Блуждающий Трактир (ЛП) - "pirateaba"

— Какой смысл переживать? На самом деле, я больше в восхищении, чем в волнении. Я в другом мире, в мире с магией. Там, откуда я родом, магии нет.

— Но ты рассказывал мне, что у вас так много странных вещей. Например, эти «машины» и «торговые центры». Это звучит удивительно.

— Честно говоря, я удивлён, что ты мне веришь. Если бы я услышал, как кто-то говорит о моём мире, я бы решил, что он сумасшедший.

— Но от тебя это звучало настолько реально. И эта твоя палка, которая складывается…

Ещё одно невероятное изобретение по её меркам. Думаю, именно оно убедило Дюрен в том, что я из другого мира. Это и мой айфон. Думаю, Сири скорее напугала Дюрен, чем что-либо другое.

Да, оказалось, что у меня нет беспроводной связи, а без батареи я отключил Сири, чтобы сэкономить энергию. Но наличие айфона, даже с ограниченными возможностями, удивительно полезно в ситуации выживания, в которой я оказался.

Как и наличие друга. Я улыбнулся Дюрен.

— Я не думаю, что мой мир такой уж особенный. Но я крайне рад, что ты нашла меня, Дюрен. Я всегда убеждался, что большинству незнакомцев я могу довериться.

Ещё одна пауза. Ещё один гипотетический румянец.

— Правда? Но ты даже не видишь… И ты просто доверился моей помощи. Я могу быть…

Она сделала паузу.

— Кем-то плохим.

— Но это не так. И у меня хорошее чутьё на окружающих, или, по крайней мере, мне нравится так думать. Ты кажешься очень хорошим человеком, Дюрен.

— Я… Спасибо. Но ты не видишь…

Я криво улыбнулся.

— Я кое-что заметил. Например, я знаю, что ты выше меня. И сильнее. И у тебя мозоли на руках, и у тебя здесь стол треснул… и что ещё у тебя большой аппетит.

Честно говоря, трудно не заметить, как она поглощала еду. Дюрен сдвинулась на своём стуле, заставив дерево скрипнуть.

— Прости.

— Что? За что ты извиняешься?

— Эм…

— Мне очень понравилась яичница с тостами. Ты сама собрала яйца?

Думаю, на этот раз она кивнула, потому что наступило некоторое молчание, прежде чем она заговорила:

— Ох! Да! Я много ем. У меня большой огород, и я развожу кур, свиней и других животных. Но я не могу хорошо готовить, потому что у меня нет Навыков.

— Слишком самокритично, как по мне. Мне твоя еда показалась вкусной.

Молчание. А затем…

— Спасибо. Но мне всё равно приходится покупать много еды. Деревенские жители продают мне много того, что я не могу приготовить сама.

— Так ты живёшь в деревне? Сколько в ней людей?

Может показаться странным, что мы не обсуждали это вчера. Что ж, нужно было выслушать много объяснений и подтверждений, когда ты думаешь, что попал в другой мир. Ещё одна часть – убедить испуганную девушку, что ты не запер человека в своём айфоне.

Она молода? Дюрен звучит так, словно она немного моложе меня. Разумеется, я не умею определять возраст, поэтому она может быть как моей ровесницей, так и ещё подростком. Девушки взрослеют быстрее, чем парни, в конце концов.

Вернёмся к разговору. Дюрен жила в маленькой деревне, в которой было около шестидесяти душ, большинство из которых обитали близко друг к другу. Она располагалась на прекрасном участке плодородной земли, которую питала река, отсюда и название – Риверфарм. Люди выращивали урожай и разводили скот… У них был кузнец и специальный человек, который ездил в город торговать от их имени, причём этот человек обладает наибольшими навыками в купле-продаже.

Люди в этой деревне жили большими семьями. Дети, когда вырастали, часто уезжали учиться ремеслу в другие города или же оставались и перенимали занятия родителей. Редко можно увидеть хоть одно новое лицо за месяц, не говоря уже о группе людей, не считая авантюристов или время от времени Бегунов.

О да, в этом мире есть авантюристы и самая странная почтовая служба, которую я только мог себе представить. Но во всех объяснениях Дюрен меня зацепило нечто странное… отсутствие деталей. В частности, её самой.

