Саксонские Хроники - Бернард Корнуэлл

— Самое безопасное? — спросил я, но она лишь покачала головой, словно намекая, что передумала произносить вслух то, что собиралась.

— Самое безопасное, — твердо вымолвил Цеолнот, — убедиться, что Честер не падет!

Собравшиеся одобрительно забормотали, и отец Цеолнот, ободренный поддержкой, шагнул вперед, встав рядом с освещенным креслом Этельфлед.

— Честер — наша новая епархия! Вокруг него простираются огромные участки пахотной земли! Он защищает выход к морю. Он оплот против валлийцев! Он защищает Мерсию от языческого севера! Мы обязаны его удержать!
Внезапно он смолк, очевидно вспомнив ту ярость, с которой я обычно встречал военные советы от священников.

— Обратите сердце ваше к укреплениям его! — прошепелявил щербатым ртом Цеолберт, — чтобы пересказать грядущему роду!

Я уставился на него, гадая, уж не лишился ли он остатков разума вместе с зубами, но остальные священники одобрительно забубнили.

— Псалтирь пророка Давида, — пояснил мне слепой отец Кутберт. Кутберт был единственным священником, что меня поддерживал, но он всегда считался чудаком.

— Что перескажем мы грядущему поколению, — прошипел отец Цеолберт, — если укрепления будут потеряны! Мы обязаны их защитить! Нельзя оставлять стены Честера.

— Сие есть слово Господне, слава Всевышнему, — подхватил Цеолнот.

Цинлэф улыбнулся мне.

— Господин, лишь глупец пойдет наперекор твоему совету, — льстиво заявил он, — и наша цель — разбить Рагналла, но не менее важно защитить Честер!

— А оставив стены незащищенными... — уныло начал Меревал, но не сумел договорить.

Прогремел очередной раскат грома. Дождь лился сквозь щель в крыше и шипел в очаге.

— Глас божий! — воскликнул отец Цеолнот.

А которого бога? Тор — громовержец. Меня так и подмывало напомнить об этом святошам. Но произнеся это вслух, я бы настроил их против себя.

— Мы должны укрыться от бури, — сказал Цеолберт, — гром — знак того, что нам следует укрыться в стенах.

— Мы должны остаться... — начала Этельфлед, но её прервали.

— Прости меня, — произнес епископ Леофстан, — дорогая госпожа, прошу меня простить!

Этельфлед, похоже, возмутило то, что её прервали, но она выдавила снисходительную улыбку.

— Епископ?

— Чему учит нас Господь? — спросил епископ, прохромав к свободному месту у очага, где капли дождя брызнули ему на рясу.
— Разве говорит он нам, что должно остаться дома? Разве поощряет нас сжаться у очагов? Велел ли он своим ученикам закрыть дверь и греться у очага? Нет! Он отправил их в путь! По двое! А почему? Потому что дал им власть над нечистыми духами! — с жаром говорил епископ, и к своему изумлению я осознал, что он на моей стороне. — Царствие небесное не установить, сидя дома, — пылко продолжал епископ, — лишь выйдя из него, как наказывал Христос!

— Евангелие от Марка, — осмелился подать голос юный монах.

— Отлично сказано, отец Ольберт! — похвалил Леофстан. — Сию заповедь действительно можно найти в Евангелии от Марка! 
В ночи прогремел очередной раскат грома. Ветер усиливался, завывая в темноте под жалобный скулеж собак. Дождь пошел сильнее, поблескивая в свете очага, в яркое пламя которого с шипением падали капли.

— Нам приказано отправиться в путь! — сказал епископ. — Выйти и завоевать!

— Епископ, — начал было Цинлэф.

— Пути господни неисповедимы, — Леофстан не обратил внимания на Цинлэфа. — Я не в силах объяснить, почему Господь осчастливил нас присутствием лорда Утреда, но одно знаю точно. Лорд Утред выигрывает битвы! Он могучий воин Христа! 
Епископ неожиданно смолк и поморщился. Я вспомнил про мучившие его внезапные приступы боли. На мгновение его лицо исказилось страданием, рука сжала рясу над сердцем, но потом лицо прояснилось.

— Есть ли среди нас воин искусней лорда Утреда? — спросил он. — Если да, то пусть встанет!

Большинство из присутствующих и так стояло, но все поняли намек.

— Знает ли кто из здесь собравшихся больше о войне, чем лорд Утред? Есть ли человек, наводящий на врага больший ужас? — он смолк, ожидая ответа, но все молчали. — Я не отрицаю, что он печально заблуждается насчет нашей веры, что он нуждается в милости и прощении Господнем, но Господь послал его нам, и мы не должны отрекаться от этого дара, — он поклонился Этельфлед. — Госпожа, прости, что высказал свое скромное мнение, но я настоятельно советую тебе прислушаться к лорду Утреду.

