Пятый обруч. Книга вторая: Мастер - Дмитрий Билик

и происхождение, то зачастую можно серьезно ошибиться.

– Мой отец говорил, что не все преступники – островитяне, но все островитяне – преступники, – зло ответила Юти. Но тут же резко повернулась к учителю. – Ты опять издеваешься над мной, так? Если бы ты действительно так думал, то не обратил внимания на их корабль. Ты хочешь плыть с островитянами, потому что знаешь, они точно будут откупаться за свой товар.

– Будут, – усмехнулся старик. – К тому же, только сумасшедший беглец решит укрыться у островитян.

– Я повторяю свой вопрос, учитель, чего мы ждем?

– Когда они начнут собираться. Я не хочу дать им не малейшего шанса сделать неправильный выбор и оставить нас здесь.

Так они просидели еще больше часа. По крайней мере, Юти так казалось, пока Ерикан не толкнул ее. Правда, теперь по правую руку от девочки сидел не старик с коротко стриженной головой, а чернявый мужчина средних лет, с широкими плечами, близко посаженными глазами, кустистой, черной, как сама мгла, бородой и самым разбойничьим видом. Одаренная не удивилась, лишь вспомнила, как они покидали Райдар. Старик мог с легкостью менять свой облик.

Ерикан, доселе старавшийся почти не двигаться, стал действовать необычайно быстро, так что девочка едва поспевала за ним. С проворством степного зайца, почуявшего опасность, он пробежался по рассохшимся доскам причала и запрыгнул на борт джонки, когда та уже отчалила. Юти с невероятным трудом повторила прыжок учителя, запоздало подумав, что совершила первый шаг к самоубийству.

Ссориться с островитянами было самой плохой затеей, на которую мог пойти имперец. Это означало, что ты либо получишь ножом между ребер прямо здесь, если противник оказывался сильнее, либо чуть попозже, когда неприятель соберет достаточно своих соотечественников, чтобы стать сильнее. Но итог был почти одинаков.

Самое страшное, что после могло случиться с островитянином – его под конвоем отправят в тюрьму на родные земли. Это было одно из самых первых условий, которые выдвинул их князек при заключении мирного соглашения. Проблема оказалась в том, что за исполнением наказания никто особо не следил. И через несколько лет некогда осужденный преступник вновь появлялся на материке.

Оказаться на корабле островитян, не спросив прежде необходимого разрешения на сей счет, было своего рода оскорблением. И обычного извинения, которые так любили жители «дикого архипелага», вкупе с денежным поощрением, могло оказаться недостаточно. От немедленной расправы наглецов спасла нынешняя внешность Ерикана. И язык островитян, который, как оказалось, старик знал в совершенстве.

Чем дольше говорил наставник, искоса указывая на Юти, в замешательстве стоявшую с мешком, полным специй в одной руке и не менее напряженной кошкой в другой, тем больше разглаживались морщины на лице грозного капитана, превосходившего ростом девочку почти в два раза.

А после четверти часа беспрерывного щебетания Ерикана, когда уже и Рестина скрылась за изгибом реки, грозный островитянин и вовсе хлопнул старика по плечу. К Юти между тем подошли другие члены команды. Они бесцеремонно забрали мешок с пряностями, оценили содержимое, восхищенно поцокали языком, а затем захватили и кошку.

Правда, с последней случилось небольшая неприятность. Оказавшись в руках островитян, та потеряла связь с Юти, на которую девочка тратила силы всего лишь одного кольца, и решительно не поняла, что именно делает в грубых руках странных мужиков, да еще вдали от твердой суши.

Под оглушительный хохот команды, с коварством дикой пантеры, борющейся за свою жизнь, кошка расцарапала руку одному, чуть не лишила глаза другого, и худой тенью бросилась куда-то в трюм.

Однако именно это обстоятельство немного растопило лед между командой и неожиданными гостями. Некоторые из островитян даже что-то ободряюще кивали Юти. Правда, в основном на своем языке, имперский учить они начинали только при долгом пребывании на материке.

Самое главное, что дело было сделано. Совсем скоро на них перестали обращать внимание, а Ерикан тем временем отвел девочку на корму корабля. Джонка шла тяжело, неуклюже, как толстяк, переваливающийся с ноги на ногу. И Юти все опасалась, не сядут ли они на мель. Но еще больше ей хотелось ответов, потому как только представилась возможность, Одаренная накинулась с вопросами на Ерикана.

– Все очень просто, – заговорил старик. Точнее, чужой бородатый мужик, говоря голосом учителя. – Сначала я сказал, что натворил дел в Гортоне и теперь скрываюсь от местной стражи. Одного только этого хватило, чтобы капитан стал меня уважать.

Юти кивнула. У островитян существовало свое понятие чести. И порой отступление от имперского закона в глазах жителей «дикого архипелага» вызывало истинное уважение. И чем сильней оказывался проступок, тем уважения было больше.

– К слову, нашим появлением я оправдал легенду. Сказал, что мы бежали от солдат. Потому как только я увидел соплеменников, то тут же бросился к ним. Ты, кстати, мой слуга, если вдруг спросят.

Юти согласно кивнула. Впрочем, она уже и сама догадалась о собственной роли в этом представлении.

– Затем я сделал капитану подарок в виде пряностей. Ничто так не ценится островитянами, как «восточные перцы». Ими они называют и гвоздику, и кардамон, и шафран, и мацис. Тем самым я выказал дань уважения капитану. Теперь я оказался гостем на его корабле, а не человеком, который за деньги пытается приобрести определенную услугу. А это дорогого стоит.

– Он сделает все, чтобы нас не нашли, – догадалась Юти.

– Именно.

– Ты замечательно все придумал. Но зачем нам кошка?

– Я думал, что ты поняла, – с легкой грустью заметил старик. – Для этого необходимо быть просто немного наблюдательной. Скажу лишь, что на родине островитян кошек нет вовсе.

Его слова остались для Юти какой-то странной тайной, которая оскорбляла ум девочки. Только к утру следующего дня, когда Одаренная проснулась от радостного улюлюканья и обнаружила на палубе горстку мертвых крыс и мирно свернувшуюся кошку неподалеку, она наконец догадалась.

Ерикан, подтверждая ее слова, рассказал, что как только островитяне вошли в торговое содружество империи, то в их гавани начали входить чужие корабли. А вместе с ними стали путешествовать и самые частые гости портов – крысы. Учитывая, что кошек на «диком архипелаге» не было никогда, вскоре грызуны невероятно размножились. И островитяне стали считать их в определенной степени неприятной обыденностью.

Потому убийство голодной кошкой своих вечных врагов стало для команды корабля невероятным светопредставлением. Вроде исхода великанов из этого мира или первой встречи с автоматоном в Конструкте. И два гостя (а Юти рассматривали как неотъемлемую часть Ерикана) теперь представлялись старыми добрыми друзьями.

Одаренная подумала,