Принцип Троицы - Галина Манукян

Всю дорогу вверх девочка думала о Сете, почему-то не сомневаясь, что он будет там, где они расстались в последний раз. Приметив издалека кривую сосну, венчавшую тропинку над пропастью, Настя перекрестилась и рванулась к ней.

* * *

Дина услышала голоса. Это было необычно. После стольких дней тишины — вновь человеческие голоса. Они спорили, ругались, словно соседи за стеной квартиры в многоэтажке. Низкий голос и тонкий кричали друг на друга откуда-то из-за кизильника. Дина пошла туда. Сцена за кустами боярышника отрезвила ее, будто окатив ледяным душем.

В нескольких метрах перед тем самым мегалитом, где проходило мистическое посвящение, Сет отталкивал от себя девушку, которая, как собачонка, висла на его руке, не желая уходить.

— Ты не нужна мне! — громыхал он, отворачивая непроницаемое лицо.

— Я не могу без вас! — выла она, не отпуская его рукав. — Мне идти некуда.

В глаза Дине бросилась груда вещей и выписанные черной краской символы на валунах, окружавших камень-жертвенник. Несомненно, здесь что-то готовилось.

Не дожидаясь, пока ее заметят, Дина понеслась прочь сквозь кизильник. В мгновение ока она оказалась возле избушки. Тяжело дыша не от одышки, а от нахлынувших внезапно эмоций, девушка окинула взглядом «свое жилище» и поняла, что отсюда ей нечего забирать. Боже, сколько высокопарных слов она здесь услышала, сколько тайн…, не поняв лишь одного секрета — ее вскармливали, как овцу на убой, усиливая энергетический потенциал для затеянного ритуала. «Да, чтобы погуще и пожирнее была», — с негодованием произнесла девушка.

— Не торопись с выводами, — послышался позади голос Медведицы.

Дина резко обернулась:

— И вы тут как тут! Схватите меня?! С вашей силищей это легко! Вы — вообще человек? Женщина?

— Я не буду тебя держать, — спокойно произнесла Анна, — выбор всегда за тобой.

Дина почувствовала, как колко бьется сердце, вскипая болью. Она подошла к стоящей в дверях Медведице вплотную, ощутив ее спокойную, железную силу:

— Пропустите меня. Я ухожу.

Та посторонилась:

— Твое решение. Значит, момент наступил.

Отойдя на несколько метров, девушка снова обернулась и посмотрела на бывшую наставницу:

— Я доверилась Вам! И снова обман! Ведь все — неправда! Про миссию, про ребенка, про меня… Вы хорошо знаете, какими крючками подцепить рыбку, чтобы она с любовью и верой в светлое будущее сама бросилась в котел, не правда ли?

Анна молчала, и они долго смотрели друг на друга, пока Медведица не ответила:

— Надеюсь, не все уроки пропали даром, девочка. Думаю, ты разберешься сама. Будь здесь и сейчас. Не витай ни в прошлом, ни в будущем. Концентрируй внимание на настоящем. Иди.

Девушка ринулась вниз с плато, по заросшей, давно никем нехоженой тропинке. Она бежала, скатываясь по крутым склонам, перепрыгивала через расщелины, чувствуя в сердце пустоту, а во рту отвратительный привкус лжи. Мысль о том, как долго ее обманывали, тянула к земле, скукой заходилось в суставах, словно не остановленный вовремя грипп. И Дина бежала, не боясь упасть в пропасть, мчалась, пытаясь ветром и скоростью сорвать с себя балахон обмана, натянутый на нее с таким старанием.

Стремительный спуск к долине оказался для нее легким, словно она преодолела маленький пригорок, девушка не замечала, насколько изменилось и окрепло ее тело за дни добровольного отшельничества. Наконец, она замедлила шаг. Лихорадочный жар утих, уступив место грусти, которая спустя некоторое время растворилась в спокойствии. Теперь Дина просто шла, думая «Пора было возвращаться. У меня есть моя жизнь. Я хочу снова увидеть Витю, Денчика, Юльку с Аленой. Обнять всех. И оставить весь этот кошмар за спиной. Довольно приключений».

До деревни было не так далеко, когда скалы окутала ночь. И как когда-то Дина увидела пятнышко костра среди валунов. «Дежа вю», — усмехнулась она и пошла к огню.

* * *

Виктор проводил в скалах не первую ночь. Его неумолимо тянуло сюда, и хотя дневные поиски ни к чему не приводили, он упорно возвращался после захода солнца. Физик разжигал огонь и, рассматривая пятна звезд над пропастью, думал о Дине или пролистывал страницы собственной жизни, опрокинувшись на рюкзак.

Виктор поправил палкой сухие ветки, выпавшие из костра, когда нечто странное в ночном шелесте леса привлекло его внимание. Знакомый, неуловимый слухом, но явственный звук заставил Миллера встать, всматриваясь в темноту. Из густой тени в освещенном пятне возник эфемерный образ.

