Твой путь (СИ) - Кононова Татьяна Андреевна

— Нет, — тихо бросил Хольд. — Доказательств моей вины у тебя не имеется. Письмо Отца Совета из Кейне ещё ни о чём не говорит, возможно, он хотел обвинить меня.

— Кажется, мы имели разговор намедни, — в голосе правителя зазвенели стальные нотки. — Твою вину доказать может кто угодно. Винд Ланхолл, принесите письма и печать.

Винд подошёл и с поклоном подал правителю четыре серых конверта и обломки чёрной печати, привезённые Хольдом. некоторое время Эйнар молча изучал их, будто впервые, а потом снова заговорил.

— Твоя вина, Хольд, была доказана ещё вчера вечером, и показания засвидетельствованы письменно. В зале есть люди, которые могут это подтвердить и показать соответствующую бумагу. Целитель Ларсен!

Старик сделал шаг вперёд из толпы. В руках его был плотно закрученный свиток, перевязанный тонкой чёрной бечёвкой. И Хольд, обессиленно выдохнув, закрыл глаза: он до последнего надеялся, что эта бумага с подписями не будет использована.

— Вот все показания, милорд, — старый целитель подошёл ближе и протянул свиток Эйнару. Тот развернул его, пробежал глазами и снова посмотрел на обвиняемого.

— Все эти слова ты написал в здравом уме и твёрдой памяти, так почему отказываешься от них сейчас? Кроме Винда, свидетелями этих событий могут быть Иттрик Линдхольм и моя воспитанница.

Ивенн и Иттрик переглянулись, но их помощь не понадобилась.

— Ещё раз спрашиваю тебя, Хольд Лерт, ты признаёшь себя виновным в похищении и подлоге государственных документов и чужих писем, в заговоре и организации покушения на леди Регину?

Хольд запрокинул голову, провёл обеими ладонями по лицу. Ему казалось, что не взгляды, а стрелы направлены в его сторону, и что тетива за каждой из них натянута. Одно неловкое движение, одно неверное слово — и они пронзят его со всех сторон. На мгновение он посмотрел в сторону Регины. Девушка стояла напротив, бледная, прямая, как струна, но едва их взгляды пересеклись, она нахмурилась и гордо вскинула подбородок.

— Да, — едва слышно сказал Хольд.

— Громче! — колко усмехнулся Эйнар. — Не бойся ответственности, бойся лжи перед людьми и перед собой!

— Да, — повторил он уже более разборчиво.

— Законы Земель Тумана, написанные более ста пятидесяти солнцеворотов назад и с тех пор неизменные, запрещают казнь преступников через повешение или обезглавливание, но на сей раз я как правитель мог бы позволить себе исключение.

Хольд резким движением вырвался от Альвиса и бросился на колени перед Эйнаром. Вцепился в полу его плаща, запрокинул голову, умоляюще глядя на него снизу.

— Милорд, пощадите!..

Эйнар нахмурился, жестом приказал оттащить Хольда. Уилфред снова вывернул ему руки за спину.

— Но я не хочу быть орудием мести и нарушителем собственных законов. Никогда не поздно раскаяться, — произнёс лорд Мансфилд негромко. — Никогда не поздно начать новую жизнь, даже если ты совершил что-то очень плохое. У каждого свой путь, но законы справедливы, а место под этим небом найдётся для всех нас. Судьба была благосклонна к тебе, Винд Ланхолл успел сообщить мне о твоём преступлении в срок и тем самым предотвратить непоправимое, а леди Регина осталась жива. Поэтому ты не станешь исключением.

Хольд медленно встал с колен, с надеждой глядя на правителя.

— Ты будешь жить, но начнёшь свою жизнь с чистого листа. Быть может, станешь неплохим воином или работником и заслужишь признание окружающих. Я заберу твою Тьму и сотру тебе память.

По залу прокатилась новая волна шёпота и вздох облегчения. Какой бы ни была вина осуждённого, никому не хотелось становиться свидетелями нарушения старых законов, изменения их в более жёсткую и суровую сторону. Эйнар медленно подошёл к Хольду, вытянул руки вперёд.