Я был готов его расцеловать.

Этельфлед оглядела зал. Вспышка молнии осветила дыру в крыше, вслед за ней небо сотряс чудовищный раскат грома. Собравшиеся переминались с ноги на ногу, но никто не осмелился возразить епископу.

— Меревал, — Этельфлед поднялась, дав понять, что спор окончен, — останешься в городе с сотней людей. Остальные, — она запнулась на мгновение, окинув меня взглядом, и огласила свое решение, — отправятся с лордом Утредом.

— Выступаем за два часа до рассвета, — сказал я.

— Я воздам! — радостно воскликнул епископ.

Он ошибался. Я воздам.

Мы покидали Честер, чтобы напасть на Рагналла.

Я вывел в ночь почти восемь сотен воинов. Из северных ворот мы выехали в самую свирепую на моей памяти бурю. В небе грохотал гром, сквозь облака сверкали молнии, бушевал ливень, а ветер завывал как неприкаянные души. Я вел воинов бури — своих всадников, людей Этельфлед и мерсийцев. Все как на подбор на отменных конях, в кольчугах, с мечами, копьями и топорами. Епископ Леофстан стоял на стене у ворот и благословлял нас на прощание. Его голос относил ветер.

— Вы вершите богоугодное дело! — выкрикнул он. — Да пребудет с вами Господь и благословение его!

Богоугодным делом было разбить Рагналла. И конечно же, опасным. Возможно, в это самое мгновение воины Рагналла пробираются под покровом дождливой ночи к Честеру с лестницами, готовясь к битве и смерти на римской стене. Но скорее всего нет. Я не нуждался ни в предзнаменованиях, ни в отчетах лазутчиков, чтобы сознавать, что Рагналл не готов к штурму Честера.

Рагналл не терял времени попусту. Вместе со своей огромной армией он бросился к Эофервику. Этот город, ключ к северу, сдался без сражения, и Рагналл вернулся, чтобы осадить Честер. Его люди шагали без продыху. Они устали. Добравшись до Эдс-Байрига, они обнаружили его пропитанным кровью и разрушенным, к тому же им угрожала римская крепость, полная воинов. Им требовался день-другой, чтобы восстановить силы, изготовить лестницы, найти корм для лошадей и дать отставшим нагнать армию.

Меревал с остальными были правы. Честер проще и безопасней удержать, засев за его высокими стенами и позволив воинам Рагналла гибнуть на укреплениях. Они бы и погибли. Прибыл почти весь фирд, прихватив топоры, мотыги и копья. Не позабыли они и свои семьи вместе с живностью. Улицы кишели рогатым скотом, свиньями и овцами. Стены Честера крепки, но это не удержит Рагналла от попытки их захватить. Но если бы мы остались мы за стенами и ждали его нападения, то отдали бы всю близлежащую местность на милость Рагналла. Он дерзнет напасть, и попытка эта не увенчается успехом, но численность его армии была столь велика, что он мог позволить себе провал и повторный штурм. И все это время его силы будут вторгаться вглубь Мерсии, жечь и убивать, брать в плен, захватывать скот. Армия же Этельфлед окажется взаперти в Честере, не в силах защитить землю, что поклялась оберегать.

Поэтому я хотел увести его от Честера. Я хотел без промедления нанести ему тяжелый удар.

Я хотел ударить по нему во тьме, к концу ночи, поразить под ниспосланный Тором гром, уничтожить под вспышку молнии Тора, разбить под бурей богов. Я внесу в его ряды панику. Рагналл надеялся оставить себе Эдс-Байриг как прибежище, теперь же у него не было никакого укрытия, кроме щитов воинов. Сейчас его воины, продрогшие и усталые, укрываются от бури, а мы едем их убивать.

И убить Бриду. Мне вспомнился сын, мой оскопленный сын, скорчившийся на постели от боли. Коснувшись рукояти Вздоха Змея, я дал зарок, что его клинок отведает крови еще до рассвета. Я жаждал разыскать Бриду. Колдунью, что оскопила моего сына, и поклялся, что заставлю визжать эту злобную тварь, пока её голос не перекроет оглушительные раскаты грома Тора.

Людей Этельфлед вел Цинлэф. Я бы предпочел Меревала, но Этельфлед нуждалась в надежном человеке для защиты стен Честера. По её настоянию Меревал остался, а его место занял Цинлэф. Своему фавориту она наказала меня слушаться. Этельфлед, конечно же, хотела пойти сама, но тут в кои-то веки я одержал над ней верх, заявив, что хаос сражения в полутьме грозового рассвета для нее не место.

— Там будут убивать, госпожа, — сказал я ей, — только убивать.

— И если ты будешь там, мне придется дать тебе телохранителей, и они не смогут присоединиться к резне. А мне нужны все воины, и я не хочу беспокоиться, в безопасности ты или нет.