Арктическая родина в Ведах - Бал Тилак

По этим представлениям немыслимо пребывание Сурьи и мрака в одном месте. Но в Ригведе четко говорится о «солнце, пребывающем во мраке». Это встречается не меньше, чем в двух гимнах (III, 39, 5; I, 117, 5), и это можно объяснить лишь тем, что ведические барды верили в утрату света солнцем, когда оно скрывалось за горизонтом или же во временное исчезновение его сияния в течение битвы с демонами тьмы. Ни по какой другой теории нельзя пояснить смысл выражения «тамаси кшиянтам» («пребывающий во мраке»), и если согласиться с этим, то нетрудно понять, как это о диске солнца можно говорить, что Ийдра использовал его для победы над демонами и восстановления утреннего света. Уточняя это, можно сказать, что Индра помогал солнцу в разрушении препятствия, которое подавляло или затемняло его сияние, и, когда это препятствие было устранено, солнце обрело свой свет и воз неслось из нижнего океана. Таким образом, Индра правильно описывается в гимне (IV, 17, 14) в роли остановившего колесо солнца. Повернувши его кругом, он бросил его в потаенный мрак на дне раджаса, то есть в нижний мир мрака. И важный для нас пассаж в гимне (VI, 31, 3) значит следующее: «О Индра, жаждая коров (стремясь к коровам), ты вместе с Кутсу борешься против Шушны, Ашуши и Куявы. На завершении десяти (месяцев) ты похищаешь колесо Сурьи и разрушаешь бедствия».

(Многие ученые спорили о значении слова «десять» в этом и других близких ему гимнах, полагая, что оно может означать «каждые десять дней» борьбы Индры, но такая борьба не могла повторяться каждые десять дней, как переводили некоторые. Она могла быть ежегодной, и, согласно правилам грамматики, приведенное здесь числительное следует понимать как употребленное в родительном падеже «десяти», то есть «на завершении десяти»)[14]. <...>

Переводя строфу таким образом, мы видим, что на древней родине арьев солнце завершало свой годовой курс за десять месяцев и скрывалось, и тогда Индра вступал в битву с Вритрой, стремясь снова поднять солнце в небо. Это он похищал диск солнца и вооружался им для борьбы с демонами (Вритрой, именуемым также Шушной, Ашушей и Куявой – эти слова выступают как определения качества Вритры и означают «засуха», «прожорливый» и «проклятье для урожая»).

Вся эта легенда, приводимая не только в одном гимне, в целом, будучи разъяснена посредством арктической теории, становится понятной.

О трех шагах вишну

В Ведах есть еще несколько легенд, указывающих на климат Арктики и на условия сложения связанного с ними календаря. Я намерен вкратце изложить их. Одной из таких легенд является неоднократно приводимое в Ригведе упоминание о трех шагах Вишну (I, 22, 17, 18; I, 154, 2).

Яска (Нир., XII, 19) приводит мнение двух давних авторов о характере и значении этих трех шагов. Один из исследователей, Шакапуни, считает, что они обозначают шаги по земле, по воздуху и по небу. Другой же, Аурнавабха, полагает, что один шаг приходится на гору, из-за которой восходит солнце, второй – на небо, а третий – на гору солнечного заката.

Макс Мюллер думает, что это символическое обозначение восхода, кульминации и захода солнца, а Д. Муир ссылается на строки из «Рамаяны», где упоминается гора солнечного восхода, и утверждает, что первый шаг Вишну пришелся на вершину этой горы, именуемой Сауманаса. Затем он говорит, что второй шаг приходится на гору Меру, так как «когда солнце обходит Джамбудвипу (центральную область мира) с севера, его лучше всего видно с ее вершины»; это утверждение наводит на мысль, что, судя по «Рамаяне», третьим шагом Вишну окружал всю Джамбудвипу, и он свершался на закате. В литературе Пуран эти три шага Вишну являются тремя шагами Ваманы – пятого воплощения (аватары) Вишну, принявшего облик карлика. В таком образе Вишну подошел к могучему правителю Бали, приносившему жертву, и попросил разрешения сделать три шага. Получив разрешение, Вишну сразу принял свой всеобъемлющий образ и первым шагом покрыл всю землю, вторым – всю атмосферу, и тогда удивленный этой метаморфозой

Бали, который правил вселенной, исполняя закон ненарушения своего слова, разрешил сделать и третий шаг. И Вишну третьим шагом наступил ему на голову, вдавив его в нижний мир и освободив таким путем всю вселенную для Индры, которую некогда Бали у него и похитил.

