Само совершенство. Том 1 - Джудит Макнот

С этими словами он собрал со стола посуду и направился на кухню. Джулия смотрела ему вслед.

В течение последнего часа, когда Зак перестал задавать ей вопросы, ее начали все сильнее одолевать сомнения по поводу его виновности. Она вспомнила, с какой яростью он говорил о присяжных, которые отправили его в тюрьму. Вспомнила дикое отчаяние, с которым он умолял ее ответить на его поцелуй, чтобы обмануть водителя грузовика: «Пожалуйста! Я никого не убивал, клянусь тебе!»

Наверное, именно в тот момент к ней в душу впервые закралось сомнение, а теперь, семнадцать часов спустя, оно продолжало расти и крепнуть, подпитываемое ужасом, который овладевал ею при мысли, что невиновный человек вынужден был пять лет провести в тюрьме. К этим чувствам примешивались и другие, незнакомые и непонятные, которые она была бессильна контролировать. Их пробуждали воспоминания о его жадном поцелуе, о дрожи, которая пробежала по его телу, когда она все-таки решила уступить, о сдержанности, которую он, несмотря ни на что, проявил по отношению к ней. Фактически большую часть времени, проведенную вместе, он обходился с ней очень сдержанно и даже галантно.

В двадцатый раз за последний час Джулия пыталась убедить себя в том, что настоящий убийца не стал бы заботиться о своей заложнице.

Ее разум пытался спорить, говоря, что надо быть последней дурой, чтобы поверить в ошибку присяжных, но стоило Джулии посмотреть на Бенедикта, как все ее чувства начинали дружно кричать о том, что он невиновен. А если это так, то мысль о том, через что ему пришлось пройти за последние пять лет, становилась просто нестерпимой.

Зак вернулся в гостиную, включил телевизор и сел на диван наискосок от нее, вытянув длинные ноги.

— После новостей посмотрим все, что ты захочешь, — сказал он и обратил все свое внимание на гигантский экран телевизора.

— Хорошо, — ответила Джулия, продолжая украдкой рассматривать его. Красивое лицо несло на себе отпечаток гордости, непреклонности, упрямства и высокомерия. Каждая черта говорила о незаурядном уме и большой внутренней силе. Когда-то давно она читала десятки статей о нем, написанных как сентиментальными репортерами, так и вполне уважаемыми кинокритиками. Очень часто они пытались сравнивать его с другими суперзвездами — его предшественниками. Особенно Джулию потряс один телевизионный критик, заявивший, что Захарий Бенедикт обладает животным магнетизмом молодого Шона Коннери, талантом Ньюмена, харизмой Костнера, сексуальностью молодого Иствуда, утонченностью Уоррена Битти, разносторонностью Майкла Дугласа и суровым обаянием Гаррисона Форда.

Но теперь, после довольно близкого общения с ним в течение почти двух суток, Джулия понимала, что ни одна из газетных статей, прочитанных ею, не соответствовала истине. Так же как и камера далеко не полностью передавала подлинное обаяние этого человека. В реальной жизни ему были присущи сила и обаяние, не имеющие ничего общего с широкими плечами, мощной мускулатурой и знаменитой насмешливой улыбкой, так хорошо знакомой зрителям. Было в нем и еще что-то. Каждый раз, когда Джулия смотрела на Захария Бенедикта, у нее возникало странное чувство, что даже если не принимать в расчет его пятилетнее заключение, этот человек успел познать в жизни все или почти все. Но вынесенные впечатления прятались за непроницаемой стеной светской учтивости, ленивой улыбки и пронзительных золотистых глаз. Там, куда бы не смогла проникнуть ни одна женщина.

Джулия внезапно поняла, что именно в этом заключается один из секретов неотразимого обаяния Захария Бенедикта — в вызове. Несмотря на все то, что произошло с ней по его милости за последние два дня, ей захотелось непременно пробиться сквозь этот барьер. Обнаружить то, что скрывается под маской высокомерия и отчужденности. Разглядеть того маленького мальчика, каким он был когда-то, и научить мужчину, которым он стал, нежности, любви и умению радоваться. А впрочем, то же самое, наверное, произошло бы с любой другой женщиной, оказавшейся на ее месте.

Спохватившись, Джулия попыталась снова взять себя в руки. Хватит размышлять о всякой ерунде! Единственное, что сейчас имело значение, это его виновность или невиновность. Еще раз украдкой взглянув на суровый профиль, Джулия почувствовала, как сильнее забилось сердце.

Он невиновен. Она знала. Чувствовала это. И мысль о том, что такой умный, талантливый и красивый человек в течение целых пяти лет был заперт в клетке, как дикий зверь, была совершенно невыносимой. В горле стоял ком, а в мозгу мелькали жуткие и невероятно отчетливые картины… тюремная камера, звук задвигающегося засова, крики охранников, люди, работающие в тюремных прачечных и мастерских, полностью лишенные свободы и уединения. И чувства собственного достоинства.

Голос диктора заставил ее отвлечься от этих тягостных размышлений и посмотреть на экран:

— Позднее вы услышите местные новости и прогноз погоды, включая подробную информацию о надвигающемся буране, но сначала Том Брокоу с сообщением первостепенной важности. — Джулия резко встала, чувствуя, что просто не сможет спокойно сидеть. Нервы были напряжены до предела.

— Я принесу воды, — сказала она и уже направилась в сторону кухни, но голос Тома Брокоу остановил ее, как магнитом притягивая обратно:

— Добрый вечер, леди и джентльмены. Два дня назад из тюрьмы города Амарилло бежал Захарий Бенедикт — в прошлом голливудская звезда первой величины и один из самых талантливых и известных кинорежиссеров. В 1988 году он был осужден и приговорен к сорока пяти годам тюремного заключения за совершенное с макиавеллиевской изощренностью убийство своей жены, киноактрисы Рейчел Эванс.

Обернувшись, Джулия увидела фотографию Зака в тюремной робе с номером на груди. Словно загипнотизированная этим омерзительным зрелищем, она вернулась на прежнее место и услышала, как Брокоу, продолжая свой комментарий, сказал:

— Вполне возможно, что Бенедикт путешествует с этой женщиной…

Увидев на экране собственное лицо, Джулия испуганно вскрикнула. Фотография была сделана год назад. В скромной английской блузке с бантиком на шее она стояла в окружении своих учеников.

— Полиция Техаса сообщает, что Джулию Мэтисон, двадцати шести лет, последний раз видели два дня назад в Амарилло, когда она садилась в синий «шевроле-блейзер» вместе с мужчиной, по описанию похожим на Захария Бенедикта. Поначалу полиция считала, что мисс Мэтисон была взята в заложники против ее воли…

— Поначалу? — изумленно воскликнула Джулия, глядя на Зака, который медленно приподнимался со своего места. — Что они хотят этим сказать?