Оружие для Слепого - Андрей Воронин

Этих денег квартира явно не стоила – однокомнатная, в четырехэтажном доме, хотя и недалеко от центра.

Место не людное, но пять минут быстрой ходьбы – и ты уже у станции метро.

Приятель Алекса остался доволен: как-никак, ни за что ни про что получил деньги и оказал услугу доброму знакомому. Единственным неудобством было то, что в квартире оставалась собака. Ее наотрез отказалась брать к себе даже на неделю любовница хозяина, к которой он пока перебрался: у нее была аллергия на собачью шерсть.

Спаниель был неприхотлив, и Алексу не стоило большого труда на десять минут утром и на десять минут вечером выходить с ним во двор. Окно он оставлял открытым, шторы раздвинутыми, во-первых, для того, чтобы выветривался собачий дух, а во-вторых, чтобы видеть, не вошел ли в квартиру кто-нибудь посторонний. Хотя заглянуть в окна было довольно сложно, к дому подступали старые тополя, которые не подпиливали и не подравнивали, наверное, уже лет десять. Ветки почти касались стекол, жильцы ходить под ними не рисковали: деревья старые, гнилые, часть веток уже успела высохнуть, и если случался большой ветер, непременно обламывался толстый сук.

С баллоном минералки под мышкой Алекс подошел к подъезду и поднялся на третий этаж. Пес радостно залаял по ту сторону двери. Он уже успел привыкнуть к Алексу за те несколько дней, которые тот провел в Москве.

Алекс усмехнулся:

«Лучшей системы сигнализации, чем собака, не придумаешь. Сигнализация сработает, если кто-то войдет в квартиру, но отключи ее этот кто-то, и тогда ничто уже тебе не скажет о том, что в доме чужой. А вот собака ни за что не примется радостно лаять, если чужой пробрался в дом».

Охотничий пес отличался хорошим слухом; даже ночью он вскакивал, стоило кому-нибудь зайти в подъезд, подбегал к двери, выжидал, пока человек не поравняется с дверью, и только тогда несколько раз тявкал.

Алекса это устраивало: он понимал, никто не смог бы подобраться к квартире незамеченным.

Телефонный аппарат в прихожей был массивный, отечественный, оснащенный определителем номера – дитя конверсии.

Алекс взглянул на экранчик. Нет, пока он отсутствовал, никаких звонков не поступало. Он сбросил кожаное пальто. Пальто у него было универсальное – в таком можно и ночевать в стогу сена, и пойти в Большой театр. Добротное, длинное, из мягкой кожи, с которой легко смывается грязь, и даже кровь не оставляет пятен. Свободный покрой не стеснял движений, а самое главное – под таким пальто легко можно было спрятать любое оружие, даже винтовку с коротким стволом или с откидным прикладом.

Алекс насыпал собаке корм, отпил большой глоток прохладной минералки прямо из горлышка.

«Жалкое подобие, – подумалось ему, – эту воду даже и близко нельзя сравнить с той, которая в колодце на моем хуторе. Колодец рыл-то еще дед, а у нас в семье если кто-нибудь что-то делает, то делает на совесть. Да, дед хоть и переплатил за землю.., такой же участок ему предлагали дешевле, но он выбрал именно этот, вдалеке от дороги, вдалеке от другого жилья лишь потому, что там была очень хорошая вода. Колодец пришлось рыть, конечно, глубокий, ведь чем глубже колодец, тем лучше вода».

Зазвенел телефон, прервав его размышления. Затренькал настойчиво и нагло. Алекс взглянул на табло.

На определителе номера цифры не высветились, но это еще ни о чем не говорило. Многие сейчас ставят приставки, чтобы обезопасить себя.

Алекс поднял трубку и сказал:

– Алло!

– Здравствуйте, – услышал он в ответ какой-то неестественный голос.

– Здравствуйте, я слушаю…

А дальше все стало на свои места.

– С вами разговаривает робот телефонной междугородной станции вами не оплачены счета за текущий месяц и если до двадцатого числа этого месяца оплата не будет произведена телефон будет автоматически отключен за справками обращайтесь…

Алекс не дослушал. Он со злостью бросил трубку на рычаг и выругался в адрес своего приятеля:

«Этого мне только не хватало! Хорошо хоть до двадцатого, я здесь так долго не задержусь».

* * *

Генерал Потапчук сидел в машине, но не в своей, а в микроавтобусе, заставленном всевозможной аппаратурой. Оператор только отключил магнитофон, который воспроизводил запись, имитирующую телефонного робота междугородной телефонной станции.

– Он дома, – сказал оператор, снимая наушники. – Конечно, гарантировать, что это именно Алекс, я не могу, но голос мужской и вроде бы даже с акцентом.