— Милорд, — отчаянно выдохнул пленник, — прошу вас…

Правитель ничего не ответил. Уилфред крепко сжал запястья Хольда, отведя его руки назад, Альвис приставил к горлу клинок, чтобы он не вздумал двигаться с места. Руки Эйнара коснулись его висков. Все молчали, было слышно, как на улице завывает метель, хлопая ставнями и стучась в окна. Тьма, послушная хозяину, выползла из-под его ладоней и скрыла лицо Хольда. Истошный крик разорвал звенящую тишину и эхом пронёсся по зале. Ивенн ахнула и закрыла себе рот ладошкой, чтобы тоже не закричать от ужаса и осознания того, что делают с человеком неуправляемые силы Тьмы. Иттрик притянул её к себе, прошептал что-то успокаивающе-неразборчивое, обхватил обеими руками, будто спрятал от творящегося за спиной кошмара. И Ивенн, прижавшись к нему и вздрагивая то ли от холода, то ли от страха, вдруг поняла, что в жизни всегда будет что-то неприятное, мерзкое, страшное, главное — чтобы был кто-то, кто способен от этого защитить теплотой и любовью.

Отряд из Империи отправили обратно на следующий день. До границ их сопроводили люди из гарнизона, дальнейший путь они проделали сами. Вместо Хольда временным командиром отряда назначили Октавия, который с той луны, когда была проиграна битва с Кейне, командование не принимал.

Начальник имперской стражи Сильвестр Руане, проснувшись утром, обнаружил, что его внешность снова восстановилась. Это означало только одно: смерть хранителя Тьмы, Витторио Дени. И некоторое время Сильвестр задумчиво мерил шагами свои покои, не зная, что делать: идти ли к императору с докладом о произошедшем, задуматься ли о спасении собственной жизни. Сложить два и два было проще простого: план Хольда и Витторио провалился, а если и не провалился, то правитель отомстил за сестру сполна.

Сильвестр так и не принял решение, когда к нему зашёл старик-кондотьер Риоццо с приказом от императора: светлейший требовал, чтобы начальник имперской стражи немедленно явился в его покои. Поняв, что разговора всё-таки не избежать, Сильвестр откланялся кондотьеру и медленно, на негнущихся от страха и неясной тревоги ногах, направился к покоям Августа.

Император был один, и при первом же взгляде на него Руане понял, что очередная ночь была бессонной. Август выглядел очень бледным и измотанным, под глазами легли тёмные круги, небритое лицо выглядело серым и будто каким-то потерянным. Он хотел подняться навстречу посетителю, но не смог и, едва сделав движение, рухнул обратно в кресло.

— Ваша светлость, — начальник имперской стражи низко склонился перед ним, выждал четыре положенных секунды и снова выпрямился. — Вам нехорошо? Быть может, я позову лекаря?

— Нет… — выдохнул Август, прикрыв глаза. — Это Тьма. Придворные лекари здесь бессильны. Она сжигает меня изнутри, Сильвестр, это невыносимо.

Оба помолчали, магистр Руане понимающе кивнул, но не решился перебить его.

— Витторио мёртв, — наконец сказал император после недолгого молчания.

— Я знаю, — Сильвестр, по традиции, опустил голову. — Да будут боги милостивы к его душе.

— Хольд не вернётся, — добавил Август. — У меня не осталось никого, кому я мог бы доверять так же, как и им. Лорд Эйнар снова слишком много возомнил о себе, думает, что может распоряжаться чужой жизнью, кровью и магией так же, как и своей. Союза с ним у нас не получится, мы повелись и растеряли всё, что могло хоть как-то помочь Империи. У нас нет ни алтарей, ни жрецов, теперь ещё у меня нет помощников и сильного союзника. Империя погибнет.

— Вы всегда можете рассчитывать на меня, ваша светлость, — Сильвестр снова поклонился, но Август нетерпеливо поморщился и махнул рукой.

— И ещё кое-что важное: церемонию переизбрания асикрита всё-таки придётся провести. Обман будет раскрыт, и чем это грозит нам, знают одни великие боги. Я не хочу рисковать троном и вашей с Риоццо головами.

Сильвестр пожал плечами. Он знал, что многие догадываются о подмене Витторио, но никто об этом не заговаривал открыто. Теперь же, когда церемонию избрания приходилось в срочном порядке переносить на более ранний срок, он предполагал, что преимущества голосов будут на его стороне, хотя роль асикрита его тяготила, выбора у него особенно не было.

— Ладно, ступай, ближе к церемонии будет видно, — Август рассеяно потёр виски пальцами, будто от невыносимой головной боли. — Позови Юлию. Не хочу никого видеть, кроме неё.