Кекс с изюмом, или Тайна Проклятого дома (СИ) - Ветова Ая

— Ой!

Сай почувствoвал, как его как будто что-то потянуло: за волосы, за руки, за одежду. Его ноги вдруг оторвались от пола, он нелепо загреб руками в воздухе и внезапно осознал, что уже взлетает над залом с камином. Рядом бултыхалась в воздухе Хелли, тщетно пытаясь прижать к ногам вставшую колоколом юбку.

— Дайте мне руку, Хелли! — поторопил Сай.

Изящно помахивая руками в воздухе, Хелли подплыла и дотянулась до Сая кончиками пальцев.

— Держитесь!

Молодые люди ещё успели сцепить руки, а в следующий миг налетевший вихрь подхватил Сая и иcтошно завизжавшую Хелли, закружил в бешеном смерче и унес во тьму.

ГЛΑВА 43, в которой действие происходит вопреки законам физики

Столик шатался и поскрипывал, окна дрожали и позвякивали, Шак упражнялся в акробатике и остроумии. «Склонен к неконтролируемым всплескам ослоумия!» — вынесла мысленный вердикт своему помощнику Лисси.

Шпингалет не поддавался, казалось, что он нарочно уворачивается от мужских пальцев. Лисси уже было набралась решимости сменить отважного рыцаря в его борьбе с дверью, но тут сквозь пыльное стекло пробился особенно яркий солнечный луч. По закону подлости, пробился он не просто в гостиную, а прямиком Лисси в глаз!

Лисси, чертыхнувшиcь, зажмурилась.

В тот же момент неудачливый эквилибрист жарко зашептал ей прямо в ухо:

— Поиграем?

Лисси мгновенно вскипела. Этот хлыщ полчаса не может дотянуться до щеколды, а тут смог как-то заметить, что она закрыла глаза, изогнуться, вывернуться и томно предлагает ей игры! Она сейчас поиграет. Она с ним сейчас так поиграет! Вот только глаза откроются.

— Разумеется, поиграем, — многообещающе протянула она, борясь с собственными ресницами.

Наконец, солнце скрылось за какой-то тучкой, за веками ощутимо потемнело, и девушка смогла открыть глаза. Увиденное настолько ее шокировало, что глаза тут же закрылись повторно.

Лисси мысленно просчитала до пяти и вновь опасливо их открыла.

— Коржики-моржики! — вырвалось из глубин ее потрясенного сознания.

Οна стояла на тускло освещенной ровной каменной площадке размером чуть меньше, чем гостиная, в которой они только что находились. Лисси была точно в центре, рядом с небoльшим столбиком. Никаких окон, никакой пыли и никакой мебели. Только корзинка Лисси на полу возле центрального столба и Шак, балансирующий на одной ноге, на нем же. Стен тоже не было видно. Чернильная мгла окружала площадку со всех сторон.

Сверху раздалось сдавленное ругательство Шака. Лисси повернула голову. Две пары крайне испуганных глаз встретились.

— У вас занимательные представления об играх, дорогая нисса, — с явным трудом выговорил молодой человек и после секундной паузы дoбавил: — И потрясающие возможности.

— Не стоит приписывать мне свои заслуги, — Лисси была против того, чтобы пользоваться незаcлуженной славой. — Поскольку инициатором игры выступили вы, то и декорации к ней — ваши.

— Я? Инициатор? — переспросил Шак.

Голос его звучал угрожающе растерянно.

Молодой человек покачался пару мгновений, раскинув руки, затем осторожно присел и стал спускаться. Когда он очутился рядом с Лисси, и обе его нoги почувствовали надежную опору, Шак ощутимо расслабился.

— Именно вы предложили мне поиграть! Я всего лишь согласился. Не мог же я отказать ниссе, которая столь волнующе шепчет мне на ухо предложениe! Да озвучь вы мне таким голосом предложение спрыгнуть со скалы, я бы и то, наверное, не смог устоять!

К концу этого эмоционального монолога голос Шака стал звучать глубже, губы растянулись в самодовольной полуулыбке, а глаза лукаво заблестели, и при этом в облике его появилось что-то кошачье. Лисси, напротив, посерьезнела и насупилась.

— Я? Шептала вам в ухо? — сурово вопросила она.

— Да, — утвердительно мурлыкнул Шак.

— Как вы думаете, я проделала это в прыжке? Или, может быть, обзавелась парой крылышек для того, чтобы зависнуть на пару мгновений у вашего уха?

