Бабочка - Кэтрин Харви

Она очень надеялась, что Джессика Фрэнклин сумеет найти способ выиграть дело. Но шансы были явно не на ее стороне, также как и закон.

— Дай мне посмотреть твой контракт, — сказала Джессика Латрисии в первую их встречу месяц назад. — Если возможно, мы обвиним их в прекращении контракта без причины. — Джессика употребляла и другие юридические термины — ошибочное увольнение, дискриминация по половому признаку, условия выполнения договора, объясняя Латрисии различные пути, по которым могло пойти дело. Но потом, когда через два дня Латрисия принесла контракт и Джессика изучила его, юридические термины сменились на стереотипные, общие фразы, которые сводились к одному: у Латрисии не было шансов.

Но все-таки, к огромному удивлению Латрисии, Джессика Фрэнклин согласилась взять это дело.

— Послушай, — сказала она откровенно. — Я не думаю, что мы выиграем. Но вся эта шумиха может принести пользу и тебе, и моей фирме.

Первое, что они сделали, — это напечатали официальное заявление в прессе.

— Общественные симпатии будут на твоей стороне, — сказала Джессика Латрисии. — Возможно, у нас нет никаких юридических оснований выступать против них, но, может быть, нам удастся заставить студию отступить из-за того, что это для них плохая реклама, будет много критических писем и статей.

Это не сработало. И после первой же встречи Джессики с Барри Грином им стало ясно: что бы они ни предпринимали, будет оборачиваться на пользу Барри.

В приемной Джессики было очень тихо и спокойно. Как только за посетителем захлопывались массивные двери, она сразу же оказывалась в атмосфере тишины и покоя. Ковер на полу был толстый и мягкий, мебель темного цвета, массивная и удобная, медные ручки были начищены до блеска, стены отделаны полированным деревом. Секретарь, молодой человек лет двадцати, который каждую свободную минутку тут же утыкался носом в книги по юриспруденции, поднялся из-за своего стола, чтобы встретить мисс Браун и проводить ее в кабинет Джессики.

Поздоровавшись с Латрисией, Джессика обеспокоенно взглянула на молодого человека.

— Еще никто не звонил?

Он покачал головой.

— Я сторожу этот телефон, не отходя, Джесс. Поверь мне.

— Я верю, Кен. Но я боюсь, — она нахмурилась и посмотрела на часы, — что Латрисия и я должны идти к Барри Грину. Послушай, этот звонок — вопрос жизни и смерти. Ты должен сразу же мне сказать о нем. Я буду на встрече, но ты должен вызвать меня оттуда.

Кен ободряюще улыбнулся.

— Не беспокойся, Джесс. Я заинтересован в этом звонке не меньше, чем ты.

Она улыбнулась. Дело в том, что она обещала взять его к себе в фирму после окончания им юридической школы через три месяца.

Офис Барри Грина располагался, конечно же, на студии, в студийном городке. Уже в машине, по дороге на студию под легким мартовским дождем, Джессика объяснила Латрисии, что мог означать для них этот звонок. Латрисия сразу заметила, что ее адвокат была какая-то возбужденная сегодня утром, не обычная спокойная и сдержанная Джессика, а нервничающая, даже ее руки не могли оставаться спокойными и все время дергали руль. Она говорила быстро, почти задыхаясь, и нажимала на газ сильнее, чем нужно. Но по мере того как она объясняла свой план, Латрисия тоже стала возбуждаться. Она не могла не признать, что это была гениальная идея, и если она сработает, если этот звонок раздастся вовремя…

Они поднялись на лифте на пятнадцатый этаж и оказались в вызывающе великолепной приемной «Грин Продакшнз». Джессика и Латрисия пришли вовремя — эта встреча была назначена больше недели тому назад, но тем не менее их попросили подождать. Они расположились в мягких, глубоких креслах, отказавшись от предложения секретарши что-нибудь выпить. Они ожидали в напряженном молчании, когда их все-таки соизволят принять, секретарша тихо работала за своим столом, часы тикали, не переставая, а телефон так и не звонил.

Барри сидел в своем просторном кабинете за огромными дверями с медной табличкой, стараясь придумать, как бы уговорить Линду Маркус пойти куда-нибудь с ним вечером. Он не сомневался в том, что он ее интересует и она просто притворяется недоступной. У Барри Грина никогда не было проблем с женщинами: им либо нравились его деньги, либо они хотели получить роль в одном из его шоу, либо просто могли потом похвастаться, что были в постели с известным телевизионным продюсером. Линда пока не поддалась. И от этого стала еще более желанной.

