Обречённая планета - Л. Хаббард

Из левой двери нам навстречу вышел охранник.

— Сначала я покажу вам Номер 69,000,000,201. — Он сверил номер по своему списку. — Да. некто по имени Кроуб. Вам нужно соблюдать предельную осторожность — оба они не в себе Я всегда слежу за ними, когда убирают в их комнатах, чтобы никто не смел заговорить с ними.

— Они когда-нибудь нападали на кого-либо? — поинтересовался я.

— При мне — нет.

Услышав его ответ, я еще больше утвердился во мнении, что бедняги страдали из-за своих политических убеждений. Охранник находился под влиянием Нехта — это было ясно, как день.

— Вы не пойдете со мной, — сказал я Нехту. — Мое интервью будет носить бытовой характер, но, возможно, в разговоре могут случайно вскрыться некоторые детали политической жизни. Поэтому туда я пойду один, а выбудете дожидаться снаружи моего сигнала.

Охранник неуверенно посмотрел на меня, потом застегнул свою куртку на пуху, сняв ружье с плеча, взял его в руки и, просунув в щель двери свою идентификационную карту, открыл замок Заглянув вовнутрь, он обернулся, пожал плечами и, втолкнув меня в хижину, отошел на тридцать шагов.

Я с трудом подавпял в себе бурную радость: наконец-то я увижу печально известного Доктора Кроуба!

Я пошел вперед.

Мои глаза немного привыкли в тусклому мерцанию лампочки на потолке, и я увидел, что камера представляла собой всего лишь продолговатую комнату, разбитую на две половины высокой, до потолка, перегородкой из стальных прутьев.

Я удивленно осматривался вокруг: здесь было довольно уютно; комната была меблирована, на стенах даже висели полки с рядами книг.

В углу стояло что-то, напоминающее ванну, над ней склонилась чья-то фигура. Человек обернулся.

ПЕРЕДО МНОЙ СТОЯЛ КРОУБ!

Его лицо было из тех, что запоминаются на всю жизнь: слишком длинный нос, такой же длинный подбородок. Руки его были столь худы, что скорее напоминали ноги какой-нибудь птицы. В тусклом свете лампочки блестела совершенно лысая голова. Кроуб был одет в пальто, — если даже во время уборки ему и выдали чистую одежду, то он все равно уже успел в чем-то испачкаться.

— Ты как раз во время, — сказал он, как будто мой визит был обычным делом. — Ферментация завершена, и я только что снял пробу. Оно еще немножко там побродит, и я дам попробовать и тебе тоже. Думаю, это лучшее, что я делал за всю мою жизнь.

— Что это? — спросил я.

— Домашнее пиво. Каждый день я съедаю только половину моего обеда, а остальное выливаю в это корыто. Бродит просто отлично. — Кроуб приподнял крышку над своим корытом, и я разглядел посередине трубку, торчащую из темноватой жидкости на дне.

С помощью трубки он начал переливать «пиво» из корыта в чашку. Когда чашка была полна, он отставил ее в сторону и обратился ко мне:

— А теперь, — сказал он, — можешь сесть поудобнее на эту кушетку, и я дам тебе попробовать этого божественного напитка.

Я был изумлен. Передо мной стоял абсолютно здравомыслящий человек. И улыбался он даже очень приятно. Я сел на предложенную мне кушетку, и Кроуб протянул мне чашку, приглашая меня попробовать его произведение, Я решил не терять бдительности. Приподняв снежную маску, я лишь притворился, что пью.

— О, боже! Да пей же еще! — воскликнул Кроуб. — Не бойся, ты меня не обделишь. У меня этого напитка еще много, очень много! — И он вытянул вперед руку, обращая мое внимание на ряды банок в дальнем конце комнаты.

Что ж, решил я, в конце концов, почему бы не попробовать — ведь не умру же я, в самом деле. Я сделал глоток из чашки.

НАСТОЯЩИЙ ОГОНЬ!

Темная жидкость обожгла мне горло, словно кислота! Я не мог выговорить ни слова!

Он внимательно наблюдал за моей реакцией, потом сказал:

— А, обошлось без конвульсий. Значит, сивушное масло отстоялось. Ты еще видишь?

Я сквозь кашель прохрипел:

— Конечно, я вижу. О боже! Что это?

— Самый лучший бурбон из Кентукки или, возможно, белый мул. Один из даров ппанеты Земля Вселенной. Я научился изготовлять это от профессора из высшего образовательного учреждения Беллевью.

По жилам моим растекался приятный жар. Тревога моя испарипась, и мне вдруг стало очень хорошо. Посмотрев по сторонам, я сказал:

— Вижу, у тебя много книг.

Взглянув на полки, он улыбнулся.