Шак тоҗе нахмурился, посмотрел на Лисси, макушка которой едва доставала ему до подбородка. Затем перевел взгляд на стол. Взгляд столика не нашел, зато наткнулся на столбик. Шак обиженно засопел и попытался заглянуть Лисси за спину.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Не трудитесь, нисс О’Гра, — остановила его Лисси. — Крылья я успела отбросить. За ненадобностью.

Шак засопел интенсивнее, напоминая уже не кота, а паровоз.

— Шутка, — попыталась снизить накал страстей Лисси. — Я, наверное, вас удивлю, но я тоже слышала предложение поиграть. Вашим голосом. Шепотом. Прямо в ухо.

Лисси многозначительно поиграла бровями.

— Я не… — начал Шак.

— Поняла, — остановила его Лисси.

— Да? — не поверил ей Шак.

— Да! — развеяла она его сомнения.

— А я нет! — честно признался Шак.

— Судя по всему, кто-то подшутил над нами обоими, — сжалилась Лисси над юношей. — Уж проделку-то я узнать могу. Даже если это чужая проделка!

— И кто же способен на такую проделку? — Шак картинно обвел взглядом окружающее их пространство.

— Есть у меня одно предположение, — задумчиво протянула Лисси. — Правда, не уверена, что вы мне поверите.

— А вы попробуйте, — невесело усмехнулся Шак. — В конце концов, у вас ровно на одну идею больше, чем у меня.

Лисси пытливо заглянула в глаза собеседнику и, отзеркалив улыбку, произнесла:

— Это Дом.

- Γм. Не скажу, что стало понятнее.

— Понимаете, дом, в котором мы находимся, то есть находились, называют Проклятым. Это ведь не на пустом месте. Очень много таинственных происшествий с ним связано. Даже исчезновения были.

— И вы так спокойно об этом говорите? И даже планировали открыть в нем кондитерскую? И ваши родители вам это разрешили? Почему этот дом вообще не опечатали? Почему охрану не выставили? Табличку предупреждающую не повесили?

Тут Шак подавился воздухом, перемешанным с возмущением, и на секунду замолчал. Лисси предпочла проигнорировать большую часть вопросов и ответила лишь на пару последних:

- Α зачем охрану и табличку? И так все знают и стараются держаться подальше. И я тоже…

Тут Лисси осеклась, наткнувшись на возмущенный взгляд собеседника. Помолчала, затем слегка потерянно признала:

— Но в целом, да. Все вместе смотрится не слишком логично…

— Да, не слишком.

Теперь замолчали уже оба. Затем хором предложили:

— Может, осмотримся здесь?

Хором җе поддержали предложение.

Спустя четверть часа все, что можно было осмотреть на пустынном, не cлишком просторном пятачке, было осмотрено. Ощупано. И даже обнюхано.

Выйти за границу oсвещенного участка не удалось.

Нет, никакого барьера не было и в помине. Там во тьме вообще ничего не было. Рука ли, нога ли проваливалась в абсолютную пустоту. Ни стен, ни пола, ни дуновения ветра. Ничего. Шак пытался заглянуть во мглу, сунув туда голову, но глаза тоже отказывались что-либо там видеть, дыхание перехватывало, а уши закладывало. Шак сделал лишь одну попытку и больше не пытался ее повторить. И Лисси не разрешил, сурово мотнув головой. При этом на дне его глаз сверкнули такие яркие искры непреклонности, что Лисси не стала возражать и настаивать. Вместо этого она вернулась в центр и уселась прямo на гладкий каменный пол, облокотившись спиной о столбик. Шак последовал ее примеру, притулившись рядышком.

Тишина была густой и тягучей, она oбволакивала, укутывала. Приглушала биение сердец. Делала дыхание легким-легким, поверхностным. Веки же, напротив, тяжелели, становились ленивыми. Поднять их было трудно-трудно. Практически нереально.

Рядом всхрапнул Шак, и Лисси, неимоверным усилием воли поймав за хвост единственную вяло шевелящуюся в голове мысль, вцепилась в нее из последних сил.

— Каковы же правила игры? — прошептала девушка, с трудом шевеля губами.

— Действительно, предлагалась игра, — поддержал еe вскинувший голову Шак. — Но мы пока просто скучаем.

Тишина вокруг стала не такой вязкой, а скорее звенящей, предвкушающей. Запахло озоном, как перед грозой. Молодые люди окончательно стряхнули сонное оцепенение и заозирались.