Сказки о сотворении мира - Ирина Ванка

— Если б он переживал, мне было бы спокойнее. Кто знает, что у него на уме? Разве это нормальное поведение ученого, Женя? Для человека, который потерял смысл своего труда.

— А что он делает?

— Ничего. Балуется с резонатором. Баламутит в кастрюле воду.

— Нормальное поведение.

— Ты считаешь?

— Для Оскара — абсолютная норма.

Профессор испытующе поглядел в глаза доктору.

— А вы, Натан Валерьянович… хорошо себя чувствуете?

— Вот… за домом смотрю, — ответил профессор и снова обратил взор на фундамент. — Слежу, чтобы не улетел. Как его потом на место поставишь? Совсем развалится.

— Простите?..

— Смотри сюда, — Натан подвел доктора к стене гаража и показал глубокую щель между фундаментом и примыкающим к нему асфальтом. Трещина тянулась до стены дома, и там, где обрывался асфальт, продолжалась разломом между стеной и спрессованной землей клумбы. — Вон, что делается! Вон, что творится! Смотри, как заливали фундамент, халтурщики! Вот, я не проследил. Надо ж было хоть как-то его закрепить, а то ведь поднялся вверх, как по маслу.

— Кто поднялся вверх? — не понял Женя.

— Мы ожидали эффект левитации от белой плазмы, но не думали, что дом стоит на соплях.

— Ах, вот оно что…

— Видишь, какие халтурщики! Только погляди…

— Но ведь строители не знали, что дом начнет левитировать. Думали, он будет стоять на земле, как все остальные дома.

Боровский оставил в покое трещину и поправил очки.

— Женя! Поток белой плазмы большой мощности на уровне фундамента создает эффект первичного поля, в котором не может быть гравитации. Это совершенно автономное внепространственное состояние природы. Нам предписали включить генератор. Никто не предупредил, что входящий поток будет таким активным. В конце концов, судьи не спрашивали у нас технический паспорт строения. Они рассчитывали, что мы обеспечим контакт.

— Но строители-то не рассчитывали на контакты с первичным полем. Они месили раствор по ГОСТу…

— Безобразно месили! Смотри-ка, трещины до самой крыши. В библиотеке подоконник лопнул, не выдержал нагрузку. А если б рухнули стены?

— Но ведь фундамент вместе с домом должен был стоять на земле. Натан Валерьянович, странно, что он вообще устоял. Помнится, однажды у вас на даче уже был капитальный погром. А это… Я завтра же привезу цемент, и мы зальем все как следует. Можно укрепить фундамент, если вы собираетесь иногда левитировать вместе с домом.

— М…да, — согласился профессор. — Цемент купить стоит.

— И еще… Я хотел сказать, что кому-то надо съездить за Лео. Розалия Львовна не в том состоянии, чтобы садиться за руль. Если скажете, где он спрятан, Юля привезет, а потом я съезжу в аптеку и на строительный рынок. Мы подумали, если суд ничего не решил, эзотерики могут попробовать выкрасть мальчишку. Здесь мы лучше защитим его от незваных гостей. Поговорите с Розалией Львовной.

— Правильно, — согласился Натан. — Лео лучше вернуться домой.

Вопрос не встретил у Розалии Львовны понимания. Женщина привстала с подушки и поглядела в глаза супругу.

— Где Левушка? — удивилась она. — Левушка в детской. Мальчик устал на тренировке, уснул на диване. Я отвела его в детскую.

Натан направился в комнату. Женщина вскочила с кровати и поспешила за ним. В детской кроватке, свернувшись бубликом, действительно спал сынок Розалии Львовны, но профессора это обстоятельство нисколько не убедило. Зачем-то он заглянул под кровать, и в шкаф, и за тумбочку. Заглянул всюду, где мог спрятаться маленький Лео. Розалия Львовна не оценила юмора и решила разбудить ребенка.

— Левушка, сынок. Папа тебя ищет.

— Уйди! Дай поспать, — ответил малыш по-французски, и Розалия выбежала из комнаты.

— Надо же суп варить, — вспомнила женщина, и ее рассеянный взгляд обрел цель. — Скоро время обедать. Вот уж и папа вернулся. Скоро все соберутся, а я не сварила суп.

— Как тебе не стыдно, Эрнест! Разве можно так разговаривать с мамой?! — обратился к сыну Натан.

— И ты уйди! — сказал граф. — Не видишь? Я сплю.

Хаос подобрался к даче Боровских внезапно, откуда не ждали. Розалия Львовна принялась за суп и слышать не хотела о том, что спрятала мальчика. Ее несравненный, обожаемый, распрекрасный и удивительный сын спал в детской, как и положено. Мир обрел привычные свойства и цели. В нем уже не было места украденным детям. В мире Розалии Львовны теперь все стояло на своих полочках, на тех, на которых должно было стоять изначально. Только суетливые домочадцы то и дело сновали по дому, совали нос в ее телефон, просматривали старые записные книжки. Розалия Львовна точно знала, сколько детей родила, и о том, что все они в безопасности, тоже знала. Ничто не мешало женщине готовить суп, даже поваленный кухонный шкаф был поставлен ею на место без лишних вопросов, а битая посуда отнесена на помойку. После удивительного Жениного укола, спокойствие воцарилось в ее душе. Но чем больше женщина хлопотала над супом, тем шустрее домочадцы носились по дому.

— Почему? — вопрошала Розалия Львовна Юлю. — Почему они так топают ногами по коридору, когда Левушка спит? Бедный мальчик так устает, что начинает говорить по-французски. Его нужно срочно показать врачу.

Взмыленный и совершенно замученный Натан Валерьянович рухнул в кресло у рабочего стола Оскара, чтобы немножечко отдышаться. Такой же измученный доктор вскоре присоединился к нему. Когда заплаканная Юля спустилась в лабораторию, Оскар снял очки и включил монитор. Пришедшие вежливо подождали, пока зрение физика переключится.

— Это абзац!.. — подытожила Юля. — С Розалией Львовной что-то придется делать.

— Еще один персонаж заглючил? — догадался Оскар.

— Не смешно. Надо вернуть ей рассудок, иначе Лео мы не найдем. Друиды его найдут раньше нас.

— Приговор окончательный? — спросил Оскар Натана Валерьяновича, который все это время напряженно молчал.

— Дело было так, — объяснил ситуацию Женя. — Натан Валерьянович… позвольте, я расскажу? Случилось вот что: Эрни поздно пришел с тренировки, лег спать на диван в гостиной, где раньше любил поваляться Лео, и сбил Розалии Львовне программу. Она еще не пришла в себя. Ходила мимо него и цеплялась: Левушка, как ты вырос! Левушка, ты не заболел? Температуру ему померила… Мы с Юлей повели себя по дурацки…

— Ладно, Жень! Я себя по дурацки вела, а не мы, — заступилась Юля за доктора, — я начала убеждать Розалию, что это не Лео. А этот крошка… паршивец, мало того, что русский забыл, еще и нахамил, не проснувшись…

— Дело было так, — подхватил эстафету Женя, — Розалия Львовна подошла к Эрнесту и спрашивает: «Это ты, Левушка?» Он возьми да и ляпни, что да, дескать, он и есть Левушка. Лишь бы мать от него отстала. Все! Теперь что хочешь с ней делай. Ничем не разубедишь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});