Леопард охотится в темноте - Уилбур Смит

«Лендровер» тронулся с места, и Крейг обернулся. Питер Фунгабера по-прежнему стоял на залитой светом террасе, но что-то в его облике изменилось. Он стоял так, словно должен был находиться на этом месте, как завоеватель после победы, как хозяин огромного имения. Крейг смотрел, пока деревья не скрыли его из виду, и только после этого в нем начала подниматься настоящая ненависть.

* * *

Свет фар «лендровера» скользнул по указателю:

Племенная ферма «Кинг Линн» Владелец: Крейг Меллоу

Указатель словно насмехался над ним, потом он остался позади, и машина запрыгала вдоль стального ограждения. Они оставили «Кинг Линн» и мечты Крейга позади и повернули на запад. Шины монотонно загудели, когда машина выехала на главную асфальтированную дорогу, и только они нарушали тишину в машине.

Капитан Ндеби открыл планшет на коленях и достал бутылку крепчайшего местного тростникового спирта. Он передал бутылку Крейгу, он отказался, махнув рукой, но капитан настаивал, и Крейгу пришлось неохотно подчиняться. Он отвинтил пробку, сделал глоток и резко выдохнул пары. Глаза заслезились, но огненный шар в желудке мгновенно распространился по всему телу, и он немного успокоился. Он сделал еще глоток и передал бутылку назад Сэлли-Энн. Она покачала головой.

— Выпей, — приказал Крейг, и Сэлли-Энн подчинилась. Она перестала плакать, но приступы дрожи продолжались. Она закашлялась, поперхнувшись спиртом, но храбро проглотила его и немного успокоилась.

— Спасибо, — сказала она, передавая бутылку Тимону Ндеби, и вежливость женщины, которая совсем недавно подверглась унижению и надругательству, смутила обоих мужчин.

Первый блокпост повстречался на их пути на окраине Булавайо. Крейг посмотрел на часы — без семи минут три утра. Других машин у шлагбаума не было, и к машине с обеих сторон быстро подошли два десантника. Тимон Ндеби опустил стекло, что-то тихо сказал одному из них, показывая пропуск. Десантник быстро взглянул на него, посветив фонарем, и вернул капитану, отдав честь. Шлагбаум поднялся, и они поехали дальше.

В Булавайо было тихо, город казался лишенным признаков жизни. Только в нескольких окнах горел свет. На перекрестке загорелся красный свет, и водитель послушно остановился, хотя движения на улицах не было. Двигатель тихо урчал на холостых оборотах, и вдруг тишину ночи нарушила автоматная очередь.

Крейг наблюдал за Тимоном Ндеби в зеркало заднего стекла и увидел, как исказилось его лицо. Загорелся зеленый, и они поехали дальше, повернув в пригороде на юг. На выезде они проехали еще два блокпоста, потом дорога была открыта.

Они ехали на юг, гудели шины, ветер бил в кабину. Свет приборной доски придавал зеленоватый оттенок их лицам. Пару раз включалась рация, и из нее доносился искаженный голос Питера Фунгаберы. Видимо, он вызывал другие подразделения, потому что Тимон Ндеби не отвечал. Монотонное гудение двигателя и шин, тепло кабины убаюкивали Крейга, и он начал дремать. Так организм реагировал не пережитые страх и ярость.

Он резко проснулся, когда Тимон Ндеби заговорил и звук двигателя «лендровера» изменился. На востоке вставало солнце. Он видел очертания деревьев на фоне светлевшего лимонного неба. «Лендровер» притормозил и свернул с шоссе на грунтовую дорогу. Мгновенно в кабине появился грибной запах тальковой пыли.

— Где мы? — спросил Крейг. — Почему съехали с шоссе?

Тимон Ндеби что-то сказал водителю, тот съехал на обочину и остановился.

— Прошу вас выйти из машины, — сказал Тимон Ндеби, и Крейг подчинился. Тимон ждал его, казалось, хотел помочь спуститься, но вместо этого схватил его за руку, слегка вывернул и прежде, чем Крейг успел среагировать, быстро защелкнул наручники на запястьях. Все произошло так быстро и неожиданно, что Крейг несколько секунд с изумлением смотрел на свои скованные руки и только потом закричал:

— Что происходит, черт возьми?

Тимон тем временем так же быстро и умело надел наручники на Сэлли-Энн, о чем-то тихо разговаривая с водителем и десантниками. Он говорил слишком быстро, но Крейг успел понять два слова: «убить» и «спрятать». Один из десантников, как показалось Крейгу, пытался протестовать, но Тимон наклонился в открытую дверь «лендровера» и взял микроволну рации. Он назвал позывной, повторил его три раза, и его соединили с Питером Фунгаберой. Крейг узнал голос генерала, несмотря на высокочастотные искажения. Они обменялись несколькими фразами, а когда Тимон Ндеби повесил микрофон, десантник уже не протестовал. Приказ Тимона несомненно был подтвержден.

— Мы поедем дальше, — перешел на английский Тимон, и Крейга грубо швырнули на переднее сиденье. Изменение отношения к ним было зловещим.

Водитель вел «лендровер» все дальше и дальше в поросший кустами вельд. Начинался новый день, в полный голос запели утренние птицы. Крейг узнавал голоса некоторых из них. Коричневый заяц попал в свет фар и долго прыгал впереди машины, хлопая длинными розовыми ушами. Затем небо вспыхнуло ослепительными цветами африканского рассвета, и водитель выключил фары.

— Крейг, любимый, они убьют нас, правда? — тихо спросила Сэлли-Энн. Голос ее был четким и спокойным. Она справилась с истерикой и полностью контролировала себя. Говорила она так, словно рядом никого не было.

— Прости меня, — только и мог сказать Крейг. — Я должен был догадаться, что Питер Фунгабера не даст нам уйти.

— Ты ничего не смог бы сделать, даже если бы знал.

— Они похоронят нас в каком-нибудь глухом месте, а смерть спишут на матабелов, — сказал Крейг. Тимон Ндеби не произнес ни слова, не подтверждая и не отвергая обвинение.

Дорога разветвлялась, налево уходила едва различимая колея, и Тимон Ндеби указал на нее. Водитель сбросил газ и переключился на пониженную передачу. Они ехали по неровной дороге еще минут двадцать. Совсем рассвело, на макушках акаций заиграли первые лучи солнца.

Тимон отдал очередной приказ, и водитель свернул с дороги и поехал вслепую по высокой траве, огибая гранитную скалу, пока она не скрыла их даже от заросшей лесной дороги, по которой они ехали. Еще один короткий приказ, и водитель остановил машину и заглушил двигатель.

Наступила тишина, подчеркивая их чувство удаленности от всего и безысходности.

— Никто не найдет нас здесь, — тихо сказала Сэлли-Энн, и Крейг не смог ничего ответить, чтобы успокоить ее.

— Оставайтесь в машине, — приказал Тимон.

— Вы не испытываете никаких чувств? — спросила его Сэлли-Энн, и он повернулся к ней. Глаза за стеклами очков в стальной оправе, возможно, выражали жалость и сострадание, но выражение лица оставалось жестким. Он не ответил на ее вопрос, отвернулся и вышел из машины. Он отдал приказ, десантники поставили оружие на стойки за заднем сиденьем «лендровера», а водитель снял с багажника на крыше три складные лопаты.