Царство Страха - Манискалко Керри

– Тебе лучше знать. Но я столь же смертоносная, и в отличие от Виттории, если я убью тебя, ты уже не вернешься. Я не смогу проделать этот демонический трюк с рукой. – Я пошевелила пальцами перед ним. – Поехали.

Оборотень издал звук отвращения, подозрительно похожий на сдавленный смех, затем вонзил когти мне в руки и шагнул в сверкающий портал. Врата по-прежнему были заперты снаружи, но путешествовать при помощи оборотня было даже лучше. Гнев не мог телепортироваться, а даже если бы и мог, я не хотела, чтобы он знал, куда я направляюсь. Он мог заподозрить, что я отправлюсь на мою версию Изменчивых островов, но я не хотела ничего подтверждать.

Я почти не сомневалась, что если Гордыня узнает о Лючии, то придет за ней. Воспоминания Лючии раскрывали лишь одну сторону их отношений, но, как и в большинстве историй, я подозревала, что на самом деле все намного сложнее. Если бы Гордыня заботился о ней хотя бы наполовину так, как Гнев обо мне, то он разорвал бы мир на части ради ее безопасности.

И если Гнев был прав, если Гордыня никогда по-настоящему никого не любил, кроме своей жены, – и все это было ужасным недоразумением, основанным на их взаимной гордости, – можно было только представить, с каким упорством он будет стараться вернуть ее.

Когда я впервые столкнулась с Гордыней перед Праздником Волка, он выращивал сонный корень и патрулировал свои земли с армией, о которой никто из его братьев не знал. Я переживала, что он замышляет что-то против Гнева, но теперь мне стало интересно, тренировал ли он своих стражников для других целей. Возможно, он готовился сражаться за свою пропавшую жену с тех пор, как она впервые исчезла.

В одном бабушка точно не ошибалась касательно принцев демонов: они не остановятся ни перед чем, чтобы получить желаемое, особенно когда дело касается их сердец. А если те, кого они любили больше всего, потенциально в опасности? Тогда они спустят всех собак, чтобы спасти их.

Ворча про себя о богинях, Доменико шагнул в переулок возле дома нашего детства, а на самом деле замаскированного храма, и всмотрелся в тихую улицу. Он поднял голову и вдохнул, выискивая в воздухе смертных или сверхъестественных существ.

– Чисто.

Мои собственные чувства подсказывали мне это, но я была рада получить подтверждение. Его нюх был лучше моего.

– Оставайся здесь. Я вернусь, как только смогу. Нужно все сделать как можно быстрее.

Доменико скрестил руки на груди и уставился на меня. Он всегда был высоким, но казалось, подрос за последние несколько дней. Он стал шире, его мускулы стали более рельефными. Должно быть, это еще одна особенность оборотня.

– Если твоя сестра спросит, я не стану ей лгать.

– Поэтому ты и не знаешь, куда я иду. – Я похлопала его по груди, и он скривился. – Проверь, что за нами не последовали демоны. Или ведьмы.

– Не нравится мне это.

– Понимаю. Спасибо, что все равно согласился.

На его лице было написано недовольство, но спорить он не стал. Как и у любого оборотня, его эмоции было легко прочитать. Он не скрывал своих чувств, как демоны. Волки были слишком близки к природе для придворных игр.

После всего пережитого я поняла, чем они так привлекали мою сестру. В отличие от вампиров, ведьм и принцев демонов прямолинейные отношения с оборотнем казались глотком свежего воздуха. Не самое подходящее время, но я хотела узнать, как он отреагирует.

– Ты встречал Весту, командира Жадности?

– К чему ты клонишь, богиня?

– До меня дошел слух, что она могла быть наполовину оборотнем. Допустим, это правда и она решила сбежать. Ты бы встал на ее защиту? Даже если Жадность узнает, что она жива.

Его глаза светились бледно-фиолетовым, что указывало, насколько близок он был к превращению. И к тому же в ярости.

– Я перегрызу глотку любому, кто угрожает моей семье. И меня не настолько волнуют демоны, чтобы им помогать, особенно если один из них решил сбежать.

– Все ли члены стаи считаются семьей?

Доменико поднял голову и глубоко вздохнул.