Среди всех этих интерпретаций четко просматривается одна идея – та, что Вишну представляет собою солнце в той или иной форме. Поэтому с особой тщательностью мы должны всмотреться во все ведические пассажи, относящиеся к Вишну, тем более что не все ученые сходятся во мнении, что именно представляют собой эти три шага – дневной или годовой курс солнца. Нам следует выяснить, какой из этих взглядов соответствует указаниям в Ведах. В гимне (I, 155, б) Вишну предстает как погоняющий своих 90 коней, подобно катящемуся колесу. Эти 90 коней, имеющих четыре имени, явно соотносятся с 460 днями, разделенными на четыре группы, или сезона, по 90 дней. Это свидетельство четко указывает на то, что годовой курс солнца должен быть принят за основу подвигов Вишну. В Ригведе же сообщается, что Вишну был близким другом Индры (I, 22, 19) и помогал ему в битве с Вритрой. В гимне (IV, 18, 11) Индра, готовый убить Вритру, взывает к Вишну: «О, друг Вишну, шагай пошире»; близко к этому звучат и слова гимна (VIII, 12, 27), а в гимне (I, 156, 4) Вишну с помощью своего друга открывает стойло коров. Оба они, и Вишну, и Индра, описываются как победители Шамбары; они победили множество Асуров-варчинов и вознесли солнце, зарю и огонь. Из этих пассажей видно, что Вишну помогал Индре в борьбе с Вритрой (VIII, 100, 12), а если это так, то один из его шагов Должен был прийтись на область этой битвы, то есть на нижний мир.

В этом случае мы можем понять, почему два шага Вишну люди видели, а третий был недоступен зрению ни птиц, ни смертных (I, 155, 5; VII, 99, 1), и это понимание правильно, ибо нижний мир невидим. Мы уже встречали указания на то, что прибежище Вритры описывается как скрытое и наполненное мраком и водой. И если Вишну помогал Индре, его третий шаг должен был соотноситься с убежищем Вритры. Итак, под шагами Вишну понимается годовой курс солнца, разделенный на три части. В течение двух из них солнце бывает над горизонтом, а поэтому два его шага видимы. Но в последнюю треть года солнце скрывается за горизонтом, и наступает тьма, то есть третий шаг уже не виден. Вот тогда-то он и помогал Индре в его борьбе и убийстве Вритры и возвращал зарю, солнце и возможность приносить жертвы.

Выше уже указывалось, что битва Индры с Шамбарой начиналась на 40-й день осени («шарада»), или на восьмой месяц от начала года, от весны. Вот эти восемь месяцев света и четыре месяца тьмы как раз и представлены легендой о двух видимых и одном невидимом шагах Вишну.

Легенды Пуран, относящиеся к Вишну, в частности, указание на его ежегодный сон длительностью в четыре месяца, поддерживают этот взгляд. Следует отметить и то, что Вишну спит на кольцах вечного змея на бескрайнем океане, и эти образы свидетельствуют и об океане, и о змее Ахи, упоминаемом в легендах о Вритре как о его воплощении.

Высказывалось и мнение, что под этим сном Вишну следует понимать дождливый сезон длительностью в четыре месяца, но это позднее и неверное объяснение, вроде того, которое мы отметили относительно вод в последней главе. Если подвиги Индры перенести на последний сезон года, то есть на дождливый сезон «варша», то и период сна Вишну тоже будет связан с этим сезоном, но ведь изначально его сон идентичен его третьему шагу, и он невидим, тогда как дожди указанного сезона вполне видимы. Нет, только долгий мрак зимнего периода в арктическом регионе может адекватно представлять собой третий шаг Вишну, период его сна. Следует упомянуть, что таким же образом поясняли и легенду о фригийском боге, который, по Плутарху, спал всю зиму и обретал активность только летом. К такому же выводу приводят и ирландские сказания об ултонских героях, как считает и профессор Райс.

Но, кроме пуранических легенд о сне Вишну, мы видим и ведические, имеющие то же значение. Так, в Ригведе (VII, 100, 6) к Вишну применяется отрицательное определение «шипивишта» («запаршивевший»). И поэт восклицает: «О Вишну, какая на тебе вина, что ты называешь себя шипивишта?» Яска (Нир., V, 7–9), ссылаясь на Аупаманьява, говорит о древней традиции присваивать Вишну два имени – Шипивишта и Вишну, из которых первое имеет негативный смысл. Но сам Яска объясняет это так: это имя может означать «прикрытый, как личные места» или же «имеющий потемневшие лучи». Яска предлагает также альтернативный вариант, переводя это слово как некое хвалебное обращение – «тот, чьи лучи («шипаях») явлены («авиштах»)».

Некоторые ученые предположили, что значение слова «шипивишта» стало ко времени Яски уже неясным, но мне это не кажется вероятным, так как даже в более поздней литературе это слово выступает как бранное обращение, означающее того, кто поражен неизлечимой кожной болезнью. Точное значение прозвища может быть и неясным, но нет сомнений в том, что это слово и в поздней санскритской литературе имело негативное значение.