Как Иисус стал богом - Барт Эрман

Внимательному читателю в этом месте придет на память то, что некоторые иудейские тексты говорят о Премудрости как о божественной посреднице, через которую Бог создал мир, как в Притч 8. Действительно, такое сравнение уместно. Как писал исследователь древнего иудаизма Томас Тобин, обобщая данные по этому вопросу, следующие утверждения содержатся как в различных нехристианских еврейских текстах о Премудрости, так и в Прологе к Евангелию от Иоанна о Логосе:

• Оба были «в начале» (Ин 1:1, Притч 8:22–23).

• Оба были с Богом (Ин 1:1, Притч 8:27–30; Прем 9:9).

• Оба были посредниками, через которых было сотворено всё (Ин 1:3, Прем 7:22).

• Оба дают «жизнь» (Ин 1:3–4, Притч 8:35, Прем 8:13).

• Оба приносят «свет» (Ин 1:4, Прем 6:12; 8:26).

• Оба одерживают победу над тьмой (Ин 1:5, Прем 7:29–30).

• Оба не признаны теми, кто находится в этом мире (Ин 1:10, Вар 3:31).

• Оба пришли в мир, чтобы жить среди людей (Ин 1:11, Сир 24:8-10, Вар 3:37 – 4:1).

• Оба были отвергнуты народом Божьим (Ин 1:11, Вар 3:12).

• Оба обитали (то есть, жили в шатре) среди людей (Ин 1:14, Сир 24:8, Вар 3:38).

Следовательно, Логос в поэме о Христе из Пролога к Евангелию от Иоанна во многих отношениях понимается почти так же, как Премудрость в других иудейских текстах. Как отмечает Тобин, то, что говорится о Логосе здесь, у Иоанна, также очень сходно с изображением Логоса, данным в трудах Филона Александрийского. В обоих случаях Логос напоминает Премудрость. В обоих случаях Логос существует с Богом «в начале», еще до сотворения мира, и в обоих случаях он назван Богом. Для обоих авторов это и инструмент творения, и средство, благодаря которому люди становятся детьми Бога.

Не следует думать, будто труды Филона или иудейская литература Премудрости послужили непосредственным источником для поэтического прославления Логоса в Прологе. Я лишь хочу отметить, что то, что сказано о Логосе в начале Евангелия от Иоанна, очень схоже с тем, что иудейские авторы говорили как о Логосе, так и о Премудрости. Однако есть и существенная разница. В Евангелии от Иоанна – и только в нем одном из всех текстов, которые я рассматривал – Логос становится конкретным человеческим существом. Иисус Христос есть воплощение Логоса.

Как я указывал раньше, в Прологе не говорится, что Иисус существовал предвечно, что он сотворил вселенную, что он стал плотью. Все эти вещи относятся к Логосу. Логос был с Богом прежде, чем появилось все остальное, и поскольку он был Словом Божьим, то в этом смысле и сам был Богом. Именно через Логос вселенная и все живущие в ней были сотворены и обрели жизнь. И именно Логос впоследствии стал человеческим существом: «И Слово стало плотью и обитало среди нас». Таким воплощением, или инкарнацией, Логоса и был Иисус Христос. Когда же Логос стал человеком и поселился среди своего собственного народа, «свои» отвергли его (Ин 1:11). Но те, кто его принял, сделались «детьми Божиими» (1:12). Эти люди были не просто рождены в физическом смысле слова; они родились от Бога (1:13). Ибо этот Логос-ставший-плотью – единородный Сын Божий, превосходящий даже великого законодателя Моисея, ибо он был единственным, кто когда-либо пребывал с Богом – в лоне Отца. Поэтому он – единственный, который открыл людям Отца (1:17–18).

Рассматривая далеко идущие последствия этой величественной христологии воплощения, из моих предшествующих замечаний вы уже, наверное, поняли, что в ней явно присутствует негативная сторона. Если Логос-ставший-плотью – единственный, кто по-настоящему познал Бога и открыл его людям, превзойдя самого Моисея, законодателя евреев, и за свое откровение был отвергнут собственным народом, то что это говорит о евреях? Согласно этой точке зрения, они очевидным образом отвергли не просто Иисуса, но Слово Божье, которое также было самим Богом. И, отвергнув «Бога», то есть Логос, не отвергли ли они тем самым, как следствие, самого Бога? Далеко идущие и весьма ужасающие последствия подобного взгляда станут предметом дальнейшей дискуссии в Эпилоге. Некоторые христиане пришли к выводу, что отказавшись признать истинную личность Иисуса, евреи отвергли своего собственного Бога.