Секретарша Грина сообщила ему, что миссис Фрэнклин и мисс Браун ждут в приемной.

— Пусть подождут, — сказал он.

Барри решил, что он немного помаринует их в приемной, потом даст им возможность выпустить пар и выложить все свои жалобы, а затем нанесет свой удар. Либо Браун соглашается на его условия, либо она вообще больше не появится на телевидении. Во власти Барри было сделать так, чтобы Латрисия больше никогда не снималась.

В приемной Джессика, не переставая поглядывала на часы. Она не могла сдержать дрожь в коленках. Рядом с ней Латрисия, внешне абсолютно спокойная, так нервничала, что ее просто начинало тошнить. Четыре недели назад, когда ей сказали, что она больше не играет в шоу, она так рассердилась, что действовала по первому импульсу: ярости. Она нашла адвоката и начала борьбу. Но сейчас, после этих четырех недель, когда ее водили за нос и мучили неизвестностью телевизионные шишки, а их угрозы становились все более реальными, Латрисия оказалась во власти сомнений и страхов.

Господи, может, ей все-таки надо принять их предложение, если оно все еще в силе, чтобы играть хотя бы в других шоу?

Она взглянула на Джессику. Этот телефонный звонок все-таки был таким ненадежным. Если он вообще прозвучит, если скажут действительно то, на что рассчитывала Джессика… Слишком много если, чтобы ставить на это свою карьеру.

Просмотрев несколько туристических брошюр, Барри Грин наконец взглянул на часы, которые почти потерялись на стене среди многочисленных наград, писем благодарности, почетных знаков и фотографий его самого со знаменитостями, и увидел, что он продержал ожидавших двадцать минут.

Он позвал секретаршу и попросил пригласить их.

— Послушайте, леди, — говорил Барри несколькими минутами позже, — здесь все написано черным по белому. Согласно контракту, который ты подписала, Латрисия, я имею право убрать тебя из шоу. — Он повернулся к Джессике. — И если бы вы знали что-нибудь о контрактных законах, вы бы понимали, что у вашего клиента в данном случае нет шансов законно выиграть это дело. Для меня абсолютная загадка, почему вы тратите свое время на это дело!

Джессика говорила спокойно и медленно, стараясь потянуть время.

— А для меня абсолютная загадка, господин Грин, почему вы увольняете актрису, когда это совсем не в интересах шоу. Благодаря ей у вас повысилась популярность, что, естественно, повысит доходы.

— С этой ролью были творческие сложности. Мы просто решили, что ее героиня больше не нужна.

— Вы хотите сказать, что Эриэл Дюбойс решила это, — вставила Латрисия. Джессика бросила на нее осуждающий взгляд.

— Видите ли, господин Грин, я рассматриваю это как необоснованное увольнение…

— Послушай, крошка, ты сама понимаешь, что у меня есть безусловное право делать с Латрисией все, что я захочу. Контракт, который она подписала, предоставляет нам право решать, будем ли мы ее использовать вообще или нет. Это должно быть очевидно даже тебе. Так чего мы тут сидим и теряем время.

Джессика незаметно взглянула на часы. Черт, ну почему же нет звонка?!

— Господин Грин, я намереваюсь передать это дело в суд и могу заверить вас, что судьи отнесутся с пониманием и симпатией к моему клиенту.

Он рассмеялся.

— Судьи меня не пугают, Джессика.

— Извините, господин Грин, я не знала, что мы перешли на ты.

Его улыбка растаяла.

— Послушай, крошка, у Латрисии нет шансов, и больше не о чем говорить. — Они начали его раздражать, и как раз тогда, когда он так хорошо себя чувствовал. Он весь был в романтических мечтаниях о Линде Маркус, ну а если с ней не получится, в запасе еще та блондинка, которая просто умирала от желания подписать как раз такой контракт, как когда-то подписала эта неблагодарная дрянь — Латрисия Браун. Вообще, чья это была идея, что нужна негритянка в их шоу?

Джессика провела по губам сухим языком. Похоже, этот звонок вообще никогда не раздастся.

— Тем не менее мы намерены сделать это, и я уверена, что для вас лично и для студии это будет только негативной рекламой.

Он снова рассмеялся и откинулся в своем шикарном кресле. Угрозы — это все, на что она способна.

— Популярность, господин Грин, зависит от общественного мнения, нравится вам это или нет. Если дело дойдет до суда, мой клиент будет давать интервью журналистам, появляться на телевидении, и определенные — назовем их личные — аспекты вашей жизни могут быть обнародованы.