Сердце Рима - Макс Ридли Кроу

Теперь все устремили взгляды на запись.

«В записях капитана Филиппа Ван дер Деккена были указаны координаты 34° 58° 11° 6°.

Если мои вычисления верны (смотр. стр. 15 дневника за 1998 год), то согласно таблице (черный ежедневник, 2000 год) эти координаты отвечают 26°37′45″ с.ш. 70°53′01″ з.д.

Что приводит нас к Атлантическому океану, между Флоридой, Бермудскими островами, Пуэрто-Рико. Что в свою очередь соответствует…»

– «…Координатам печально известного Бермудского треугольника», – вслух прочел Колин и поднял на молчаливых товарищей. – Я сплю? Мы собираемся искать Атлантиду в Бермудском треугольнике? А почему не горшочек с золотом на другом конце радуги?

– Атлантида? – переспросил Ромен недоуменно. Он огляделся в надежде, что кто-нибудь пояснит ему суть шутки.

– О, ты пропустил самый жирный кусок истории, – хохотнула Сэб.

Пока Колин, используя красочные эпитеты, описывал Ромену свою версию происходящего, Алекс подошел к Нике:

– Ложись отдыхать. До завтрашнего дня отсюда никуда не выдвинемся. Если не придется, конечно.

– Хочешь, чтобы я больше не вмешивалась в ваши разговоры, так и скажи, – буркнула она.

Он хмыкнул, покачал головой, будто услышал полную несуразицу.

– Ромен прав. Мы устали. Все. А когда люди устают, совершают глупости. Иногда непростительные. Спасибо, что пыталась остановить меня сегодня. Снайпер бы не промазал.

Рука легла ей на плечо. Дружеское похлопывание, обычное дело, но ладонь задержалась и обжигает сквозь кофту…

– Алекс! – Прометей махнул рукой, – поди сюда, беседа есть.

Ника будто осиротела, оставшись без его тепла. Поежившись, она перешла на кровать. От постельного белья пахло стиральным порошком, а от жесткого шерстяного пледа – пылью. Завернувшись с головой, чтобы не слышать гул голосов, она легла на подушку и практически сразу уснула.

Сами собой глаза открылись ночью. Едва различались очертания зашторенного окна. Светилось зеленое табло наручных часов Прометея. Он спал на соседней кровати. Прислушавшись к дыханию спящих вокруг, Ника поднялась. У одной стены Сэб, у второй – Колин. Наверное, Алекс отправился в соседнюю комнату. Обувшись, Ника тихо вышла из комнаты. Яркий свет в коридоре ослепил ее на время. Утерев слезы, она направилась в противоположный край этажа, где находился санузел. Остановившись перед дверью с табличкой, на которой значилась перечеркнутая сигарета, Ника почувствовала знакомый табачный запах. Кто-то наплевал на запрет. Она потянулась к ручке, когда вдруг услышала голоса за дверью.

– Это уже вторая. Ты же бросил, Эл.

– Заткнись.

Ника ушам своим не поверила. Алекс?!

Замочная скважина не подходила для подглядывания, и Ника вжалась в стену, приблизив ухо к щели между дверью и косяком.

– Что скажет бравая команда, если узнает о маленькой вредной привычке непогрешимого командира?

– Они разное обо мне знают, Ромен.

– И та девчонка? Как ее… Ника. Глаз с тебя не сводила. С такой злостью женщины смотрят только на тех, в кого влюбляются.

Ника почувствовала жар на щеках. Алекс молчал. Долго молчал. Она вдыхала сочащийся из щели дым, думая о том, что и сама сейчас бы не отказалась от пары затяжек. Еще лучше было бы выпить.

– Ладно тебе, Эл, – в голосе Ромена прозвучало сожаление. – Эрики давно уже нет. Ты не обязан…

– Не обязан. Но твоего совета не спрашивал.

Они снова на какое-то время замолчали. Ника вспомнила, зачем поднялась среди ночи, и поняла, что придется искать другой туалет этажом выше, но уйти ей не дали, поскольку Алекс снова заговорил.

– «Феникс» не возьмет всю твою команду. Человек пять от силы.

– Да, этот Созидатель так и сказал. Добавил, что за билет не рассчитаюсь, – фыркнул Ромен. – Подонок. Как ты ему веришь?

– Не верю.

– Но идешь?

– Иду. У меня выбора нет. А теперь по душам: кто направил?

Пришел черед Ромену молчать. Видимо, обдумывал все возможные варианты ответа и реакции на них.

– Пьер, – наконец, сказал он. – Он в курсе.

– Пьер?!

Ника легко представила, как в этот момент Алекс оскалился. Совсем как зверь, почуявший подвох.

– Он гонялся за мной в Стамбуле.

– Я дал ему сканы журнала. Теперь он знает то же, что и мы… Кроме того, что это Атлантида в Бермудском треугольнике. Дерьмовая шутка, – Ромен тяжело вздохнул. – Он помог мне попасть сюда, чтоб не возникло лишних вопросов.