Пока же необходимо подчеркнуть еще одну деталь. Если использовать термин высокая христология применительно к этому взгляду на воплощение, то Пролог к Евангелию от Иоанна представляет собой действительно очень высокую христологию – выше, чем в поэме из Послания к Филиппийцам. Для автора последней, как и для самого Павла, Христос до своего воплощения был неким ангельским существом – вероятно, архангелом или Ангелом Господним. И в результате своего послушания Богу вплоть до смерти он был вознесен еще выше, вплоть до равенства Богу по почестям и статусу, сделавшись Господом всего. Это уже само по себе представляет поразительно возвышенный взгляд на Иисуса, сельского проповедника из Галилеи, который возвещал о грядущем царстве Бога, и который, оказавшись не в ладах с законом, был распят. Но Пролог к Евангелию от Иоанна содержит еще более благоговейную точку зрения на Христа. Здесь Христос – не ангел Божий, которого Бог затем «превознес» и дал ему место выше, чем то, которое он имел до своего появления на земле. Напротив, до своего явления Христос был Логосом Божьим, по сути самим Богом, через которого была сотворена вся вселенная.

Несмотря на то что взгляд на Христа, как на воплощенный Логос не встречается больше нигде в Евангелии от Иоанна, этот взгляд очевидным образом тесно связан с христологией других мест Евангелия. Именно поэтому Христос может делать себя «равным Богу» (5:18), говорить, что он и Отец – «одно» (10:30), рассуждать о «славе», которую он делил с Богом Отцом еще до своего прихода в этот мир (17:4), заявлять, что тот, кто увидел его, «увидел Отца» (14:9), и указывать, что «прежде чем Авраам был, Я есмь» (8:58). Последний стих выглядит особенно интригующим. Как мы уже видели, в Еврейской Библии, когда Моисей встречает Бога в Исх 3 у тернового куста, который горит огнем, но не сгорает, он спрашивает Бога, как Ему имя. И Бог отвечает: «Я есмь Сущий». У Иоанна Иисус, по-видимому, называет этим именем самого себя. Здесь он не получает «Имя, которое выше всякого имени» в момент вознесения после воскресения, как в поэме из Послания к Филиппийцам (Флп 2:9). Он уже носит это «Имя», находясь на земле. Повсюду в Евангелии от Иоанна неверующие евреи прекрасно понимают, что Иисус, делая подобные утверждения, говорит о самом себе. И поэтому они регулярно берутся за камни, чтобы казнить его за богохульство, по сути, за объявление себя Богом.

Другие следы христологии воплощения

В предшествующей дискуссии я никоим образом не намеревался дать полную и исчерпывающую оценку каждому из христологических пассажей, встречающихся в Новом Завете. Для этой цели потребовалась бы действительно очень объемная книга, поэтому моя цель была иной – а именно дать объяснение двум доминирующим вариантам христологии в раннехристианском движении: более ранней христологии «снизу», которую я называю христологией вознесения и которая очевидным образом преобладала среди самых первых последователей Иисуса, уверовавших в то, что он был воскрешен из мертвых и вознесен на небо; и более поздней христологии «сверху», которую я называю христологией воплощения. Мы не знаем, как скоро христиане начали думать об Иисусе не просто как о человеке, ставшем ангелом или ангелоподобным существом, но как ангелом – или другим божеством – существовавшим до своего появления на земле. Но, судя по всему, в христианской традиции это произошло на удивление рано. Такая точка зрения берет свое начало не от Евангелия от Иоанна, как я когда-то полагал (наряду со многими другими исследователями). Она уже имела место задолго до написания посланий Павла, как о том свидетельствуют поэма о Христе из Послания Павла к Филиппийцам, существовавшая еще до него, а также другие ссылки, порой, к сожалению, довольно неясные, разбросанные по разным его сочинениям. Я не думаю, что мы можем утверждать с уверенностей), что эта христология воплощения восходит ко времени, более раннему, чем начало 50-х годов н. э., но в таком предположении нет ничего невозможного. Не исключено даже, что она возникла еще раньше. Как только первые христиане стали думать об Иисусе как об ангеле – а это могло случиться очень рано, возможно, в самые первые годы их движения – открылся путь для идеи, что он всегда был ангелом, а следовательно, предвечным божественным существом. И таким образом зародилась христология воплощения.

Как мы увидим, в итоге христология воплощения получила значительное развитие и оттеснила на задний план христологию возвышения, поскольку та была сочтена недостаточной и, как следствие, «еретической». Уже в некоторых из более поздних текстов, включенных в Новый Завет, содержатся возвышенные утверждения о божественности Иисуса в христологических пассажах, которые, по-видимому, были написаны для опровержения противоположных – и более ранних – взглядов. Это относится, например, к приписанному Павлу пассажу из Послания к Колоссянам.