана принять личное участие во встрече. Условие личного участия американского президента было жестким: американская сторона отказалась заранее согласовать конкретную повестку дня с включением в нее наиболее острых вопросов.

Такой подход американской стороны вызвал недовольство ряда западноевропейских лидеров, например президента Франции Ф. Миттерана (поддержанного сопредседателем встречи П.-Э. Трюдо), которые оценили позицию США как согласие на «разговоры о переговорах». Тот факт, что встреча глав государств и правительств в Канкуне началась без четкой повестки дня, предопределил ее результаты. Хейг заявил, что «встреча не будет иметь конкретной повестки дня и будет характеризоваться открытым обсуждением, причем главы государств будут избавлены от необходимости публиковать заключительное коммюнике»*. Это была первая встреча лидеров развитых капиталистических и развивающихся стран при президенте Р. Рейгане. Американская дипломатия приложила всевозможные усилия, чтобы расколоть фронт развивающихся стран. В то же время она оказала значительное воздействие на союзников для общего блокирования требований развивающегося мира. Прибыв к Канкун, президент Р. Рейган в назидательной форме посоветовал развивающимся странам развивать свой частный сектор и не препятствовать деятельности филиалов ТНК. Это было конфронтацией в отношении не только развивающихся, но и западноевропейских стран, поставивших создание диалога «Север – Юг» и его эффективность в качестве одной из главных своих задач. Расхождения с американцами способствовали закреплению сепаратного курса ЕС в отношении связанных с ним преференциальными соглашениями стран. Совещание в Канкуне еще более отдалило американскую и западноевропейскую позиции по этому вопросу, и США оказались поставленными в положение наиболее нетерпимого противника развивающихся стран.