Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне - Белтон Купер

Если головным танком в немецкой колонне оказывалась «четверка», у американского М4А1 с 76‑мм орудием и механизмом поворота башни появлялся неплохой шанс. Башни немецких танков проворачивались ручным приводом, и наши обычно наводились быстрее и успевали выстрелить первыми. Если немецкую колонну возглавлял «Тигр» или «Пантера», нам приходилось отступать, разрывая контакт, и устанавливать заставу.

Один танковый командир докладывал, что столкнулся лоб в лоб с «Пантерой», когда башня той была развернута на девяносто градусов вбок. Первый выстрел 76‑мм орудия пришелся «Пантере» точно в центр лобовой брони. Ударил фонтан искр, словно сталь прошлась по точильному колесу, но, когда он угас, командир танка понял, что снаряд рикошетировал, не пробив броню. Поспешно перезарядив орудие, танкисты выстрелили еще раз и вновь попали в лобовую броню, пока башня немецкого танка неторопливо разворачивалась в их направлении. Прежде чем «Пантера» успела навести пушку на «Шерман», американские танкисты успели выстрелить и в третий раз, с тем же результатом. В конце концов первый же выстрел имевшего высокую начальную скорость снаряда 75‑мм орудия «Пантеры» превратил «Шерман» в ситечко. К счастью, командир танка выжил, чтобы рассказать об этом случае.

Хотя более тяжелые «Пантеры» и «Королевские Тигры» существенно превосходили американские танки по огневой мощи и броневой защите, наши некрупные оперативные группы обладали другими возможностями, что несколько смягчало положение. Наша мотопехота передвигалась на полугусеничных бронетранспортерах М3, прикрытых 13‑миллиметровой броней спереди и 6‑миллиметровой с бортов. Поддерживая три установленных на каждой бронемашине пулемета огнем своих «гарандов», наши пехотинцы располагали огневой мощью, существенно превосходящей вооружение аналогичных немецких сил. На бронемашинах М2 через откидной борт устанавливался 81‑мм миномет — огонь можно было вести прямо из кузова или же снять орудие и стрелять с земли. Кроме того, в состав каждой группы входило несколько бронемашин М16 со счетверенными тяжелыми пулеметами калибра 12,7‑мм и бронемашин М15, оснащенных одной автоматической пушкой калибра 37 мм и двумя крупнокалиберными пулеметами. Это придавало оперативной группе колоссальную огневую мощь. Огонь из стрелкового и автоматического оружия дополняли самоходные гаубицы М7 калибра 105 мм, обычно замыкавшие колонну. Наши оперативные группы были хотя и невелики, но высокоподвижны и могли постоять за себя в бою. А их командиры отчетливо понимали, что им не хватает бронетехники и против крупных танковых подразделений у них нет никакой надежды выстоять.

Следующие несколько дней положение менялось беспрерывно. Кроме 3‑й бронетанковой дивизии и отдельных изолированных тыловых частей, вроде обоза 7‑й бронетанковой в Ляроше, в районе не было крупных боевых частей американской армии. Три наши колонны продвигались на юг со всей возможной скоростью и, столкнувшись с врагом, пытались задержать его наступление. Но когда давление сил противника становилось непреодолимым — они отступали.

Задачей генерала Роуза было установить заслон между позициями 82‑й воздушно-десантной дивизии на востоке и городом Отон на западе, куда в скором времени должна была прибыть 84‑я пехотная. Все три оперативные группы столкнулись с жестоким сопротивлением немцев и вынуждены были понемногу отступать. Немцы бросили в бой 2‑ю танковую дивизию СС, поставив ей задачу прорваться к Манэ по шоссе №15 и прикрыть северный фланг своей 5‑й танковой армии. Именно эта дивизия в первые дни вторжения во Францию печально прославилась расстрелом более шести сотен невинных штатских лиц, в том числе женщин и детей.

Оперативная группа Хогана от Суа направилась на юг, чтобы столкнуться с немцами в пяти километрах южнее Самрэ. Когда напор немцев начал нарастать, группа понемногу отошла на высоты при Беримениле, где оказалась окружена и отрезана немецкими танками. Однако группа Хогана установила надежные оборонительные позиции и с этих высот могла наблюдать за передвижениями противника, корректировать огонь дивизионной артиллерии, а также вела по ним огонь сама.

Эта заноза в боку постоянно тревожила немцев. Под белым флагом к передовым позициям группы вышел молоденький немецкий офицер. С завязанными глазами его проводили на командный пункт полковника Хогана. Немец передал, что группа окружена тремя дивизиями и будет полностью уничтожена, если немедленно не сдастся в плен. Хоган по-техасски протяжно и вежливо послал парламентера ко всем чертям, и тот вернулся к своим несолоно хлебавши.

Погода несколько улучшилась, сквозь облака начинало проглядывать чистое небо. Попытка наладить снабжение группы Хогана по воздуху окончилась неудачей: сброшенный груз упал далеко мимо цели. Затем была предпринята попытка запускать медикаменты в пустых корпусах дымовых снарядов. Когда и эта попытка провалилась, положение стало критическим. На пятый день отчаянных боев генерал Роуз приказал Хогану уничтожить технику и вывести из котла всех, кого удастся.

Ни взорвать, ни сжечь технику Хоган не мог, чтобы не выдать свои планы немцам. Для опытных механиков и артиллеристов решение было очевидным. Любой американский подросток знает, что нет лучше способа отплатить бывшему приятелю, чем подсыпать ему сахару в бензобак. Именно так и поступили со всеми машинами. Бойки от пушек и танковых орудий уничтожили, затворы закопали в грязи. Пулеметы и тяжелое вооружение по возможности разобрали, а части — разбросали.

В конце концов солдаты, зачернив лица, группами по 10—20 человек под покровом ночи начали уходить за линию фронта. Полковнику Хогану было нелегко идти в летных ботинках, но и он в конце концов благополучно выбрался к позициям своих войск. Когда генерал Роуз поинтересовался у него, почему полковник покинул позиции последним, Хоган мог бы выдать что-нибудь азбучно-героическое. Вместо этого он с характерной техасской растяжкой в голосе заметил только: «Генерал, у меня ноги просто отваливались».

Оперативная группа Хогана не позволила 116‑й танковой дивизии развить тот кратковременный успех, которого та достигла, захватив плацдармы за рекой Урте. Кроме того, наши оперативные группы существенно замедлили продвижение немцев и срывали график их наступления до тех пор, пока к нам не начали прибывать подкрепления.

Утром 21 декабря Боевая группа А вернулась под командование штаба дивизии; 24 декабря за ней последовала Боевая группа Б. К ним присоединились две полковые боевые группы 75‑й пехотной дивизии и еще несколько подразделений. Фактически 3‑я бронетанковая развернулась теперь до масштабов полнокровного бронетанкового корпуса.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});