Во имя Камелота (СИ) - Анна Волк

кивнул.

— Так и есть. Но, если ты помнишь, у нее была ученица…

— Моргана?! — тугой комок страха и злобы все туже затягивался в животе Трины.

И снова кивок.

Трина покачала головой. Это какой-то бред. Плохая, нелогичная сказка, где злая ведьма, которая хочет убить короля и его мага, охотится за рыцарем и незнакомой девчонкой.

— Ты хочешь сказать, — начала, стараясь сохранять спокойствие, — что Моргана охотилась за Гавейном? Но зачем?

Мерлин посмотрел на нее с раздражением. Выражение его лица кричало: не будь дурой, девочка.

— Она охотилась за мной… — прошептала.

— Да, — подтвердил. — А это значит, что она узнала о тебе больше, чем мы хотели показать.

— Но как? И зачем ей убивать меня?!

— У меня есть только одно объяснение. Среди нас есть шпион, достаточно близкий к тебе, чтобы знать, что ты…

— Должна убить Моргану, — закончила за мага, заставив его в удивлении поднять глаза.

— Я хотел сказать, что ты ведьма, но…

— Но в этом нет логики, — отрезала. — Зачем ей убивать мне просто за то, что я ведьма и за то, что я потенциально с тобой сплю?

Подбирать слова и быть леди не было времени, но Мерлину это было и не важно. Он сам не был образцом вежливости.

— Но если она узнает, что я готовлю тебя убить ее, то начнет задумываться почему. Опасаться, что ты обладаешь какой-то выдающейся силой, которая позволит тебе сделать это… — Мерлин уловил, к чему ведет Трина и бегло заговорил о причинах и следствиях, разворачивая нить, которая вела к происшествию в лесу. — Если я бы знал, что Моргана обучает кого-то, чтобы убить меня, я бы тоже…

— Убил его первым, — глаза Трины безжалостно блеснули.

— Но кто предал…

— На это нет времени, — резко оборвала его, глядя на рыцаря, который издал еле слышный стон. — Мы должны вылечить Гавейна, остальное выясним позже.

— Знал бы я только как… — сокрушенно покачал головой Мерлин, и Триа похолодела.

— Но ты должен! Ты величайший маг в истории человечества!

— Я не выбирал это бремя… — проворчал еле слышно.

— Мерлин! Он твой друг! — надавила.

Должно быть, это сработало, потому что Мерлин резко поднялся с кровати, хватая лежащий на стуле плащ и направляясь к двери.

— Эй! Ты должен ему помочь, а не убегать!

— Именно этим я и собираюсь заняться, — язвительно. — Я замедлил действие яда, это даст нам, — он замялся, — и ему немного времени.

— Но куда ты со…

— У нас нет времени на это, не так ли? Просто жди меня здесь!

Он захлопнул дверь практически перед носом Трины, которой ничего не оставалось, как последовать приказу. Сколько не будет Мерлина? Куда он пошел? Сможет ли он найти Гавейна? Она ненавидела неизвестность, и эта ненависть лишь усиливалась при виде того, как человек, которого она… любила, умирает.

Трина аккуратно опустилась на кровать рядом с Гавейном.

— Мы найдем выход, Гавейн, ты слышишь? Все будет хорошо.

Осталось лишь самой в это поверить.

Трина чувствовала, как шок постепенно отступает, уходит адреналин и в уголках глаз собираются отчаянные слезы.

— Все будет хорошо, — шепотом, уже всхлипывая.

Прозрачная слеза сорвалась с щеки вниз, падая на оголенный торс рыцаря, по которому диагональю тянулись бинты с расплывающимися пятнами крови. Затем упала еще одна, и Трина уткнулась лицом в ладони, давая волю рыданиям. Слезы стекали по пальцам, шее, Трина зло размазывала их по лицу, кляня себя за глупость. Если бы она не захотела в лес, если бы она не настояла, если бы она…

— Я говорил тебе, что не стою твоих слез, помнишь? — сухой, как старый пергамент голос, почти неразборчивый, но такой знакомый и желанный. Гавейн говорил медленно, так, словно каждое слово давалось ему огромным трудом.

— Ты очнулся! — вскричала Трина, отнимая руки от лица. — Как ты себя чувствуешь?

Возможно, вопрос тоже был не самым разумным, учитывая внешний вид рыцаря и то, как он произносил слова, но ей так хотелось получить хоть луч надежды.

— Бывало и хуже, — соврал, умудрившись даже не моргнуть глазом. — Я в порядке, Трина. Не надо… — рваный вдох и кашель. — Плакать. Никто… не стоит… твоих слез.

Трина едва сдержала новый всхлип, осторожно поправляя подушку под головой Гавейна.

— Отдохни. Ты должен отдохнуть. Мерлин скоро придет и принесет лекарство, — она постаралась ободряюще улыбнуться.

Гавейн слабо кивнул.

— Я знал, что вам двоим могу доверить свою жизнь.

Он закрыл глаза, засыпая, а Трина отвернулась, пытаясь скрыть боль от того, что знала: ей он доверился зря.

Прошел час или два, а Мерлина все не было. Наконец, у двери раздался шорох, заставив Трину подняться с кровати, где она сидела все это время, держа руку рыцаря. Дверь не открывалась, и Трина сделала несколько шагов в ее сторону. Она была уже почти у цели, когда в темный просвет между полом и дверным полотном влетел маленький и помятый клочок бумаги.

Трина поспешила распахнуть дверь, но в коридоре не было ни души. Единственным знаком того, что ей не почудилось движение, оставался пергамент на полу. Она поспешно раскрыла его, предчувствуя, что записка, а это оказалась именно она, не принесет ничего хорошего.

«Если ты хочешь спасти своего рыцаря, приходи в лес на рассвете».

Подписи не было, но Трине она и не нужна была: было совершенно ясно, кто автор записки.

Моргана.

Верховная жрица, обладающая мощью и силой, сравнимой с даром Мерлина.

И Трина собиралась встретиться с ней.

Конечно, у нее не будет ни одного шанса выстоять, если Моргана и правда решила ее убить. Конечно, она не сможет помочь Артуру, не сможет помочь даже себе, но, что если она и правда может спасти Гавейна? Она должна это сделать ради него. Он закрыл ее от стрелы, он помогал ей все это время…

Верховные, да она любила его. Она правда его любила и больше не могла представить мира, где Гавейна не будет.