— Они теперь уже, наверное, устарели, но Нобль Чванни настоял, чтобы их доставили сюда из моего городского дома. Не знаю, почему, но он решил, что они мне понадобятся в моем заточении.

Я посмотрел на корешки. Буквы? — Какие-то непонятные мне знаки.

— Психология, психиатрия, — проговорил Кроуб, — и все работы Зигмунда Фрейда. Полное собрание сочинений по психотерапии с Земли. Но мне не разрешили ввести ее в действие. Просвещение и прогресс не коснулся нашей планеты. Я мог бы очистить всю клинику, освободив врачей от их пациентов, но они предпочитают все время молчать и изредка прибирать в моей келье. Однако я не расстраиваюсь: у меня много друзей, таких, как ты, и они все время рядом, они не бросят меня, Еще огоньку.

Он налил мне обжигающей жидкости в чашку и сам отхлебнул из нее немного. Поморщившись, он вытер губы и сказал:

— Боже! — и через секунду добавил: — Но до чего же хорошо. — Кроуб вздохнул. — Я бы хотел, чтобы мне дали реторты — без них я не могу производить ЛСД. Поэтому пока будем довольствоваться тем, что имеется в наличии. Пей.

Я залпом выпил вторую чашку. На мгновение, как и в первый раз, все во мне перевернулось, но уже через несколько секунд я почувствовал новый прилив бодрости.

— Ну, мы потеряли уже много времени, — сказал Кроуб, взглянув на голое запястье: часы отсутствовали. — Скоро ко мне придут другие пациенты, и поэтому тебе придется поторопиться. Ложись на кушетку и начинай говорить.

Я лег и спросип:

— О чем говорить?

— Какая разница, о чем? — отозвался Кроуб. — Будем играть в свободные ассоциации. Предоставь все мне. Просто говори все, что ни придет тебе в голову.

Ну, и конечно же, я сразу же подумал о бесконечных попытках моей семьи устроить за меня мою судьбу. И я сказал:

— Если книга моя не будет иметь успеха, со мной будет покончено раз и навсегда. Мой дядя заставит меня заниматься нудной работой в офисе или же мне придется жениться на этой уродине, педи Корса, и провести свою жизнь, почти так же, как ты, в ситуации культурного вакуума на Модоне, в ссылке.

— А-а! — сказал он. — Неприятности с мамочкой?

— Откуда вы знаете? — удивленно спросил я.

— Это же очевидно, — ответил он. — Зигмунд Фрейд давным-давно разложил все это по полочкам, Эдипов комплекс! Я могу сию же минуту докопаться до сути вашего конфликта. Это классический пример из области психопатологии. Видишь ли, существует анальный пассив, ему сопутствует анальная эротика. Еще существует оральный пассив, которому сопутствует оральная эротика. Есть еще генитальная стадия, но ее достичь почти невозможно. Это ВСЕ три ступени ментального развития. Секс — основа существования. Секс — единственный мотив всех наших поступков. Вот так вот.

Я подумал, что, может быть, я находился под воздействием белого мула и потому туго соображал.

— Я не совсем понял.

— Это все потому, что ты еще не вник в суть своей ситуации, — сказал Кроуб. — Но мне все СОВЕРШЕННО ЯСНО. Твоя мать не разрешала тебе играть с ее сосками, когда ты был Фудным младенцем. Верно?

— Не думаю, — ответил я.

— Видишь? Это зародило в тебе чувство сексуальной неудовлетворенности!

И ВСЕ твои семейные проблемы исходят от этого Тебя лишили свободы самовыражения Твоя болезнь легко поддается лечению Просто нужно посмотреть в лицофакту — ты просто ДОЛЖЕН посмотреть ему в лицо — тому факту что твое развитие застопорилось на стадии оральной эротики Ты никогда не сможешь избавиться от симптомов этой болезни, пока ты не найдешь в силы подавить в себе упадочные умонастроения и не убедишь себя в том, что ты прекрасный молодой человек, и не будешь практиковать fellatio.

Я уставился на него, не понимая ничего из того, что он говорил.

— Кажется, я слишком увлекся терминологией Я почти дословно цитирую тебе Фрейда От твоей болезни может помочь лишь одно средство занятия любовью с мальчиками и мужчинами — орально, конечно А теперь извините меня, — он снова взглянул на несуществующие часы, — но на сегодня ваше время истекло Диагноз поставлен я тебе уже прописал лекарство, поэтому тебе вовсе не обязательно вновь обращаться ко мне за советом Меня просто осаждают пациенты.

17

Я поднялся с кушетки.

— Что ж, спасибо вам за сеанс терапии, — сказал я. — Я, конечно, могу себе представить насколько вы погпощены заботой о ваших многочисленных пациентах, но позвольте мне узнать ваше профессиональное мнение вот по какому вопросу.