Самый жаркий день лета - Киа Абдулла

Эндрю не обратит взгляд на нее.

— Пообещай, что мы что-нибудь сделаем со своими жизнями. Что не превратимся в одну из скучных бездетных пар, которые заполняют дни садоводством и сериалами на «Нетфликсе». Пообещай, что мы будем путешествовать по миру, узнавать новые места, жить на полную катушку.

Лицо мужа приобрело скорбный вид.

— Пообещай, — настаивала Ясмин.

— Обещаю, — Эндрю снова сжал ее ладонь. — Я обещаю тебе все на свете, Ясмин.

Она прижалась к его груди, ощутив, как он потеснее закутал их обоих пледом. Теперь остались только он и она — новая, усеченная версия их семьи.

Часть третья

Глава 16

Затея принадлежала Уиллу, но, сгоряча согласившись, Ясмин теперь нерешительно переминалась с ноги на ногу.

— Давай! — Зять подошел к ней, но не стал хватать за руку. Их обыкновение обниматься постоянно бесило и Лейлу, и Эндрю. Уилл показал рукой на бассейн: — Отличная погода для купания.

— Февраль на дворе! — воскликнула Ясмин.

— Но погода-то отличная, — улыбнулся Уилл.

А он ведь прав, отметила Лейла. Вечер прохладный, но не настолько, как раз можно нырнуть.

— У меня с собой и купальника нет, — отмахнулась Ясмин.

— Как будто раньше это кого-то останавливало, — парировал он. Уилл был подчеркнуто весел. В свое время Ясмин тоже обиделась на него за колонку о Максе, и теперь он каждый раз старался вновь завоевать ее благосклонность.

Лейла наблюдала за ними с другого конца лужайки. Она в каком-то смысле жалела мужа из-за его безграничной веры, что его старания могут отвлечь родных от смерти младшего члена семьи.

— Он так старается снова собрать нас вместе.

Эндрю задумчиво поглядел на бокал с пивом.

— Я могу его понять. Все теперь так сложно.

Лейла что-то пробормотала в знак согласия. Прошло шесть недель с момента оглашения приговора, и те несколько раз, что они встречались, были напряженными и неуютными, словно они разучились быть семьей. Уилл, стремясь искупить предыдущие ошибки, очень помогал Лейле: отпугивал журналистов, пока те не потеряли интерес к истории, занимался всеми покупками и делами по дому, позволив жене снова сфокусироваться на работе. Но Лейла не способна была искренне отблагодарить его за это. Уилл терпел и терпеливо вновь и вновь старался починить разрушенное семейство, собирал родных за пивом и, как в старые добрые времена, травил байки из своих журналистских приключений — о том, например, как он притворялся известным футболистом в блоге газеты.

— И вот полисмен обыскивает его и спрашивает, откуда у него пять штук в заднем кармане штанов. — Тут Уилл заговорщицки прищурил глаза. — А Марио смотрит ему прямо в глаза и отвечает: «Потому что я богатый!» Надо было видеть рожу этого копа! — В этом месте Уилл разражался смехом, приободряя остальных.

А вот теперь он крутился вокруг Ясмин на краю бассейна, угрожая столкнуть ее в воду.

Лейла, наблюдая за ними, почувствовала неожиданный прилив радости.

— Да толкни ее уже! — крикнула она, и оба с недоумением воззрились на нее. Но в следующую секунду Уилл, вооруженный напутствием жены, столкнул Ясмин с края бассейна, и она нелепо плюхнулась в воду, запищав от неожиданности. Лейла захохотала. Вот она, младшая сестренка.

Эндрю взглянул на свояченицу.

— Думаю, она справится.

Лейла сжала его руку:

— Похоже на то.

Наклонившись, он чмокнул ее в щеку.

— Спасибо тебе. За то, что заботишься о ней.

— Ну что, вас ждать или нет? — прикрикнул Уилл.

Лейла взглянула на Эндрю, вопросительно подняв бровь. Тот картинно закатил глаза. Оба синхронно встали и пошли к бассейну, раздеваясь до нижнего белья. В воде они распили бутылку вина на четверых. Ясмин придвинулась поближе и положила голову на плечо сестре. Этот мимолетный знак доверия придал Лейле уверенности. За шесть недель после оглашения вердикта суда в их отношения вернулась тактильность. Ясмин была фанатом объятий, запросто прикасалась к руке собеседника, чтобы подчеркнуть важную мысль, могла опереться на плечо незнакомца, чтобы поправить туфлю, и обнимала Макса так крепко, что тот начинал вырываться. Отсутствие прикосновений экстравертной младшей сестры ощущалось как пропасть. Теперь, когда та дремала у нее на плече, Лейла снова почувствовала, что они одно целое.

Ясмин встрепенулась и подняла бокал, чтобы произнести тост.

— Макс обожал этот бассейн. Помните? Каждый раз, когда он сюда приходил, вся одежда летела на лужайку, и он тут же оказывался в воде.

Лейла вздрогнула. Они не говорили о Максе с самого окончания суда.

Ясмин убрала прядку с лица. В подсветке, идущей из-под воды, ее кожа обрела призрачно-голубоватый оттенок.

— Что мне больше всего разбивает сердце, так это то, что Макс и Тоби не знали друг друга. Они оба были такой важной частью нашей жизни, однако жили и умерли, не подозревая друг о друге. — Эндрю потянулся, чтобы успокоить жену, но Ясмин отстранилась: — Нет, все в порядке. Я не буду плакать. Просто… я хочу их помнить, понимаешь?

— Да, — кивнул Эндрю. У него блестели глаза — то ли от слез, то ли от мерцания воды.

— Ты помнишь, как Тоби все время жевал правой стороной рта? И Макс делал то же самое. Он унаследовал это? А что еще у них было общего?

— Оба могли заснуть где угодно, — подхватил Эндрю. — Помнишь, я однажды чуть не наступил на Макса, потому что он свернулся калачиком на нижней ступеньке?

— Они постоянно выдумывали совершенно безумные объяснения, — улыбнулась Лейла. — Мне один раз попало что-то в глаз, и Тоби сказал: «Это кость динозавра».

Все рассмеялись. Делясь воспоминаниями, они словно возвращались из пустыни на знакомую территорию семейного счастья, понимая, что малыши будут всегда рядом и не покинут их.

* * *

Шепард прислушивался к знакомому звону чашек, которые мыла на кухне Карен, уборщица. Это не входило в ее обязанности, но Шеп уже устал извиняться перед ней за своих коллег. Он мрачно поглядел в собственную чашку. Кофе давно остыл, но детективу совершенно не хотелось мешаться под ногами у Карен ради свежей порции. Они работали молча. Даже приветствия были молчаливыми: оба ограничивались вежливым кивком. Карен не осуждала Кристофера, который надолго задерживался в офисе, когда его коллеги уже давно ушли. Только сейчас, без посторонних глаз, детектив вытащил из нижнего ящика стола увесистую папку с кипой бумаг внутри. Кристофер знал, что пора успокоиться и забыть про это дело — со времени оглашения вердикта минуло шесть недель, жизнь шла своим чередом, — но загадка Лейлы Саид никак не отпускала разум детектива.

Он разное повидал за время службы, но вердикт «невиновна» в отношении