Как в кино - Юлия Александровна Лавряшина

болью, а ты отвлекаешь меня».

Точно услышав мольбу, Лиза достала телефон и проверила время:

– Пора.

Спрашивать, куда она торопится, Антон не стал. В надежде, что Лиза откажется, все же предложил:

– Вас подвезти до дома?

– Нет, – отрезала она. – У меня еще дела в Москве. Ну… Рада была повидаться. Хотя… Ну ладно.

Быстро повернувшись, Лиза направилась к выходу – стремительная, порывистая, непохожая на ту себя, которую Антон помнил. Потом оглянулась:

– Ах да! Спасибо за кофе.

И почему-то рассмеялась. Он только махнул рукой.

Выждав, пока она скроется, Шестаков вышел из кинотеатра, нашел на парковке свою машину и, уже сев за руль, позвонил дочери:

– Погуляем?

– С чего это? – донесся удивленный голос Вики. – А где Ася?

– Там, где ей и хотелось быть. Расскажу при встрече.

– Ну теперь я точно приду! Умеешь ты, батя, заинтриговать.

На этот раз панибратское «батя» даже не корябнуло его, главное, что дочь согласилась. В его жизни не осталось никого, кроме нее…

«Да и не было никого, – напомнил Антон себе. – Я все придумал, притянул… Только не рассчитал силу, вот оно и лопнуло».

Пока ехал к дому, где жили его бывшая жена и дочь, ему дважды померещилось, будто в толпе мелькнули солнечные Асины волосы, и Антон удрученно подумал, как нелегко будет избавиться от этого наваждения. Может, и совсем не удастся… Тогда и через тридцать лет он будет на каждой улице, в любом дворе искать взглядом ее, юную и легкую, сильную и талантливую настолько, чтобы одним коротким фильмом изменить жизни нескольких людей.

Остановившись у знакомого подъезда, Антон почувствовал, что устал от этих мыслей. Так устал – не хватит сил даже открыть дверцу.

Когда Вика сделала это сама и плюхнулась на сиденье рядом с отцом, то увидела, как Антон, не моргая, смотрит в небо, в котором ему видится нечто очень хорошее, ведь он улыбался. Может, заметил красивую птицу?

С такой улыбкой его и похоронили. Только не на том кладбище, которое он видел из окна своего дома, ведь похлопотать оказалось некому…

Провожавшие Шестакова люди негромко делились друг с другом:

– Хороший был человек.

– Потому и умер легко – мгновенно, без мучений.

– Да какие там мучения! Улыбается человек. Видно, перед смертью был очень счастлив…

* * *

«Кто бы мог подумать, что ради этой девочки Ромка готов отказаться от всего, что мы столько лет строили по кирпичику? В буквальном смысле…» – Лиза стояла у окна своего большого дома, в котором теперь все время играла музыка. Правда, оглушающую тишину не могли заглушить ни Рахманинов, ни Вивальди…

Навстречу по-прежнему недвижимо летел пригвожденный к центру поселка самолет, уже несколько дней припорошенный снегом. Снова наступала зима, первая без брата. Он предпочел уйти в Асин «шалаш», где теперь счастлив как идиот: Лиза как-то увидела этих двоих из окна магазина, куда они только собирались зайти. Шли вдоль витрины, держась за руки, раскачивая ими, как школьники, хохотали над чем-то. Такие непозволительно юные и счастливые! Лиза шагнула за столб, спряталась, ведь с того дня, как брат перевез свои вещи к Асе, они не виделись ни разу. Ромка даже не звонил. А может, и не вспоминал о сестре…

«А нечего было орать ему вслед, чтоб ноги его больше здесь не было, если уйдет! Вот и получила что хотела». – Лиза так сжала подоконник, что раздался хруст.

Она тут же испуганно отдернула руки. Теперь, если что сломается, никто не починит. Придется мастера вызывать или жить со сломанным подоконником, краном, бойлером… Не дай бог! А ведь был шанс сблизиться с Антоном Шестаковым еще до того, как он увидел эту Асю… Они уже подружились с ним, надо было действовать решительнее. Но тогда Лизе и в голову не приходило, что она может остаться совсем одна…

«Как наша мать», – внезапно поняла она и ужаснулась этой мысли.

Вот уж чью судьбу ей не хотелось бы повторить… Только, видно, карма довлеет над ней, сопротивляться бесполезно.

Еще с полчаса Лиза бесцельно бродила по пустым комнатам, избегая своего кабинета. С тех пор как Роман в пух и прах разругался с продюсером, работы у нее не было. Руководство канала, с которым Воскресенские работали вместе, настроилось против них обоих, и Лиза даже не помышляла доказывать, что теперь они с братом не единое целое. Позовут ли на какой-то проект? Представляет ли она интерес как самостоятельная творческая личность или ее всегда воспринимали как приложение к брату?

Накануне Лиза прочла в чате одной из киношных групп, что Воскресенский повторно отказался снимать ремейк «Вокзала для двоих» и на проект уже взяли другого режиссера. Она сразу подумала: «Не обошлось без Асиного влияния… Мы же выше халтуры! Только на что, интересно, они будут жить?»

У самой Лизы деньги на счету пока еще были, несколько месяцев можно протянуть. А потом? Придется продать дом? Вернуться в клетку, зажатую другими клетками, с такими же лишенными свободы людьми? Антон же продал свой, исчез в неизвестном направлении… На днях Лиза решилась проведать его, но, подойдя к калитке, увидела во дворе незнакомую семью с двумя детьми – точно такими когда-то были они с Ромкой. Девочка постарше и смешной карапуз бегали между составленными прямо на землю мебелью и коробками, мешали грузчикам и повизгивали от восторга.

Чтобы не привлекать внимания, Лиза быстро прошла мимо. О чем спрашивать? Все и так ясно. Уехал подальше, чтобы даже ненароком в магазине не встречать этих глухих к чужой боли везунчиков, каким-то чудом сумевшим поймать один шанс на миллион. Надо бы и ей отправиться куда подальше…

А может, наоборот, пасть брату (Асе!) в ноги? Умолять их простить, вернуться и вернуть ее к жизни? Вот уж потеха будет! Посмеются от души. Им же в радость ржать, как конской паре? Вольной, не знающей узды. Влюбленные всегда жестоки в своей парадигме, исключающей присутствие третьего, кем бы он ни был. Порой даже ребенком… Их мать одним махом отсекла обоих детей и ни разу не пожалела об этом.

А уж Ася точно не протянет руку помощи. Разве назовешь доброй девушку, продемонстрировавшую на экране любящему ее человеку до какой степени, до какого смертельного накала Антон безразличен ей? Эта маленькая девушка оказалась сильнее их всех, вот Ромка и прилепился к ней всем существом, своих-то силенок у него всегда не хватало… Сперва сестра его тащила, теперь Ася впряглась. И делить его она точно ни с кем не собирается. Да эта девчонка черствой корки не кинет,