Дюрен ведь жила в деревне. А с её слов, единственные люди, которые здесь живут одни, – это холостяки, старые девы или те, кто потерял своих партнёров. Но Дюрен слишком молода, чтобы подходить под эти критерии, и она сказала мне, что никогда не встречала авантюристов, несмотря на то, что они очень популярны среди детей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Чую крысу. И Дюрен. Она всё ещё пахнет… не так. Если бы я встретил других людей, то, возможно, понял бы, что в ней не так, а пока я просто поддерживал разговор и рассказывал ей немного о том, откуда я родом.

Вот я, Лейкен Годарт, слепой сын двух довольно обеспеченных родителей, одна из которых адвокат, а другой бизнесмен. Я побывал во многих местах, о которых Дюрен даже не слышала, и я слепой. Это основное описание, но ключ к тому, чтобы продать себя подороже – это приукрашивание.

И слишком скоро я обнаружил, что большой завтрак Дюрен повлиял на меня ещё одним образом. Я вежливо прокашлялся.

— Эм, Дюрен? Не поможешь мне снова добраться до туалета?

Да, неловко просить о помощи в таком деле кого-то, с кем ты буквально только-только познакомился, но я привык к этому. Не хочу же я опять зайти в женский туалет, правда? Но люди всегда были очень тактичны в те два раза, когда я делал это случайно.

В любом случае, всегда легче попросить помощи, тем более, что любая дверь может оказаться неправильной. И Дюрен была только рада помочь.

— Без проблем. Сюда… упс! Давай я просто отодвину это в сторону… Дверь здесь.

Она очень деликатна. Обычно людям трудно направлять меня, но она быстро освоилась. Она позволила мне ухватиться за её руку – я чувствовал, как перекатывались её мышцы при каждом движении – и пошла вперёд в достаточно быстром темпе.

Мне не трудно было передвигаться, и я чувствовал, идёт ли путь под уклон или что-то обходит. Для меня это естественно, и как только я объяснил это Дюрен, она быстро поняла, как с этим работать.

Её туалет – это сортир, расположенный за пределами её дома и в некотором отдалении от ручья. Ей пришлось подождать меня на почтительном расстоянии, но я надолго не задержался. Возникла только одна проблема.

— У тебя есть туалетная бумага? Что-нибудь, чем можно подтереться?

— Я принесу немного листьев!

— Листьев? Эй? Дюрен?

Оказывается, туалетная бумага – это такая редкая роскошь, что Дюрен никогда о ней даже не слышала. Но листья, которые она мне дала, были вполне пригодны, и моя задница не слишком жаловалась.

Сортир был, безусловно, сортиром в том смысле, что я знал, что подо мной нет воды, когда бросал листья вниз. Но пах он хорошо; Дюрен положила туда какую-то душистую траву, чтобы отгонять запахи. Я высказался по этому поводу, когда уходил:

— Твой дом очень приятное место, Дюрен. Мне даже завидно.

— Ничего особенного. Правда. Он… грубый.

— Я так не думаю. Но, эм, у тебя есть место, где я могу помыться? И мыло?

— Мыло?

Мне потребовалось время, чтобы донести до Дюрен основную идею гигиены. Это было моим первым беспокойством. Но она вскипятила для меня воду, и когда я убедился, что она не обжигает, я ею воспользовался.

— Тебе действительно следует мыть руки, Дюрен. В моём мире бесчисленное количество людей умерло в прошлом, потому что они не следили за своей чистотой.

— Правда?

Удивительно, лестно и печально, как Дюрен принимает все мои заявления за чистую монету. Я рассказал ей о Чёрной чуме, и спустя несколько минут она уже клялась заказать мыло в следующий раз, когда кто-нибудь поедет в город.

Не успел я оглянуться, как наступило время обеда. Мне бы не помешало перекусить, и Дюрен водила меня по саду, давая потрогать растущие растения и пучок картофеля, который она выдернула.

Но потом мы столкнулись с проблемой. Дюрен отправилась на кухню, чтобы приготовить картофель, а я остался сидеть снаружи и слушать. Но уже спустя двадцать минут я осознал, что что-то не так. Я слышал, как она старалась вести себя тихо, но грохот и запах горелого не так-то легко скрыть.

— Дюрен? Всё в порядке?