— Витя?! — изумленно зазвенел голос.

— Дина! — он бросился к девушке и схватил в охапку, убеждаясь, что перед ним не призрачное видение. — Я ждал! Я знал! Боже, какая ты крохотная! Какая же ты!

Оторопевшая от неожиданности, она улыбалась, чувствуя его такой приятый запах и тепло рук:

— …какая?

— Моя! — Миллер опустился на колени и притянул к себе плавные, упругие бедра. — Нашлась! Девочка моя.

Он приник лбом к ее животу и замер, закрыв глаза, но потом вдруг отстранился и, сбиваясь, спросил:

— Прости… я накинулся на тебя… может быть, я… или ты не… Столько произошло… Ты… еще хочешь… меня видеть?

Дина поцеловала его в макушку и стала на колени рядом с ним:

— Очень.

У него вырвался вздох облегчения.

— Неужели ты приехал за мной? — спросила она.

— Да. И Денис тоже здесь. В деревне.

Девушка растрогалась:

— Родные вы мои!

— Хочешь, мы пойдем туда…, - подхватился он, но Дина потянула его обратно:

— Я хочу побыть с тобой. Вдвоем. Я так соскучилась!

Глупая от счастья, ребяческая улыбка засияла на небритом лице. Они сели на сложенное возле костра одеяло. Виктор не выпускал из ладоней ее тонкие пальцы. Молодые люди то рассказывали о своих перипетиях, то трепетно ласкали друг друга. Наконец, к ним пришло нежное, благостное спокойствие. Костер потух. Их глаза были совсем близко. Прижавшись теплыми телами, они шептались в темноте, как будто кто-то их мог услышать:

— Нам нельзя задерживаться здесь, — говорила Дина, — я видела Сета. Он продолжает к чему-то готовиться. Не сомневаюсь, я — обязательная фигура в его игре.

— Мы уедем сегодня же. Прямо сейчас!

— Подожди, — она снова коснулась губами его губ, — так хорошо с тобой. Пусть это счастье еще продлится…

— Оно не закончится!

— Никогда не знаешь, чего ожидать с приходом солнца. Здесь и сейчас мне хорошо.

— Люблю тебя.

— И я тебя.

Погрустнев, Виктор признался:

— Я почти убил человека…, - и поведал о злоключениях в соседнем городке, закончив словами, — мне ужасно жаль, что я стал причиной чужой боли. И теперь я — в розыске.

Дина стала серьезной:

— Ты пообещал мне не создавать оружия…

— Во сне!

— То был не просто сон.

— Да, прости. Я должен был тебя послушать… Не сердись, — он склонил голову.

— Я не сержусь, глупый, — сказала она, — что сделано, то сделано. А выход обязательно есть.

* * *

Птичье многоголосие разбудило Дину. Розовеющее утро окутывало прохладой. Виктор еще спал. Боясь пошевелиться, Дина разглядывала его, наполняясь упоительным чувством тихого счастья. Такое серьезное совсем недавно лицо взрослого мужчины во сне разгладилось, успокоилось. Губы, сложенные бантиком, несмотря на окружающую их щетину, придавали его выражению трогательную детскость. Крошечные веснушки, морщинка на лбу от привычки хмуриться, родинка на левом виске вызывали нежность. Все такое родное. Он повернулся во сне и коснулся ее ступни большим пальцем ноги, у Дины по телу пробежала ласковая волна. Как можно сомневаться в том, что он — ее половинка, если даже это случайное прикосновение, его ровное дыхание, и просто то, что он рядом, приносит ощущение «дома», где тепло, хорошо и безопасно! Виктор приоткрыл ресницы, улыбнулся сквозь дрему. Еще не просыпаясь, он пробормотал чуть слышно: «Люблю тебя» и заснул опять. Через несколько минут он снова открыл глаза, и их взгляды встретились. Он обнял ее: «Иди ко мне», она поддалась. Их дыхание и движения слились в едином ритме.

Расцветающий день был полон радости. Дине и Виктору казалось, что все вокруг им улыбается: бутоны цветов и капли росы на лепестках и траве, горы в прозрачной голубой дымке, бабочки и мотыльки, фейерверками разлетающиеся из-под ног. Держась за руки, молодые люди шли вниз по усыпанной цветами поляне, едва чувствуя под ногами землю. Дина заметила ручеек, струящийся в траве тоненькой лентой.

— Побежали! — она потянула Виктора к ручью. — Я первая!

Как дети, они припустили к источнику наперегонки.

— Стой! — кричал Виктор. — Так не честно! Ты не хромаешь!

Но девушка уже склонилась над водой. Когда Виктор подошел к ней, она протянула ему наполненные ладошки:

— Попробуй, какая вкусная!