Немного скандала - Эмма Уайлдс

— Пока не ваш муж, — возразил Алекс, не сводя с Эмилии пристального взгляда. — Завтра мы это исправим. А что до этого дома, то его хозяин — мой друг, но сейчас здесь никто не живет.

Новая мысль застала ее врасплох, как раз в тот момент, когда она надкусила сочный, благоухающий персик.

— Интересно, сколько людей уже знают, что я сбежала с вами? Мой отец, тетя, ваш кучер, тетин кучер. Леди Друри с дочерью… ясно, дальше по нарастающей.

— Это важно?

Вопрос был задан беспечным тоном, но она знала, что Алекс задавал его всерьез.

— Нет, — честно ответила она и положила персик на поднос, украшенный по краям герцогским гербом из позолоченного серебра. — Если случится скандал, виноват будет отец. Право же, мне кажется, что вы пытались уладить все честь честью.

— Эмилия, но я вас обесчестил. Не уверен, что слово «честь» здесь вообще применимо.

— Вот, значит, что вы со мной сделали? — лукаво усмехнулась она. — После той ночи мне казалось, что я родилась заново. Как будто открыла для себя что-то особенное, восхитительное. «Обесчещенная» — это слово не годится. Может быть, следует сказать «просвещенная»?

Он от души рассмеялся:

— Согласен, но сомневаюсь, однако, что мы установим новую моду, которой последуют чопорные матроны. Или, кстати, надутые лорды, почитающие девственность невесты необходимым условием для брака, хотя сами посещают публичные дома и содержат любовниц. Боюсь, моя милая, что лицемерие вечно.

Несомненно, Алекс был прав. Скандал неминуем. Но… Может быть, все дело в том, что она жила все эти годы в деревне, вдалеке от лондонской суеты, поэтому ситуация представлялась ей сущим пустяком. Особенно теперь, когда Алекс, с обнаженным торсом, сидел рядом с ней на постели и его кожа в огнях свечей казалась бронзовой, а черты лица — резче.

— У вас до неприличия длинные ресницы! — сообщила Эмилия, снова принимаясь за персик — с плотной мякотью, сочный и в меру созревший.

Он чуть приподнял бровь:

— Как я понимаю, мы только что сменили тему беседы?

— По-моему, мы обсуждали то, что не в силах изменить. Зачем тратить время в размышлениях, что скажут или не скажут строгие матроны, вместо того чтобы… — Она похлопала рукой освещенную мягким золотистым светом постель.

— Вы исключительно правы.

— Сегодня — только о нас. — Она протянула ему кусочек персика.

— Согласен. — Он принял угощение, но жаркий взгляд его глаз говорил ей совсем о другом голоде. Когда капля сока упала ему на подбородок, Эмилия быстро слизнула ее язычком. — Эмилия!

Ей нравилось, как Алекс произносил ее имя — почти благоговейно. Она лукаво улыбнулась:

— Если бы могли обедать каждый раз вот так, в постели! Как бы это было чудесно!

— Да, только не очень опрятно. Как насчет отбивной с соусом? Боюсь, это невозможно на тонком белье. — Алекс подлил шампанского в ее бокал, пузырьки лопались с легким шипением. — Однако даже если нам иногда придется пользоваться столовой, мы всегда можем оставить постель для менее рискованных угощений. Чего еще вы ожидаете от супружеской жизни? Скажите же мне.

Многие ли мужчины — особенно мужчины его положения — спрашивали своих будущих жен, чего они хотят? Ей невероятно повезло, решила она. Хотя ей с самого начала было ясно, что Алекс особенный, и дело вовсе не в том, что он потрясающе красив и принадлежит к знатнейшему из семейств.

— Я не знаю. Может быть, продолжать наши прогулки на рассвете? Это было бы прекрасно. Никто, кажется, не понимает, почему я встаю так рано. Но ведь есть что-то особенное в том, как именно начинается твой новый день!

— Воздух свежий, что для вас очень важно. — Он сидел в небрежной позе, склонив голову на плечо. Могучие мускулы его руки казались сейчас особенно рельефными. — Я думал о загородном доме, но зачем он мне был нужен? Почти все мои дела в Лондоне, и у меня свои апартаменты в Беркли-Хаусе. Но теперь все переменилось. Не купить ли нам дом в деревне?

Он читал ее мысли. И это получалось у него так легко, что ей даже не верилось. Ведь она всегда тревожилась, что муж — кого бы она в конце концов ни выбрала — будет настаивать, чтобы их основной дом был в Лондоне, как у ее отца.

— И вы действительно сделаете это для меня? — голос внезапно ей изменил, и из-под ресниц брызнули слезы.

Слезы радости, лучшие из слез.

— Конечно. — Его улыбка была искренней и — Боже! — такой очаровательной. — Почему же нет?

«Потому что вы не обязаны. Никто раньше не был обязан делать что-то для меня». Она даже не могла произнести это вслух.

— Разумеется, мое место там, где вы. — Алекс отпил шампанское с видом счастливого человека. Как будто для английского джентльмена такое смелое заявление — совершенно обычное дело. — Сельская местность пойдет на пользу вашему здоровью. И вы уже говорили, что с эстетической точки зрения город с его суетой и копотью уступает деревне. Я подумываю о Беркшире. Но если у вас есть предпочтения, прошу, скажите мне.

— А я хочу быть там, где вы, — тихо повторила она его слова.

— И если я предпочту жить за городом?

— Равнины Беркшира — это то, что мне нужно.

«Где угодно. Пока там будете вы».

Он осторожно убрал с постели блюда, поставил их на поднос, который принес с кухни, и встал, прошлепав босыми ногами к двери, где стоял простой столик. Потом обернулся и посмотрел на Эмилию так, что ее сердце застучало как сумасшедшее. Его приближение к постели напомнило ей прочитанное в книге описание того, как охотится тигр. Он очень настойчиво взял из ее руки бокал.

— Выберем вместе. — Его губы коснулись костяшек ее пальцев. — Чтобы отметить начало нашей новой жизни.

— Новая жизнь! Мне нравится, как это звучит. — Эмилия опустилась на подушки. Легкая улыбка блуждала на ее губах, манящая и чуть смущенная. Пока что она только проходила обучение.

И училась очень быстро — под руководством прекрасного учителя.

Он не упустил своего шанса.

— И мне тоже, — прошептал он, и в следующий миг их губы слились.

 

Глава 23

Письмо было кратким и по существу. Всего несколько слов, но как же она была тронута! Автор письма не только все продумал, он оказывал ей доверие. Только время и адрес, ничего больше. Однако София была поражена. Сент-Джеймс верил, что она их не выдаст. И похоже, оказался настолько чуток, что понял, как ей хочется присутствовать на бракосочетании племянницы.

Очевидно, это очень выгодно — иметь священника в семье, подумала она, выпрыгивая из кареты. Иначе как мог он столь быстро найти великолепный собор для весьма скромного бракосочетания? Должно быть, это обошлось ему в кругленькую сумму — получить разрешение на брак с дочерью Хатауэя без согласия самого графа!