– Иди. Кто-то приближается.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Пару секунд я колебалась. Формировалась новая теория, но я не могла из-за этого упустить свой шанс разрушить проклятие. Скоро время перестанет поджимать, и я разберусь с этой тайной раз и навсегда.

Я поспешила из переулка и метнулась в ночь, держась в тени и прислушиваясь к любым признакам погони. Было уже достаточно поздно, и в домах, мимо которых я проходила, почти не горел свет. По улицам никто не ходил, за исключением пары пьянчуг, больше заинтересованных своими стаканами. Клаудия уже спит, но проснется, когда я постучу. Или брошу камешек в окно.

Я как раз завернула за угол и подумала, как поступлю, если ее тетя Каролина спит, когда увидела, как она выскользнула из дома в темном капюшоне. Каролина направилась прямо к женщине, стоявшей на противоположном конце улицы в такой же темной мантии. После их поражения в Доме Жадности меня не удивляло, что они носят плащи.

Я остановилась как вкопанная и прижалась к ближайшему зданию. Каролина задержалась, и другая женщина огляделась, случайно подставив свое лицо под лунный свет. Бабушка Мария. Ничего удивительного в том, что она водится с темной ведьмой. В выброшенном Клаудией воспоминании Серси вызвала именно Нонну. Она-то и сопроводила Клаудию сюда и подарила ей новую семью. Моя бабушка все время тесно сотрудничала с Первой Ведьмой, и мне стоило ненавидеть ее как минимум за это.

Я же почувствовала… не облегчение, но удовлетворение, что она пережила резню в Доме Жадности. Она много кому насолила, но я не желала ей смерти. Несмотря ни на что, я все еще видела в ней свою бабушку и верила, что ее любовь к нам стала настоящей. Бабушка была с нами нежной, заботилась о нас и находилась рядом в наши самые тяжелые дни.

Я попыталась расслышать ее голос, но ведьмы, должно быть, наложили заклинание или установили защиту, чтобы их было не разобрать. Как бы я ни силилась их услышать, ни один звук до меня не доносился. Пока я находилась в воспоминаниях, я никак не могла почувствовать какую-либо связь Нонны с Серси, но, будь я все еще смертной, это стало бы очередным сокрушительным ударом.

Нонне никогда не нравилось, что мы с Витторией так близко подружились с Клаудией. Она все говорила, что семья Клаудии занимается темными искусствами, но теперь я знала правду. Они намеренно пытались разлучить нас из-за того, кем все мы были на самом деле.

Это, по крайней мере, я могла понять. Не подпускать Дом Мести к Клаудии после того, как мы помогли осуществить коварный план Серси? Это для ее же блага.

Какими же наивными мы были, с трудом находя время после работы, чтобы выпить вина на берегу и поделиться своими надеждами и мечтами. Мы вместе плакали столько же раз, сколько смеялись. Мы разделили наши разбитые сердца и тайные желания. Мы втроем были сестрами не по крови, а по своему выбору. Никто из нас не знал, что нечто гораздо более зловещее изначально связало нас вместе.

Бабушка в последний раз огляделась, прежде чем они с Каролиной поспешили прочь. В глубине души мне хотелось последовать за ними, посмотреть, куда они идут, что могут замышлять, но нельзя было терять времени. Я задержалась в тени еще на несколько минут, просто чтобы убедиться, что они не вернутся и не попытаются совершить что-нибудь гнусное. С помощью своих обостренных чувств я внимательно прислушивалась, но не слышала, чтобы кто-то ходил поблизости. Куда бы ни направлялись ведьмы, они и впрямь ушли.

Я быстро встала на крыльцо и поднесла кулак к двери. Я постучала достаточно громко, чтобы разбудить Клаудию, но недостаточно громко, чтобы кто-нибудь из соседей услышал или испугался. Мгновение спустя наверху вспыхнула свеча. Я снова украдкой взглянула на улицу. Я не чувствовала демонов Умбры и слышала только приглушенные звуки дыхания смертных, спавших по соседству.

Прошло еще мгновение, а затем задвижка выскользнула из своего положения и дверь со скрипом открылась. Моя подруга стояла там, разинув рот при виде меня.