Хотя по нескольким словам определить сложновато, Федор Филиппович.

Через десять минут группа захвата уже была у дома.

Человек, ведущий наружное наблюдение, подтвердил, что из квартиры номер двадцать девять после телефонного звонка никто не выходил, а в окнах горит свет. И генерал Потапчук устало отдал распоряжение начать операцию по захвату Алекса.

А в конце предупредил, даже попросил:

– Надо постараться взять преступника живым, он нужен как свидетель. И наверняка за ним тянется длинный шлейф других преступлений.

* * *

Спаниель по кличке Цезарь расположился у своей керамической миски. Он был сыт, и на дне миски еще оставался корм. Цезарь положил голову на передние лапы, прикрыл глаза. Вид у него был как у человека за столом, который уже утолил первый голод, а теперь размышляет, какую тарелку с какой снедью подвинуть к себе.

Алекс, попив минералки, сидел в кресле, поглядывал на собаку и неторопливо грыз яблоко. Кобура с пистолетом под мышкой немного сковывала движения, и он уже подумывал, не снять ли ее, и посидеть, расслабившись, глядя на пса, прислушиваясь к шуму ветра за окном, к тому, как постукивают друг о дружку ветви тополя, как где-то на соседней улице катится трамвай.

Алекс чувствовал усталость. У него уже все было подготовлено к работе, оружие проверено, линзы оптического прицела он протер специальной тряпочкой. Лишь после этого закрыл их крышками, понимая, что к оружию до операции больше притрагиваться не будет.

Он вытащил из кобуры пистолет, посмотрел на обойму, затем легко вдвинул ее в рукоятку и положил пистолет себе на колени. Теперь ему оставалось только ждать – скоро наступит момент, когда он за один выстрел заработает тридцать тысяч зеленых. Алекс продумал все до мелочей и не ждал никаких сюрпризов.

Скорее всего, все и произошло бы так, как он спланировал, если бы Витаутас Гидравичюс не выдал своего киллера и не назвал адрес, по которому тот скрывается.

Вернее, Гидравичюс выдал не адрес, а всего лишь телефонный номер, по которому он связывался с Алексом. Но этого для людей генерала Потапчука было даже более чем предостаточно. Поиск не занял много времени, и сейчас внизу специальная бригада уже готовилась к захвату киллера, выстрел которого должен был уничтожить Виктора Павловича Кленова.

Но эфэсбэшникам и в голову не могло прийти, что в квартире, кроме Алекса, находится пес по кличке Цезарь. А также они не могли знать, хоть и предполагали, что киллер готов ко всяким неожиданностям и дешево свою жизнь не отдаст, что за свою свободу и жизнь он будет бороться всеми доступными ему средствами.

Алекс сидел, полуприкрыв глаза, и чувствовал себя таким же умиротворенным, как и спаниель. Но если пес уже был сыт, то Алекс еще не ужинал и размышлял о том, поужинать ли ему прямо сейчас или чуть попозже. Вдруг Цезарь приподнял голову, его темные, словно каштаны, только что освобожденные от буро-зеленой кожуры, глаза широко открылись, а уши, до этого безжизненно свисавшие, шевельнулись. Пес привстал на передние лапы, насторожился. Его взгляд был устремлен на дверь.

И Алекс понял: за дверью что-то происходит. Вполне возможно, что это ложная тревога, всего-навсего кто-то из жильцов спускается или поднимается по лестнице. А может быть, чей-то домашний кот или пес сбегает вниз или возвращается с прогулки.

Цезарь издал странный звук – смесь рычания и шипения. Такие звуки более подходили бы коту, нежели охотничьему псу. Передней лапой спаниель поскреб по полу и едва слышно тявкнул – так охотничий пес поступает, когда слышит совсем рядом дичь, птицу, которая вот-вот должна вылететь из густой травы.

Цезарь подобрался, готовый к прыжку.

Алекс был настоящий охотник, охотник по призванию. Он смутно почувствовал, а потом, через несколько секунд, явно ощутил опасность, притаившуюся за металлической дверью. Открыть дверь быстро не могли, это Алекс понимал: ведь ключ, который раздвигал восемь ригелей толщиной в указательный палец, торчал в замочной скважине, и выдернуть или вытолкнуть его, находясь за дверью, из площадке, было невозможно.

Пес, а затем и человек, затаившийся в квартире, услышали один и тот же звук – прикосновение металла к металлу. Правая рука Алекса легла на рукоятку пистолета, затем пистолет переместился в левую руку. Алекс прекрасно стрелял как с левой, так и с правой. Он передернул затвор, вгоняя патрон в ствол пистолета, стал, прижавшись к стене в четырех шагах от двери. Пес тоже стоял, уставившись в дверь, его короткий хвост замер, не шевелился.