– А у кого они должны возникнуть?

Тишина.

– Черт, Ромен! В братстве крыса. Рита работала на них, теперь она мертва. Я должен знать!

– Хафнер. Во всяком случае, это с его подачи у меня забрали журнал «Голландца». Он что-то знает. Но откуда?

Ника вспомнила о бедняге Густасе, погибшем из-за скучного и безобидного увлечения старой легендой. Откуда знал он? Лорин узнала секрет, даже не понимая всей его глубины, написала об этом в дневниках. Один был сохранен Сафаром, другой же захоронен в монастыре. Казалось бы, тайна надежно спрятана, но это не так. Однажды покинув убежище, она больше не пожелала быть запертой. Из уст в уста, легендой, шепотом, ложью и правдой миф о «Голландце» распространялся. Через поколения, спустя столько веков литовский ученый узнал о тайне голландского мореплавателя и раскрыл ее.

Вероятно, мысли Алекса в тот момент были схожи с размышлениями Ники.

– Возможно, это случайность. Но если и так, он должен был поделиться информацией с братством, а не скрывать ее. И тогда напрашивается другой вывод.

– Ты скор на приговор, Эл. Я тебя не узнаю. Почти два года внедрения к тамплиерам, а теперь уже год в бегах. Такая жизнь кого угодно собьет с ног. Остановись. Отдышись. Сердце, которое вы ищете, никуда не пропадет. Дай братству взяться за это. Ты уже выгорел. Признай.

В ответ послышался тихий смех.

– Понравилась жизнь солдата? Нюхать порох, а не пыль, ночные погони вместо недель в заброшенных пещерах?

– Не начинай. Я приношу братству не меньше пользы. Может, я не строю из себя героя…

– И мои мертвецы обычно куда свежее твоих.

– Merdeux![28] – рыкнул тот на французском и продолжил сквозь зубы. – Узнаю старого Алекса: играет мускулами на публику, спасает женщин из беды и получает всеобщую любовь с наградами. И плевать, сколько из-за него умирает людей!

Ника не понимала, почему Ромен так сказал. Алекс, которого она знала, вовсе не был похож на напыщенного позера. Наоборот, слишком закрытый и скромный. Даже, можно сказать, нелюдимый.

– Ты не простил, что Эрика выбрала меня.

Тихо. Только слышно, как несколько раз дала осечку зажигалка.

– Она сама так решила, – голос Ромена звучал глуше. – Bigre![29] Если бы она пошла со мной, то была бы жива. Но моя работа казалась ей скучной. Куда мне с мировыми древностями до великого Алекса?!

– Нет, Ромен, дело не в твоей работе, а в том, что ты придурок.

Пауза. И вдруг они рассмеялись. Оба. С облегчением.

Ника выдохнула. Ей казалось, что вот-вот в ход пойдут кулаки.

Хлопнуло закрытое окно, и Ника стремглав бросилась по коридору назад в спальню. Юркнув под одеяло, она затаила дыхание. Из-за двери доносились тихие шаги, затем – скрип двери. Сердце бешено колотилось. Все услышанное снова и снова повторялось в ее памяти. Значит, Созидатели протянули щупальца в братство ассасинов? Ожидаемо, но для Алекса это сильный удар. Как и положено преданному солдату он до последнего верил, что его клан чист.

– Черт, – сквозь зубы зашипела Ника, вспомнив, зачем поднималась с кровати. С досадой обругав себя, снова выползла из-под одеяла…

* * *

Балтийское море было довольно мелким и слишком неудобным для незаметного размещения «Феникса». Поэтому Прометей оставил свою субмарину в Северном море, в Делфзейле, что в Нидерландах. Там у него был «надежный человек» в порту. Когда Сэб спросила, не связан ли этот «надежный человек» с незаконным оборотом наркотиков, в котором мелкие частные субмарины играют не последнюю роль, Прометей поинтересовался, не знает ли она другой адрес, где можно «припарковать лодку». После этого спор затих.

Так они попали в Литву, на самолете по поддельным паспортам, и теперь совершали путь назад. На этот раз с ними летел Ромен. Его байкерское войско осталось на земле. Ника сомневалась, что те отчаянные парни имели какое-то отношение к братству ассасинов. Вероятней всего, они просто помогали товарищу по клубу интересов. Безрассудно и отважно.

Ника держала мятный леденец за щекой. Ее всегда немного мутило в самолетах, хоть страха перед полетами она не испытывала. В этот же раз странная нервозность охватила ее сознание. Будто что-то крайне важное ускользало от внимания, растворялось в прошлом, стираясь из памяти. Что-то очень важное.

– Что-то случилось?

Сидящий рядом Алекс не отвлекался от смартфона, в котором читал предоставленные Роменом документы.

– Нет, все… в порядке. В полном порядке, – Ника сунула второй леденец за щеку. От вкуса ментола мутило.