Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2) - Дженнифер Роберсон

- Следовало сказать, они презирают убийство. Независимо оттого, кто жертва.

Я вздохнул и пошел к жеребцу, чтобы подобрать брошенный повод.

- Мне самому убийство не нравится, особенно когда жертва - я. Ну а что будем делать теперь? Он отведет нас к остальным?

- По-моему, для этого он и пришел.

- Тогда чего мы ждем?

Дел вздохнула.

- Может проявишь немного учтивости?

- Учтивость это хорошо, - согласился я, - но сейчас важна быстрота. Меня тянет собрать вместе наш клан, взвесить происходящее и убраться отсюда в аиды, пока у нас еще не закончилось время, - я помолчал. - Об этом стоит подумать тебе, Дел. Воки нужна твоя шкура, а не моя.

- Вока, - поправила она.

- Воки, локи и все остальные. Нужно идти баска.

Кантеада прислушивался к нашему разговору и видимо все понял. Не успела Дел сказать и слова, как он повернулся, вскочил на дерево и запрыгал по веткам. Он передвигался с дерева на дерево с проворством обезьяны. Следом за ним тек хрупкий, мелодичный свист.

- Песня сопровождения, - объяснила Дел. - Ну? Кажется ты торопишься?

Я прищелкнул языком жеребцу и пошел.

Не успела погода улучшиться, как стала еще хуже. Одежда на Дел и на мне промокла насквозь. Реки дождя стекали по моей спине, щекотали поясницу, хлюпали в ботинках. Волосы прилипли к голове и при каждом движении с них падали капли. Я был мокрым, замерзшим и несчастным как кошка, пойманная ливнем.

Так оно и было: и кошка, и пойманная.

Я тяжело вздохнул, около рта ненадолго повисло облачко пара. Такой же пар обволакивал ноздри жеребца. От дождя гнедой почти почернел, мокрый хвост при каждом шаге прилипал то к правой, то к левой ноге.

- Аиды, ненавижу сырость. Что бы я не отдал за насколько минут солнца и тепла...

Дел не улыбнулась.

- И что бы ты отдал?

- Что? - я нахмурился, не сразу сообразив, о чем она. - А-а. Аиды, я не знаю. Просто так говорят.

- Если тебе действительно так нужно солнце, может быть они вызовут его для тебя.

- Кто? - я проследил за ее жестом. - Он? Ты хочешь сказать, что этот малыш может управлять погодой?

- Я думаю, Кантеада могут все.

- Он люди, Дел... или что-то в этом роде. То, что он смог разогнать зверей, не означает, что он может менять погоду.

- Конечно нет, - объявила Дел необычайно торжественно. - Не больше чем я делаю это яватмой.

Вот и получил.

- Я разбираюсь в яватмах не больше, чем в Кантеада, баска, но мне трудно поверить, что даже магия этих человечков может исправить погоду, я посмотрел на огромные темные облака, застрявшие на скале слева от нас и постепенно скатывающиеся к краю, чтобы сорваться с обрыва как куски смятого, отливающего жемчугом шелка. - Если бы они это умели, разве не сделали бы? Зачем жить под дождем и в холоде?

- Чтобы не нарушить равновесие, - сообщила Дел пригибаясь, чтобы пройти пол низко нависшей веткой. - Здесь, на Севере, мы считаем, что должно соблюдаться равновесие между теплом и холодом, хорошим и плохим, мужчиной и женщиной. Все это противоположности, но они взаимно важны. Они могут погибнуть друг без друга.

- Ну, не знаю. Иногда я думаю, что мужчинам было бы лучше без женщин.

Губы Дел слегка изогнулись.

- Какое-то время возможно. Но мужчины не живут вечно. Они слишком упрямы, слишком яростны, - она смотрела на меня с наигранной невинностью. - Что останется после того, как вы поубиваете друг друга? Мир без мужчин и женщин?

- Он останавливается, - вдруг заметил я.

Дел огляделась и кивнула.

- Мы совсем рядом с их каньоном. Сюда, Тигр.

Стволы деревьев стали совсем тонкими, а ветки так перепутались, что я не мог отличить одну от другой. Кору деревьев разукрашивали дождевые потеки, влага собиралась в развилинах и дуплах, пока не начинала переливаться через край. Грязь и листья прилипали к подошвам ботинок. Я шел в полной тишине, сжимая повод жеребца, и надеялся, что дом Кантеада окажется достаточно большим для такого крупного мужчины как я.

И вдруг мы оказались на краю мира. Из деревьев в ничто - полоска земли перед нами была не шире клинка меча, и я балансировал у кромки почти падая, пока Дел не поймала меня за руку и не оттащила назад.

- Я забыла, - сказала она.

- Забыла что? - закричал я, невольно отступив в деревья. - Забыла, что здесь мир кончается, хотя я стоял уже на краю?

Дел вздохнула.

- Не преувеличивай, Тигр.

- Аиды, женщина... если бы я тебя не знал, я бы решил, что ты собираешься от меня избавиться, - я помолчал. - А может я в тебе ошибался. Ты хотела меня убить?

- Вряд ли, - сухо сообщила она, не глядя на меня, а потом добавила с тоскливым восхищением. - Тигр, разве это не прекрасно?

Для нее, несомненно. Дел росла в высокогорьях, предгорьях, высотах и остро изрезанных каньонах. Ее вскормили ветры и дожди.

Но я-то здесь не при чем. Совершенно. Я смотрел в ничто и видел только пустоту, наполненную облаками.

Мир действительно закончился. То, что лежало перед нами, оказалось каньоном, заполненным до краев облаками. Сквозь тяжелые пласты я смутно различал другой край каньона и где-то далеко внизу дно.

Прекрасно ли это? Может быть. Но меня бы больше порадовали несколько солнечных лучей.

- Как, в аиды, мы спустимся?

- Иди за ним, Тигр. Мастер песни ждет нас.

Дел, как всегда, оказалась права. На фоне облаков, на фоне дождя, Кантеада был почти невидим. Он слегка махнул рукой и исчез, но я уловил нить свиста.

- Снова песня следования?

- А ты быстро схватываешь, Южанин.

Я пошел за человечком, сторожась невидимого каньона. Оступиться труда не составило бы - облака наплывали на края, коварно ползли по земле, сливаясь с почвой и небом. Они цеплялись за стволы и землю, заполняли мир и застревали в вершинах деревьев.

- О боги, - прошептала Дел за моей спиной. - Я и забыла, как это прекрасно.

- Баска, он снова пропал.

- Тебя ведет песня следования.

- Мне это не нравится, Дел.

- Тебе ничего не нравится.

Аиды, нет смысла с ней разговаривать. У нее песчаная болезнь. Или нет, облачная болезнь. Диагноз изменился.

Я продолжал идти, ведя жеребца и стараясь не смотреть на хранилище облаков, а они перекатывались, струились, ласкались, тянулись, чтобы потрогать мое лицо. От этого мне хотелось поежиться, но я сдерживался, вспоминая о Дел.

Хотя она бы этого и не увидела, пласты облаков вклинивались между нами.

Мне пришлось признать, что песня следования прекрасно управляла моими движениями. Я шагал по узкому краю каньона как по широкой дороге, словно я знал путь так же хорошо, как знал самого себя. Эта мысль заставила меня задуматься: а знает ли кто-нибудь самого себя? В любом случае, я шел не сам, меня вели. Что может было и к лучшему - когда земля без предупреждения вдруг ушла вниз, я не запаниковал, я даже не задержался. Я спокойно продолжал идти.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});